Страница 1 из 3
Олег сел в салон таксиверта осторожно, прощупывая взглядом уплотнение света внутри. Шесть пар глаз через его тайл, встроенный во лбу, прочесывали внутреннее пространство такси вместе с ним. Напрасно. Ядовитая желчь разряженного воздуха ничем особенно не отличалась от наружной, видимо герметичность транспортной жестянки давно была утрачена.
- Устаревшая верта, третьего поколения, - по телепорту констатировал брат, но Олег и сам уже понял это.
Стеклянная дверь с сиплым скрипом опустилась. Олег поморщился, - искореженность звуков саднила ему слух.
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.
От металлического голоса автопилота Олега скривило еще больше. Он потрогал тайл во лбу, собираясь поменять громкость приема с чуткого на умеренный, но кто-то из братьев уже позаботился об этом - в уши легла мягкая тишина и Олег почти сразу услышал Ее.
- Опять льется? - участливо спросил третий.
- Да... звучит также, но тональностью выше.
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень. - однотонно затвердил пилот.
- Прямо. Медленно. Уровень второй. Скажу потом как дальше.
Что-то неуверенное прошелестело в ответ из динамика, но вирт с места тронулся. На автокаде второго уровня окна салона облепили рекламные мухи. Олег опустил зеркальные шторки в правом стекле очков (у живого глаза), посмотрев на мух механическим, - они мгновенно потеряли к нему интерес, перелетев к виртам рядом плывущим.
Олег расслабился. Прислушался к журчащим звукам, они как будто рвались на свет, но что-то им мешало вылиться . Олегу казалось, что он научился управлять звучанием внутри, что он нащупал в своем сознании резонатор и музыка стала звучать в разном состоянии его тела по разному. Ошибался. Звук был живым, действенным, но лился из глубинных рек подсознания, во входы которого у него ключей не было. Вахберт говорил, что звучание подсознательного в нем подлинно человеческое, тем выделяя его среди братьев - считал Олега седьмого лучшим образцом модели.
Братья музыки не слышали... Страх, что эти чистые звуки во внутренней тишине перекроют посторонние шумы от их (чужого) сознания держал его в напряжении. И братьев тоже. Они были связаны невидимыми нитями, - ощущения, приобретенные одним, тут же передавались другим по каналам телепортов. С моделями другой марки такой связи не было.
Клонирование человека законодательством было запрещено, но фактически комитет поощрял новые разработки, преследуя законом только модов "незаполненных генетически" на сто процентов. "Модели и всякого рода интерпретации оригинала, живущие с людьми, даже подтвержденные документально, - на деле не есть еще истинно живущие и не будут таковыми, пока не заполнен генетический код до краев" - таков вердикт комитета.
Неожиданно заквохтала трансляция радиовещания. Олег и раньше замечал, что способен своей мыслью провоцировать включение электронной техники.
"Артур Вахберт заявил на выставленный комитетом по охране генетической неприкосновенности человека мораторий..."
- Громче.
Автопилот повысил громкость радиовещания, но тут же, как проснувшийся, затрындел:
- Цель. Маршрута. Скорость. Уровень.
- Прямо и молча, если не заткнешься, перейду к другому, более продвинутому и новому.
Пилот замолк, даже не прошелестев в ответ ничего, напротив, - услужливо отмотал трансляцию на начало. Вахберт говорил долго, витиевато, хитро переплетая и перевирая факты, путая даты отсрочек изъятий и траления, рассуждал домыслами о вымирании вида "человек", выдвигая свои предположения о случившемся; и опять возвращался к своим обещаниям утилизировать все неудавшиеся образцы. Из всей его речи братьям было понятно, что спасения им ждать неоткуда - родной отец их предал. Олег второй заплакал. Третий гладил второго утешениями. Четвертый отключился от трансляции сразу же - при первых словах. Сыновнего благочестия у него к Артуру не было, да и Вахберт четвертого считал самым неудачным проектом. "Душа в душу вышел мод, - не жилец!"
Артур наделял свои модели сонаром, трансплантируя в ствол мозга эпифиз дельфина, получая "образцы" способные к эхолокации. Вахберт был сторонником модифицирования человеческих качеств в другие, равные чистой природной красоте, без "домысливания", процарапанного резцом человечества. Вся история вида "человек" с его диктатом собственного видения вела к тому, чтоб умозрительно дорисовать невидимую часть айсберга своего высшего благополучия. Не задумывались - часть эта подводная далеко внизу и высшей быть не может. "Подводное" и погубило человека, - вырождается. Затронули генетические коды, занесли в генотип ботический вирус, прокатилась волна эпидемий по планете. Те, кто побогаче - мигрировали на орбитальные станции-города, но и там злобствует вирус.
Трансляция выступления Артура Вахберта внезапно переключилась на новостной канал, видимо подвинутая мыслью Олега о глобальных проблемах планеты. Диктор сообщил радостную весть о возвращении космоиспытателей из галактики Боде. Собранные артефакты...
- Направо над набережной, - одновременно выкрикнули три брата, пятый добавил, - вниз, на самый нижней уровень, иначе пропустите.
Олег и сам услышал излучатель, пульсирующий теплом "родного". Теперь он его не только слышал, но и чувствовал вибрацию воздуха всем своим телом. Повторив приказ о направлении пилоту, он напрягся, подавшись вперед, слушая музыку, которая стала сочиться ясней, явственней.
И вдруг... к музыке прибавились слова... Они были как музыка, также лились, - текучие, живые, облущенные от обыденных представлений, больше похожие на космические отзвуки:
"Тени минувшего, счастья уснувшего - снова как призраки встают предо мной..."
- Налево, дом с внутренним двором. Арка, увитая плющом, - взволнованно прошептал пятый, - смотрите, там же свет электрический в окнах!
Олег жестом остановил таксивирта, - к дому подъезжать вовсе нет надобности. Выдвинулась панель с телескопическим щупом. Олег снял очки, предъявив ему живой глаз. Пилот проскворчал: