Я буду в маске

 Дом спроектирован так, что дверь на улицу находилась практически в столовой, а точнее в маленьком коридорчике, которого от кухни ничего не ограждало. Поэтому стук в дверь я услышала чётко и направилась к ней незамедлительно. Зная, что в это время должна прийти соседка, спрашивать "кто там?" я не стала и  сразу открыла дверь. На пороге стояла тётя Маша. Увидев меня, она улыбнулась. Я поздоровалась первой и сразу же поспешила к холодильнику, чтобы отдать соседке то, зачем она пришла.

 

 Но получив из моих рук яйца, соседка уходить совсем не спешила. И начала расспрашивать меня о моих делах. Отвечала я нехотя и односложно, и сама никаких вопросов не задавала. Не то что общение с тетей Машей мне не нравилось, просто, если начать общаться с ней в полном объёме, соседка никогда отсюда не уйдёт. А мне надо-таки закончить начатое.

 В конце концов, соседке надоело, по сути, разговаривать с самой собой, и она, попрощавшись и поблагодарив, удалилась. А я, с облегчением выдохнув,  подошла к столу, взяла кружку, чтоб отпить чая...

 Но тут в дверь опять постучали. Подумав, что это, должно быть, вернулась теть Маша, и вспоминая, что дверь моя забывчивая особа на замок не закрыла, я громко крикнула:

- Открыто!

 Дверь, открываясь, привычно скрипнула, а я обернулась, так и держа кружку в руках, которую я тут же чуть не выронила, увидев, как в дом моих родителей широким шагов заходит Лев Михайлович Майский.

- Привет, - тихо произнёс он, прикрыл за собой дверь и замер в паре шагов от меня. Он внимательно меня оглядел, с головы до ног, и умильно хмыкнул. А я попыталась отступить назад, но мне помешал стол.

- Ты что здесь делаешь? - спросила я и уставилась Льву в лицо.

- Тебя искал. И очень рад, что нашёл. Я уже начал беспокоится... но тут вспомнил про твоих родителей, - ответил он и улыбнулся. И эта его улыбка, которая уже успела стать мне привычной и родной, сейчас показалась фальшивой и неприятной.

- А я тебя просила меня искать? - обозленно задала я вопрос. - По-моему, я явно дала тебе понять, что не хочу тебя больше видеть.

 Он нахмурился. Демонстративно снял куртку и повесил её на спинку одного из стульев.

- Даш, я думаю, что нам надо поговорить.

- Нам не о чем говорить. Все, что надо было, уже сказано, так что, будь добр, уходи, - и я указала ему рукой на дверь.

- Выслушай меня, пожалуйста.

- Не хочу, - замотала я головой.

- Даш, - позвал он и шагнул ко мне, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Меня это вдруг напугало.

- Не подходи ко мне, - со всей серьёзностью сказала я и даже угрожающе замахнулась кружкой, расплескав при этом чай на пол. Лев же, уже оказавшись рядом, ловко отнял кружку и звонко поставил ее на стол. Потом он навис надо мной, прижимая к столешнице. Его лицо было очень близко к моему. Настолько близко, что я чувствовала дыхание Льва на своих пересохших губах.

- Давай поговорим? Просто поговорим, - предложил он тихо.

- Да не хочу я! - рявкнула я и попыталась оттолкнуть Льва. Но он устоял на ногах и даже с места не сдвинулся. Схватил меня за руки, завёл их за мою спину и прижал к себе.

- Даша, я люблю тебя, - сказал он.

 В висках запульсировало. Какие слова! Какие... Не знаю, как к ним относятся остальные, но вот я - очень серьёзно. И никогда, никогда в своей жизни не говорила их просто так. Только тем, кого люблю... Ну или думала, что люблю... 

 А вот как к этим словам относился Лев, я не знала. Может, произнести "люблю" для него все равно что, пардон, сходить в туалет?

- И ты это понял после двух недель знакомства? - язвительно спросила я. Но Лев в ответ улыбнулся и напомнил:

- Мы с тобой знакомы уже несколько месяцев.

 Я покачала головой:

- Это ты меня с Ди путаешь. А я не она. Мы разные.

 Лев отпустил меня, усмехнулся и ласково заговорил:

- Я ни с кем и никого не путаю. Я люблю тебя во всех твоих проявлениях: будь ты напористой обольстительницей Ди или милой скромницей Дашей. И то, и другое в тебе есть. И то, и другое я в тебе люблю. 

 Мне очень захотелось ему поверить. Очень. Но...

- И из-за этой любви ты обманывал меня, начиная со дня нашего  знакомства в кафе?

- А, по-твоему, узнав тебя, я должен был сразу тебе во всем признаться? - поинтересовался он с удивлением и вдруг встряхнул меня за плечи. - Как? Ты только сама представь, как бы я тебе это сказал?

- Как есть, - ответила я, отворачиваясь.

- И как бы ты отреагировала?

 Я задумалась... Дашка, а и вправду, как бы ты отреагировала на такое признание, тогда, в кафе издательства? Ведь при той встрече Лев показался мне нагловатым. И признайся он тогда, я бы вряд ли захотела продолжить наше знакомство. И в клуб бы тоже не поехала... Бы, бы, бы... Как я ненавижу сослагательное наклонение!  

 Я резко повернулась и посмотрела в кофейные глаза Льва. Кофейные... Они шли ему больше, чем синие глаза Эла. А запах... Стараясь сделать это незаметно, я принюхалась к его одеколону. От Льва сейчас пахло Элом... И этот запах намного лучше сочетался с образом Льва.

 Удивительно, Дашка... Я сейчас впервые попыталась воспринять их, Льва и Эла, как единое целое.

- Как бы ты отреагировала? - повторил он вопрос, вновь встряхнув меня за плечи.

- Не знаю, - честно и спокойно ответила я. - Трудно говорить о том, что было бы...

- Вот. Поэтому я и не решался...

- Ага, - перебила я его. - И продолжал приходить инкогнито на наши весьма интимные свидания в "Три маски".