Страница 50 из 123
На этот раз поцелуй остановила я:
- Думаю, нам нужно вернуться к твоим друзьям.
Лев нехотя кивнул. И за стол мы вернулись, сели на свои места, пытаясь вести себя естественно и непринужденно, но ощущение, что мы по-прежнему одни во всем мире, не покидало. Лев держал меня за руку, а меня бил ласковый озноб, как будто мы только что не просто целовались, а провели несколько счастливых часов наедине в обнаженном сладострастии. Это ощущение было ново для меня. Ново и пронзительно.
Я соврала Льву.
Я влюблялась не чуть-чуть, а основательно раз и навсегда. Теперь это пугало и волновало - так ли это взаимно? Способен ли Лев настолько умело притворяться и просто изображать влюбленность? Он писатель, он психолог, он должен уметь моделировать ситуации и обозревать различные варианты их разрешений... Дашка, но ты же хочешь ему верить, ты же хочешь попробовать? Рискни! Вновь рискни. Но только на этот раз не играючи.
И не соблюдая правила, а их нарушая.
Нарушая с желанием и не боясь быть раскрытой. Потому что это не нужно. Потому что есть на свете ошибки, которые не то что может, но и должен совершить каждый. На которых он способен чему-то научиться.
Весь оставшийся вечер я расточала улыбки, была мила, любезна и кокетлива. Я просто не хотела, что бы кто-то, а особенно Лев, догадался о той борьбе, которая шла внутри меня. Борьба эта особенная, в ней нет проигравших, но и нет победителей...
В конце наших посиделок, когда мужчины уже опустошили вторую бутыль коньяка, а я допила бутылку вина, у Льва позвонил телефон. Он полез в карман, а Олег ехидно и, немного заикаясь, сказал:
- Дай угадаю, Лёнчик звонит?
Лев посмотрел на экран мобильника и, усмехнувшись, кивнул Олегу, а потом нехотя снял трубку:
- Да... Привет... Отдыхаю... Во сколько?... Хорошо, буду... Пока не знаю... В клубе... У Сереги день рождения... Ой, Лёнь, не нуди... Все, до завтра... Пока, - Лев положил трубку, убрал телефон в карман.
- Твой старший брат до сих пор пытается тебя контролировать, - утвердительно заявил Сергей. - Когда он наконец прекратит изображать из себя мамочку?
- Да пусть тешится, - махнул рукой Лев. Сережа покачал головой.
- Ему давно пора завести себе семью и не мешать тебе начать создавать свою, - ответил он, покосившись на меня.
Моя скромная персона тут же смутилась в очередной раз.
- Да, Лева, - поддакнул пьяно Максим, - Пора начать.
- Уж кто бы говорил, - с усмешкой произнес Лев.
Максим забавно насупился:
- Если ты не начнешь, то я вот возьму и приударю за твоей Дашей... - он вдруг икнул, а потом, подмигнув, спросил у меня: - Ты ж не откажешь и примешь моё приглашение на свидание?
- Дашенька, ты его не слушай и не вздумай соглашаться, - посоветовал мне Сережа. - Он у нас жуткий бабник, считающий себя неотразимым разбивателем женских сердец.
- Дашино сердце я разбивать не собираюсь... - опять икнув, ответил Максим. - И сам накажу того, кто на это решится... Ты меня услышал, Лева?
Лев хохотнул.
- Услышал-услышал, - закивал он.
- Во, - обрадовался Макс. - У нас и свидетели есть...
По домам мы расходились после двенадцати. Первым ушел именинник, которого дома ждала жена, потом удалился Олег, которого тоже дома уже дожидались, тоже жена и маленький ребенок, и вслед за ним наша оставшаяся троица покинула клуб одновременно.
Лев посадил Максима в так удачно отдыхающую возле клуба желтую машину с шашечками и, решив оставить свою машину на парковке клуба, вызвал нам по телефону одно такси на двоих.
В чужой машине мы со Львом сели вместе на заднем сиденье. На вопрос таксиста, куда едем, обольстительный писатель назвал мой адрес. Я не знала, планировал ли Лев не только доехать со мной до моего дома, но и подняться в квартиру, чтобы провести эту ночь вместе со мной, но лично я, несмотря на то, что тело мое этого хотело, пускать сегодня Льва в квартиру не планировала. Слишком рано. По правильному и нормальному - рано.
У меня еще не закончена история с Элом. Я так не могу.
Всю дорогу Лев обнимал меня, прижимая к своей груди, и молчал. Стук его сердца итак говорил о многом. Нам хорошо вместе вот так сидеть, обниматься и молчать. Где-то я прочитала, что степень близости людей определяется уютностью молчания. Мне было уютно. И я ловила себя на мысли, что хочу, чтобы так было всегда.
Мы приехали. Затормозили у моего подъезда, и Лев печально вздохнул.
- Не хочу выпускать тебя из своих объятий, - сказал он.
- Придется.
- Надеюсь, ненадолго.
- Я тоже на это надеюсь, - с улыбкой ответила я и посмотрела на Льва. Его глаза были медовыми, просящими, коварными. Но при этом грустными. И я, почувствовав, что с моих губ сейчас может сорваться приглашение пойти со мной, схватилась за ручку и резко дернула, открывая дверь машины. Лев тут же остановил мою попытку, взял меня за другую руку и, повернув к себе, запечатлел на моих губах еще один страстный поцелуй. Я обмякла, отпустила ручку и вцепилась руками в его лицо, лаская подушечками пальцев его щеки и подбородок.
- Иди, Дашка, - закончив терзать мои набухшие уста, прошептал он. - А то я сейчас напрошусь в гости.
"Напросись", - подумала я, но вслух ответила:
- Пойду. Спокойной ночи. И спасибо за приятный вечер.
- И тебе спасибо. Ты особенная, Дашка, - ласково произнес он, отпуская меня. И я, распахнув уже открытую дверь, поспешила покинуть салон автомобиля.
Дома я сразу разделась и плюхнулась на кровать. Я лежала, улыбалась и с неподдельным умилением прислушивалась к ощущениям в своем теле. Был легкий, приятный мандраж, который волновал не только бренную оболочку, но и сознание.