Страница 150 из 152
Его пальцы снова и снова погружались в нее. Их стоны и рыки звериных половин никак не мешали влажным звукам ее разгоряченного лона. Я слышал их так, словно к ее паху поднесли микрофон. Наоки размазывал ее влагу по второму входу, и снова возвращался к лону, пока Инга целовала шею Рио. Какая идиллия!
Какой-то части меня хотелось кричать от детского разочарования. Неужели любая сучка, какую не возьми, будет вот так же, если ее хорошо выеб*ть? Неужели в женщинах нет ничего, кроме этого низкого и первобытного? Честь, мораль, стыд, мозг, в конце концов, где все это?!
Рио насадил ее на себя, а старший принялся ласкать пальцами клитор. Я не видел, но судя по ее крикам, двигал пальцами он быстро. Да, она кричала от удовольствия! И я бы решил, что это все игра, но ее аура и запах говорили о другом. Она в восторге, и вообще сейчас не соображает.
А нет ничего, и быть не может. Все мы – просто животные. А слова о любви – только слова. Всего лишь лишняя защита, чтобы не пришлось искать другой член. Поступки? Нет, женщина не способна на поступки! Это мы, мужики, тупые недоумки, верим в героичность их деяний, а ими руководит страх, и только он. Ведь, если так разобраться, то чем руководствовались все те самочки, что были для меня примером «настоящей волчьей любви»? За шкуру свою боялись, за жизнь себя или своих детей, а никак не за «любимого». Если волк умрет, то магия метки многократно усилит горе, а через него и боль. И хлоп – ты уже мертва. Чем не повод рвать и метать? Отличный повод.
Нет в этой жизни ничего возвышенного, ничего светлого. И женщин нет, а есть только суки с течкой или без нее.
Пока я окончательно ушел в свои новые умозаключения, поражаясь только собственной тупости (как раньше до этого не дошел?) старший близнец растянул ее сзади. И судя по стонам, не за горами новый оргазм.
Момент, когда Наоки решился, я пропустил.
Забавно, но до этого дня я был уверен, что одновременный оргазм, тем более трех партнеров, просто невозможен физически, и это выдумка для порно. Но нет, сегодня прямо день открытий.
Ингу оргазм накрыл первой, через миг к ней присоединился Рио, сжимая ее бедра до кровавых следов, а следом и Наоки присоединился. Единение оргазма оборвалось болезненным криком Инги.
Я даже удивился, а через секунду едва не заорал от дикой боли в груди, когда изменившиеся клыки старшего альфы впились в шею моей, теперь уже точно, бывшей жены. Он решился-таки и поставил метку!
Я поймал брошенный на меня взгляд младшего, который тут же наполнился решимостью. И трех секунд не прошло, как он впился в ключицу девушки с другой стороны. Ее крик перешел в хрип и резко оборвался. Она отключилась. Две метки, да разом – не шутка.
Два альфы крепко удерживали девушку, впитывая и ее метку в себя, через ее кожу, запах, ее сок.
Я видел силовым зрением, как за несколько секунд в ее ментальном теле, в глубоких слоях ауры, разворачиваются две метки сильных, одаренных волков. И не берусь судить, чего во мне было больше от этой картины… наверное, радости. Ведь, если сейчас я умру, то сила нашей магии ее удержит.
Не знаю, чего мне стоило встать и дойти до двери. Я не помню, как ушел от них. Совсем, да и тела своего не ощущал, моя метка горела, а может душа?
Моих сил хватило только на то, чтобы сделать два шага от закрывшейся за спиной двери, и я отключился. Слишком много боли на меня одного, но… не упал. Асс в последний момент перехватил мое тело. Я не видел и не чувствовал, как дошел до одной из камер, подальше от них и от лестницы, где есть волки.
Зрение вернулось рывком, я увидел окровавленную руку и след на стене от своих же пальцев. Кровь стала проступать через поры. Мне не нужно было себя видеть, чтобы знать, что я плачу кровавыми слезами. Умирает моя метка, омываясь кровью, и только благодаря «трансу» я еще дышу.
Рухнул на холодный пол камеры и заорал от боли. Что болело? Казалось, что все! Каждая пора, клетка, атом, мозги плавились от стольких импульсов страдания. Мышцы не выдержали первыми, забился в судорогах.
Всякое было в моей жизни, и пытки тоже, и не раз, но я даже и близко не мог представить, что смерть истинной «любви» будет такой! Казалось, что магия ломает мне все кости вдоль; что простреливает хребет… И все равно я ждал…
Миг, когда моя метка окончательно уничтожилась в ментальном теле Инги и правда оказался звуком «лопнувшей струны». Лиса Алиса была права! Я успел лишь вздохнуть, приготовившись к откату, и получил его!
И снова асс спас меня, перетянув на себя больше половины боли. Мне стало настолько легче, что я смог даже подумать, не переставая кричать и ломать собственные кости.
Малышка Алиса, рассказывая мне о метке, не учла одного важного момента. Мастера – не волки, не люди и не маги. Мы – много больше, а значит и любой закон нашей магии будет действовать на меня во много раз сильнее, если не иначе, чем на прочих волков. И поэтому же, как только я понял, что творит Инга, пришлось замкнуть ее метку на себя, то есть кара-боль от ее метки за предательство Истинной пары била по мне, а не по ней. Ей же доставались только малые капли положенного. Плюс, как я надеялся, угрызения совести, и то, что она любит меня.
Пока я был в машине по пути в аэропорт, Инга праздновала мою смерть с французом, что и должно было ее убить, по Закону, и по правилам древней магии. Моя метка здесь действовала как доза отсроченного яда. Я знал, что этот момент может наступить. Предполагал это, когда она стала отдаляться, и убедился, когда сбежала.
Но я, как самое последнее ничтожество, просто не мог допустить ее смерть, пусть и по правилам, пусть и по Закону, пусть она это и заслужила. Но как стоять и смотреть на мучительную смерть той, что на присланной видео-кассете радовалась подаренному белому медведю? Я помню ее не оступившейся идиоткой, которая так и не научилась думать. Я помню ее с большими фиолетовыми бантами на линейке в первый класс! Я помню ее радость за каждую грамоту по иностранным языкам. Я помню ее смех, когда она сдала на права. Я помню ее слезы, когда после первого поцелуя ее бросил самый красивый мальчик в школе. Я помню, как ее длинные пальчики цеплялись на скалодроме за выступы, потому что она хотела этим заниматься.