Разметка

– Нормально.

Он ещё спрашивает! Да, конечно! Мила восторженно вскрикнула, бросила телефон на диван и стала экстренно собираться на свидание.

– Ну, где этот карандаш? Где? – рылась она в косметичке. Вытряхнула содержимое на стол. Макияж за семь минут, ещё пара штрихов. Так, одежда: чёрное платье? Голубое? Или юбка? Что делать, что делать-то? Выдернула два варианта из шкафа. Оценила. Чёрное платье, из кружева. Добавить к нему бирюзовое колье, джинсовый жакет, туфли на каблуках. Отлично! А сумка? Тёмно-синяя! Быстро выхватила из белой всё содержимое: права/документы на машину, кошелёк. Запихнула в сумочку синюю, туда же бросила косметичку. Расчесала длинные каштановые волосы, подправила горячими утюжками несколько прядей. Всё, она готова. Даже ещё пять минут осталось.

Костя ждал её у подъезда. Улыбнулся:

– Ну что, покатаемся? – и вырулил со двора.

У него была комфортная манера вождения. Ничего показного. Легко, энергично, разумно. Наслаждаясь поездкой.

– …Значит, ты ламинат продаёшь?– на губах Кости появилась приятная улыбка. – Знакомая тема.

– Так ты… – предположила Мила. Он согласно кивнул:

– В строительной компании работаю. Комплектую объекты. И свои, и чужие. Коммерс. Купи-продай, – по-доброму усмехнулся. Четвёртый год уже!

– А до этого?

– Машины гонял, из Европы. Я повёрнут на автомобилях. Хобби у меня такое.

Глаза Милы вдохновлено блеснули.

– У меня тоже.

– Заметно, – смеялся он. – Что любишь?

… Они обсуждали марки авто, спорили над её пристрастием к купе. Сошлись на том, что «…и пусть провиснут двери, и отвалятся», но это – красивый кузов.

– Машина для эгоиста, – подшучивал над ней Костя.

– Для удовольствия, – с улыбкой уточняла Мила.

– Назад никого не посадишь.

– Я езжу одна. Или вдвоём.

– Уговорила. Будешь покупать – обращайся. Подберу.

И сделал музыку громче.

Дорога уводит вверх, на мост. Это – как взлёт. Спина вжимается в сиденье, по коже бегут мурашки. Чёрные стёкла опущены. Ветер треплет волосы, путает, развевает. Мила улыбнулась: прекрасные мгновения! Скорость, темнеющий горизонт, приятный мужчина рядом. Искры взаимного притяжения.

– К воде поедем? – предложил Костя и повернул направо.

Закончился посёлок. Дорога нырнула в лес. Огромные деревья зашипели, зашептали что-то и притаились.

В душе – холодок. Мила напряжённо читала ауру. Ещё минуту назад Костя был свой, не страшный, тёплый. А сейчас… Украдкой взглянула. Нет, всё тот же симпатичный брюнет. Молчит. Музыку выключил. Мила закуталась в ментальный плед. Он – ни при чём. Это тени. Чьи-то чужие, страшные тени.

Они сидели у реки на засохшем обломке дерева. Смеркалось. Вода стала тёмной, неприветливой, и редкие всплески на поверхности иногда нарушали тишину.

– Кто это? – прислушалась Мила.

– Рыба.

– Точно?

– Ну не водяной же? – Костя тихо рассмеялся. Окинул её ласковым взглядом, так, словно собирался дотронуться, но не решился.

– Холодно?

– Нет. Нормально, – Мила обхватила себя руками, прячась в джинсовый жакетик. Каштановый локон соскользнул ей на лицо.

– Тебе не бывает одиноко? – спросил Костя, незаметно любуясь на мягкие черты Милы, затушёванные волосами, кружево чёрного платья, лаковые ноготки на пальцах, сжимавших локоть.

– Я привыкла.

– А мне бывает. Не люблю находиться дома один.

Снова послышался всплеск. Теперь о водяных подумали оба.

– Пойдём? – предложил Костя и подал ей руку.

Чёрные деревья шептались и затихали, словно наблюдая, как эти двое идут к оставленной у дороги машине.

– … А что рисуешь? – спрашивал Костя. – Покажешь?

– Конечно.

– Значит, дизайну учишься? Работу хочешь поменять?

– Сложный вопрос! – по-доброму смеялась Мила. – Я ещё не профессионал.

– Ну, какие твои годы! – подбодрил Костя; и заинтересовался: – Кстати, а сколько тебе?

– Ой, – печально отмахнулась она. – Много.

– Не больше, чем мне? Это я уже старый, мне тридцать семь.

– Тогда я молчу, – Мила в шутку горестно закрыла лицо рукой. Призналась: – Мне на год меньше.

– Отлично выглядишь! – оценил Костя и распахнул для неё дверь «BMW».

Стёкла закрыты. Включен подогрев сидений, приборы размечены угольно-красным. Свет фар отпугивает тени, прожигает чернильную тьму. Снова посёлок, мост. За ним – мегаполис. Он дышал своей жизнью, манил электрическими огнями, пробуждал кураж в крови. На губах Милы – улыбка. Вот она, магия красоты! Прямо по курсу – новостройки в двадцать пять этажей. Урбанистический пейзаж. Какой вид! И возможно, сейчас кто-то смотрит оттуда на горизонт и маленькие точки машин, бегущие по ленте моста.

– Завтра увидимся? – спросил Костя. – Найдёшь время?

– Конечно, – заверила Мила.

Глаза её искрились от предчувствия счастья.

Глава 3

Юля курила на балконе с витражными окнами, оценивая обзор с седьмого этажа. Старый элитный дом. Вот у неё – новостройка. Но квартира значительно меньше. Стряхнула пепел. Оглянулась. Дизайн, конечно, шикарный. В нём стиль, новизна, лёгкость. А балкон – вообще прелесть. Столик, плетёные кресла с подушками. Как в кафе. Если б ещё курить разрешали… Высунулась в открытую створку. Глянула вниз. Дима приехал! Жадно, словно торопясь доесть, затянулась дымом. А с кем это он? Юля пригляделась. Брюнет на «BMW». Что-о-о? Только не он! Быть такого не может! Прощаются, расходятся. Юля бросила сигарету с балкона и замахала руками, развеивая дым. Фух, сойдёт.

Но не это сейчас главное.

– Дим, – встретила она его в прихожей. – А кто сейчас с тобой был?

– Брат двоюродный, – тот бросил сумку и ключ от авто на столик.

– Брат? А его… Костя зовут?

– Да, – в ожидании подвоха озадачился Дима.

Юля драматично закатила глаза.

– Он мне машину разбил! В курсе?

Пауза.

– Какую? «Субару»? На столб завернул? – Дима ошалело перестал моргать: – Так вы с ним… встречались?

Юля отмахнулась, пряча эмоции за небрежным жестом.

– Нет. Потусили дня три.

Дима смотрел на неё с неподдельным ужасом.

– Значит, это я отцу твоему деньги отвозил? Анатолий Михайлович…

– Ты? – ещё сильнее изумилась Юля. И подтвердила догадку: – Да, это мой папа.

Дима закрыл лицо рукой.

– Вот твою ж…

– Что? – ухмыльнулась Юля. – Поругались?

– Нет, – на автопилоте он взял ключ от авто. Проговорил: – Сюрприз! Прям, судьба! А мама кто?

Юля на секунду опустила глаза.

– Её нет.

– Извини.

– Да ладно, – отвернулась, сосредоточилась. – Пропала она, пять лет назад.

– То есть?

– Ушла из дома и не вернулась. Как люди пропадают?

– Искали?

– Конечно, – Юля съежилась, словно маленькая птичка. – Снится папе всё время. Говорит, ходит по лесу и зовёт его.

– Почему по лесу? – Дима нервно перебрал ключ; зрачки стали яркими, глаза – ещё светлее.

– Спроси его. Ездит иногда, ищет, – она заметила перемену и добавила пикантности: – Или выпьет, сядет с фотографией и спрашивает: «Маша, как мне тебя вернуть?»

– Понятно. Извини, – Дима коснулся её рукой. Сказал: – Я скоро, – и вышел.

Вечер он провёл в бильярдной с Костей.

… – Ну ты попал! – злорадно посмеивался тот. – Ладно, я. Но ты: почему? В миллионном городе нашёл именно её!

– Не знаю, – Дима выбрал шар. Прицелился. Засомневался. Обошёл стол с другой стороны. – Из-за тебя всё.

– Здрасьте!

– Зря смеёшься, кстати, – лёгким касанием уронил шар в лузу.

Костя взял мел.

– Что, злая на меня?

– А то! Она теперь на «Матизе» ездит, – Дима несерьёзно заулыбался. – Что ржёшь-то? Её папа наказал.