Сквозь портал

Ровно в девятнадцать пятьдесят пять мы были на месте. Нас уже ждали с большим нетерпением трое таких же страдальцев с параллельного курса, мечтающие смениться после суточного дежурства, и дежурный офицер в звании лейтенанта. Офицеры менялись на час раньше, поэтому нам предстояло дежурить с этим молодым лейтенантиком. Он был новеньким среди офицерского состава, и мы с ним не были еще хорошо знакомы, поэтому соблюли все формальности: отдали воинское приветствие и отрапортовали о прибытии, все как положено. Видно было, что ему слегка неловко командовать ребятами всего-то на два-три года младше его, но ничего, думаю, скоро он пообтешется и будет «строить» курсантов не хуже Бати. Дальше последовали обычные формальности. Те, кого мы сменили, расписались в журнале учета дежурств о том, что смену сдали. Мы расписались о том, что смену приняли. Пожали друг другу руки, и свободная троица, забыв о солидности, слегка подпрыгивая от нетерпения, отправилась навстречу выходным и всем приятностям, которые они сулят. А мы приступили к несению дежурства.

Наш учебный военный корпус – это четырехэтажное здание, центральным входом разделенное на два крыла. Здание очень старое, еще сталинских времен, с высокими потолками и двумя массивными колоннами перед входом. На первом этаже напротив входа расположена комната для дежурного офицера и курсантов, находящихся с ним на дежурстве. В комнате есть стационарный телефон, компьютер, стол с удобным офисным креслом для офицера, ну, и для нас есть несколько стульев. Суть нашего дежурства сводилась к тому, чтобы быть готовым в любое время суток ответить на звонок телефона. Ну, отвечает, конечно же, офицер, а мы должны выполнить его распоряжение, которое может последовать после звонка. Может позвонить чья-то озабоченная мамочка, у которой не получается связаться со своим отпрыском-курсантом. А она страшно волнуется, не случилось ли что-то с ее дорогим сыночком. Тогда отыскать «дорогого сыночка» должен кто-то из нас, чтобы тот позвонил маме и успокоил ее.

Хочу сказать, этому сынку сильно не поздоровится, если нам придется разыскивать его в два часа ночи. Но такое случается обычно только с первокурсниками, в дальнейшем все знают, что мам волновать нельзя – себе же больнее…

Это может быть звонок из общаги с сообщением о каком-либо ЧП. Либо бывает звонок от военного руководства, причем с другого конца нашей необъятной Родины, срочно требующего организовать ему разговор с нашим Батей или кем-то другим из старшего офицерского состава. И не будет же молодой лейтенант, делающий карьеру, объяснять товарищу генерал-майору, что это у него там девять утра, а у нас здесь три ночи. К счастью, подобные ситуации случались редко. В основном с десяти вечера до шести утра все тихо.

А еще периодически мы должны делать обход здания. Просто пройти по всем этажам, посмотреть – все ли в порядке, и сделать соответствующую отметку в журнале дежурств. Наша задача – пройтись по всем этажам от торца до торца.

Итак, мы приступили к несению дежурства. Молодой лейтенант был неразговорчив, сел в кресло, включил компьютер и что-то начал в нем сосредоточенно изучать, а мы расселись на стульях, достали свои мобильные телефоны и погрузились в чтение новостей в соцсетях, изредка перебрасываясь короткими фразами друг с другом.

Ровно в двадцать тридцать лейтенант оторвался от экрана монитора, взглянул на часы и коротко бросил:

– Обход корпуса.

Мы все поняли и без лишних слов отправились совершать обход. На улице по-летнему долго не темнело, солнце еще не ушло за горизонт. Но в самом здании было сумеречно. Не торопясь, мы обошли три этажа, поднялись на четвертый, заглянули в закрытое решеткой левое крыло, прошли в торец правого и уже собрались возвращаться, как вдруг Влад остановился у окна и присвистнул:

– Вот это да! Ты посмотри, что вытворяют!

Дело в том, что торцевые окна правого крыла нашего корпуса выходят в сторону парка. С четвертого этажа весь парк просматривается как на ладони, за парком видна оживленная улица с торговым центром, в который мы ходили за покупками, и жилой микрорайон. Но то, что привлекло внимание Влада, происходило возле паркового фонтана, который был отсюда прекрасно виден.

У выпускников, которых мы оставили гуляющими в кафе, веселье было в самом разгаре. Мамашки с детишками разошлись по домам, и парк оказался в полном распоряжении молодой веселящейся толпы бывших школьников. Судя по всему, они не ограничились чаем, кофе и лимонадом, а употребили нечто более горячительное. Они бегали по парку, играя в догонялки, прыгали и водили хороводы. Возле фонтана на скамейке сидел парень с гитарой и что-то очень энергично играл. К нам сквозь закрытое двойное окно звуки не долетали, но по тому, что возле него танцевали девчонки, радостно размахивая руками, можно было судить, что играет он нечто зажигательное.

Но самое интересное было то, что в самом фонтане плескались и резвились несколько девушек, отчего у Влада и разгорелись глаза. Ну, вы можете себе представить молодых семнадцатилетних выпускниц в легкой летней да еще и мокрой одежде?! Зрелище не для слабонервных, а особенно не для молодых представителей мужского пола двадцати одного года, буквально заполненных гормонами. Даже с нашей точки обзора шоу было весьма завлекающим. Невольно все наше внимание приковалось к этим «русалкам» в фонтане. Даже невозмутимый Никита судорожно вздохнул, всматриваясь в даль.

– Нет, ну почему дежурство именно сегодня? – вздохнул Влад, прилипнув лицом к окну. – Жизнь бурлит там, а я мхом покрываюсь здесь.

– Смотри-ка, а вон блондинка с бантом, – усмехнулся Никита.

В фонтан, высоко задрав юбку, впрыгнула давешняя блондиночка, отшившая Влада и поцеловавшая меня. Бант, правда, уже был не на макушке, а болтался за правым ухом.

– Да ну ее, – отмахнулся Влад. – Она меня на Ильюху променяла. Дуреха, даже не поняла, что счастье было совсем близко.

– Это ты-то счастье… – начал было говорить я, но не успел закончить.

Мощный толчок сотряс все здание. Тряхнуло очень сильно, я еле устоял на ногах. Влад ударился носом о стекло, Никита прижался спиной к стене и с недоумением переводил взгляд с Влада на меня.

– Мужики, что это было? – почти одновременно мы задали друг другу один и тот же вопрос.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, – кто-то пытается вломиться в оружейную комнату в левом крыле. Я быстро взглянул в ту сторону, но там все было тихо. Если бы такая попытка случилась, то должна была сработать сигнализация. Развить эту тему дальше я не успел, так как следующий мощнейший толчок выбил у меня пол из-под ног. Я рухнул на бок, и это спасло меня от летящих во все стороны осколков разбивающегося окна. Раздался оглушительный грохот и треск. Во всю мощь завыла сигнализация левого крыла. Сквозь разбившееся окно в здание ворвались пугающие звуки города – крики, воющие автомобильные сигнализации и какой-то нарастающий гул, как будто тяжелый самолет низко летел над городом.

Владу повезло чуть меньше, он ближе всех стоял к окну, упал рядом с ним, и его буквально засыпало осколками. Никита упал ничком, выбросив вперед руки. В моей голове промелькнула глупая мысль: «Вот и наш большой шкаф громко упал». Я начал приподниматься, но тут здание сотряслось еще раз, я ударился затылком о стену, в глазах потемнело, и на какое-то время сознание отключилось.

Глава 4

Потеря Влада

Сознание ворвалось в голову с нестерпимым воем сигнализации, давящим на барабанные перепонки глухим низким гулом и криком Никиты:

– Илья! Влад! Вставайте!!! Надо уходить отсюда!!!

Я взглянул на Никиту, которому уже удалось подняться. Его лицо было бледным, в глазах – страх и растерянность. Возле окна зашевелился Влад, пытаясь встать. С противным хрустом и звоном с него посыпались осколки стекла.

– Что за черт! – Влад сел, и я увидел, что у него все лицо, шея и руки в мелких порезах, из которых сочилась кровь.

Он посмотрел на нас слегка мутным взглядом, взглянул на свои руки, обернулся в сторону разбитого окна, на мгновение замер, а потом резко вскочил и заорал: