Два Дьюрана

Умывшись и сменив дорожный костюм на платье, я отпустила служанку, а сама постучала к маме — она разместилась рядом, как повелось давным-давно. 

Мама как раз заканчивала туалет и, увидев меня на пороге, сделала своей служанке знак удалиться. Впрочем, с оставшимися мелочами могла помочь и я.

— Кажется, многое изменилось, пока меня не было дома, — сказала я, видя, что мама не собирается заговаривать первой.

— Пожалуй, так, — кивнула она. — Спрашивай, Вьенна. И поторопись, скоро нужно будет спуститься — неприлично заставлять Мальсенту ждать.

— Я уже спросила, матушка, еще по дороге. Что это за дядя такой, о котором я никогда не слышала? 

— Хм... — она вдруг бесшумно поднялась, приложив палец к губам, подошла к двери и рывком распахнула ее. — Никого...

— С каких это пор ты опасаешься, что служанка подслушает? — поразилась я. — Чего она не знает такого, что ты можешь мне рассказать?

— Не она, а люди этого человека. Так и шныряют, вынюхивают... — мама поджала губы и вернулась в кресло. — С тех пор, как умер Грегор, в Дьюране невозможно стало спокойно поговорить с глазу на глаз.

— Неужели этому... хм... дяде интересно, о чем ты сплетничаешь с тетей Мальсентой? 

— Сомневаюсь. Однако мы ведь обсуждаем не только детей и наряды, — ухо ответила она. 

-Да неужели? - не удержалась я.

Мама смерила меня суровым взглядом, потом продолжила:

— Что ж, постараюсь ответить на твой вопрос... Ты никогда не слышала об этом человеке, потому что была слишком мала, а мы, взрослые, старались не упоминать о нем при вас, детях.

— Почему же о нем нельзя было говорить? — удивилась я. — Он... натворил что-то дурное? 

— Нет, просто... — мама тяжело вздохнула. — Грегор считал его позором семьи. Так уж вышло.

— Что вышло? Скажи наконец! — я села на пол у ее ног.

— До чего ты настырна... Ну хорошо, хорошо, иначе ведь ты не отстанешь? — мама положила руку мне на голову, а я кивнула. — Так вот... У Грегора есть младший брат. Говорят, он всегда был странным, вечно сидел за книгами. Все думали, он уйдет в обитель, понимаешь?

Я кивнула: куда еще податься младшему сыну? Дьюран ведь должен был достаться старшему, дяде Грегору. Наверно, он не выгнал бы брата, но тот наверняка и сам не желал оставаться кем-то вроде приживала.

— Отец Грегора сделал для младшего сына намного больше, чем тот заслуживал, — продолжила мама. — Еще при жизни он отписал ему хороший надел. Видела луга за рекой?

— Конечно!

Я ведь только сегодня думала о том, что не знаю, кто хозяин тех земель.

— Вот они и достались брату Грегора. Правда, он все равно ушел в обитель... — мама тяжело вздохнула. — Но после смерти отца вернулся...

4.

— Мама, но я помню дедушку Дарвайна, — недоуменно сказала я. — И похороны его помню. А никакого брата дяди Грегора — нет. Как так?

— Его не было на похоронах, не успел приехать, — ответила она. — Что до прочего... Может, ты и видела его, когда была совсем крохой, но вряд ли запомнила. Он, знаешь ли, не любил попадаться на глаза.

— Да, ты упоминала, что он предпочитал обществу книги... А как же Альрик? Неужели он не знал, что у него есть дядя?

— Знал, конечно, но... Брат Грегора намного моложе: когда вы с Альриком родились, ему и двенадцати не было! 

— О... Тогда понимаю, мы вряд ли даже встречались, — произнесла я. — А потом, как ты сказала, он ушел в обитель?

— Да. Сперва обучался там, потом заявил, что хочет остаться. Отец ему не препятствовал.

— Дедушка Дарвайн уже тогда отписал ему те луга? — я дождалась кивка и добавила: — Тогда этот дядя — как его имя, к слову? — стал для обители очень выгодным... хм... женихом.

— Какой ты сделалась расчетливой, — покачал головой мама, но вынужденно согласилась: — Дарвайн прекрасно это понимал, поэтому прописал условие, согласно которому земли не могут быть переданы обители. Правда, ничто не мешало юноше отдавать туда весь свой доход, но это несколько иное дело. В любом случае, до совершеннолетия он не мог распоряжаться этим наделом.

— А когда стал взрослым, все-таки отдал земли обители? Что-то я не видела здесь никого оттуда... 

— Не отдал, — нехотя сказала мама. — Этот юноша оказался весьма себе на уме. Ну а когда умер Дарвайн...

— Что же случилось тогда? — я заметила, что она проигнорировала мой вопрос об имени, но решила пока сосредоточиться на ином. 

— Этот блудный сын приехал почти через полгода после похорон, сказал, был очень далеко, когда его настигла дурная весть. Странно, подумали все, обитель ведь в неделе пути, не более... Надолго он не задержался, только оставил указания насчет своих земель и снова исчез.

Кому, кстати, раздавал приказы этот таинственный дядя? Об этом я и спросила:

— Он назначил управляющего? Или попросил дядю Грегора присмотреть за лугами?

— Если бы! — с неожиданным возмущением воскликнула мама. — Грегор предлагал ему взять арендаторов, но какое там! Он просто разрешил окрестным хозяевам пасти скот и заготавливать сено. Еще и взял с Грегора обещание, что тот не станет чинить препятствий и не попытается завладеть этими лугами... Представляешь, какую обиду он нанес старшему брату? Понимаешь теперь, почему об этом человеке стараются лишний раз не вспоминать?

— Пожалуй... — протянула я, хотя, если честно, не вполне поняла, что такого ужасного в таком поступке. Да, он расчетлив, но разве это что-то дурное? — Так ты сказала, он исчез, а потом вернулся? Надо думать, после смерти дяди Грегора?

— Немного раньше, — сказала мама. — Ты уже была в обители, поэтому ничего и не знаешь.

— Почему же вы мне не рассказали? Хороша бы я была, уставившись на этого... дядю, как баран на новые ворота! Достойная невеста для Альрика, даже не знает, что у него дядя имеется! — не сдержалась я, и мама дернула меня за ухо.

— Прикуси язык, Вьенна! Понимаю, вышло глупо, но ты задержалась в пути, а тут еще праздник... Я никак не могла придумать, как бы лучше всё тебе объяснить, хотела прежде посоветоваться с Мальсентой.

— Ах, матушка, к чему такие сложности? — вздохнула я. — Неужели ты до сих пор считаешь меня маленьким ребенком, который не понимает слов?

Судя по выражению ее лица, так оно и было. Интересно, я тоже буду считать своих детей несмышленышами до седых волос? Причем — их седин, не моих!

— Все равно, — сказала она, — история очень уж нехорошая... Так не хотелось посвящать тебя во всё это, но деваться некуда...

— Что же в ней нехорошего? — у меня затекла нога, и я переменила позу. — Этот дядя — как его все-таки зовут? — ушел в обитель. Теперь вернулся... Постой, не хочешь же ты сказать, будто он хочет завладеть Дьюраном?..

— Готвиг так и сказал: ты сама догадаешься, — проворчала она. — Сложно сказать наверняка, Вьенна, равно как и нельзя огульно обвинять человека, который заботится о жене своего покойного брата и племяннике. Но...

— Что? Ну скажи же, не то мы задержимся вовсе уж... неприлично!

Мои слова возымели действие, но не то, на которое я рассчитывала: мама отстранила меня и встала.

— Поговорим позже, — сказала она. — У нас еще будет время. 

Увы, до самого вечера у мамы так и не нашлось свободной минуты, чтобы поговорить со мной. Я осталась предоставлена сама себе: отец заперся с Альриком, мама — с тетей Мальсентой, а обо мне словно позабыли... Что за секреты у них такие?

Я могла бы пойти подслушивать под дверьми, но не рискнула: в пустых прежде коридорах хватало людей, и не все это были старые и давно знакомые слуги. Наверно, подчиненные того самого дяди... Мне вовсе не хотелось, чтобы меня застали подле чужой замочной скважины или повисшей на карнизе — прежде мы с Альриком легко проделывали такие трюки, но теперь я опасалась, что не смогу подобраться к окну снаружи: плющ со стен ободрали, а пройти по узкой каменной ленте, ни за что не держась... Нет, я смогла бы это проделать, но только если бы моя жизнь зависела от такого поступка! Не иначе, в самом деле повзрослела...