Страница 10 из 27
– Не знаю, – забрав у нее сумку, ответил Уильям. – Я и в самом деле не представляю, что меня ждет. Да и кто знает такое во время войны? – Он улыбнулся с толикой сожаления.
Словно ощутив душевные метания Уильяма, Анна коснулась его руки и тихо сказала:
– По крайней мере, вы можете быть уверены в том, что у вас есть друзья, которым небезразлично ваше будущее.
– Спасибо, – ответил Уильям и посмотрел на повозку, чтобы Анна не заметила, как он тронут ее словами.
К нему целеустремленно проталкивался через толпу некий мужчина, и при виде него мысли о влажных, темных очах Анны Эндикотт тут же улетучились.
– Сэр! – задыхаясь от бега, произнес Коленсо Барагванат. – Сэр, вы…
– Вот ты где, Барагванат! Что ты здесь делаешь и где оставил Мадраса? Впрочем, у меня есть хорошие новости – Гот нашелся. Он у полковника Тарлетона и… что такое?
Коленсо дернулся, будто у него в штанах оказалась змея, его квадратное корнуолльское лицо скривилось.
– Джейн и Фанни ушли, сэр!
– Ушли? Куда?
– Не знаю, сэр. Но они ушли. Я вернулся за курткой, шалаш был на месте, а их вещи пропали, и я не смог найти их! Я спросил соседей, они сказали, что девушки собрали свои узлы и исчезли!
Уильям не стал тратить время на расспросы о том, как кто-то может исчезнуть посреди лагеря, в котором обитает тысяча человек. Не говоря уж о том, зачем им это могло понадобиться.
– Куда они пошли?
– Туда, сэр! – Коленсо указал на дорогу.
Уильям с силой провел рукой по лицу и резко замер, случайно задев опухшую рану на левом виске.
– Ай! Черт побери… ох, прошу прощения, мисс Эндикотт, – Уильям только сейчас заметил, что Анна Эндикотт по-прежнему стоит рядом и смотрит на них круглыми от любопытства глазами.
– Кто такие Джейн и Фанни? – спросила она.
– Э-э… две юные леди, которые путешествуют под моей защитой, – ответил Уильям, осознавая, какой эффект произведут его слова, но не зная, как объяснить по-другому. – Очень юные леди, – уточнил он, желая как-то улучшить ситуацию. – Дочери моего м-м-м… дальнего родственника.
Похоже, он не убедил ее.
– Вот как, – сказала Анна. – И они сбежали? Но почему?
– Будь я проклят, если знаю… прошу прощения, мэм. Я не знаю, однако попробую выяснить. Извинитесь за меня перед своими родителями и сестрами.
– Да… разумеется. – Со смущенно-испуганным видом Анна протянула было к нему руку, но тут же отдернула. Как ни жаль, но Уильям пока не мог объяснить ей все.
– К вашим услугам, мэм. – Поклонившись, он ушел.
Джон увидел Хэла не через полчаса, а через полдня. Он случайно заметил брата, когда стоял у ведущей на север дороги и глядел на марширующее мимо войско. Большая часть солдат уже прошла, сейчас мимо него катились повозки поваров и прачек, а за ними неорганизованной толпой, будто казнь египетская в виде мошкары, тянулись беженцы.
– Уильям пропал, – без преамбулы сообщил он Хэлу.
Брат угрюмо кивнул.
– Как и Ричардсон.
– Черт бы их побрал.
Рядом стоял конюх Хэла, держа поводья двух лошадей. Хэл кивнул на темно-гнедую кобылу и взял поводья своего коня, светло-гнедого мерина с белым пятном на лбу и белым чулком.
– Куда поедем? – спросил Грей, когда брат развернул коня на юг.
– В Филадельфию, куда ж еще? – процедил сквозь зубы Хэл. Грей мог придумать не одну альтернативу, однако умел распознавать риторические вопросы и удовольствовался тем, что спросил:
– У тебя есть чистый носовой платок?
Хэл озадаченно посмотрел на него и вытащил из рукава помятый, но чистый платок.
– Конечно. Зачем?
– Нам может понадобиться парламентерский белый флаг. Континентальная армия сейчас находится между нами и Филадельфией.
– Ах вот оно что. – Хэл затолкал платок в рукав, и больше они не разговаривали до тех пор, пока не миновали последних беженцев. И когда они остались одни на дороге, ведущей на юг, Хэл произнес, будто продолжая начатый ранее разговор: – Никто не знает точно, в этакой-то суматохе, но, похоже, капитан Ричардсон дезертировал.
– Что?!
– Он выбрал довольно подходящий момент. Если бы я не начал искать Ричардсона, его несколько дней никто не хватился бы. Прошлой ночью он еще находился в лагере, но сейчас его там уже нет, если только он не замаскировался под погонщика или прачку.
– Маловероятно. Уильям был здесь этим утром – его видели и твой денщик, и его юный конюх, а также полковник Тарлетон из Британского легиона, который с ним завтракал.
– Кто? Ах этот… – Хэл махнул рукой. – Клинтон ценит Тарлетона, но я не доверяю мужчинам с губами, как у девушки.
– Тем не менее, он явно не имеет отношения к исчезновению Уильяма. Конюх Барагванат полагает, что Уильям поехал искать среди беженцев двух… девушек.
Хэл поднял бровь и посмотрел на него.
– Каких еще девушек?
– Девушек именно того рода деятельности, о котором ты подумал.
– Рано утром, после того, как его накануне вечером ударили по голове? Да еще не одну девушку, а двоих? Выносливый мальчик, надо отдать ему должное.
Грей мог немало рассказать о выносливости Уильяма, но не стал.
– Значит, по-твоему, Ричардсон дезертировал.
Это объясняет, почему Хэл выбрал Филадельфию – если Перси прав и Ричардсон на самом деле американский шпион, то куда еще ему ехать?
– Это наиболее вероятная причина. К тому же… – Хэл поколебался, но все же продолжил, отвердев лицом: – если бы я поверил, что Бенджамин мертв, куда б еще я направился?
– Навести справки о его смерти, – ответил Грей, подавив болезненное ощущение, вызванное этим вопросом. – По меньшей мере потребовать его тело.
Хэл кивнул.
– Бена держали – или до сих пор держат – под Нью-Джерси, в местечке под названием «Лагерь Миддлбрук». Я там не был, но это место находится в центре территорий Вашингтона, в горах Уочунг. В гнезде мятежников.
– И ты вряд ли возьмешь в это путешествие большой отряд охраны. Ты поедешь один или с денщиком и одним-двумя лейтенантами. Или со мной.
Хэл кивнул. Какое-то время они ехали молча, каждый думая о своем.
– Значит, ты не едешь в горы Уочунг, – наконец проговорил Грей.
Хэл глубоко вздохнул и стиснул зубы.
– Не сразу. Если я нагоню Ричардсона, то смогу выяснить, что на самом деле случилось – или не случилось – с Беном. А уж потом…
– Ты придумал, что мы будем делать, когда доедем до Филадельфии? Учитывая, что она в руках повстанцев…
Хэл поджал губы.
– Я решу, что делать, к тому времени, как мы доберемся туда.
– Уж постарайся. Впрочем, у меня уже есть один план.
Посмотрев на Грея, Хэл заправил за ухо влажную прядь волос: сегодня они свободно свисали, он не озаботился заплести их в косу или забрать в хвост – верный признак того, что брат волнуется.
– Нам придется делать что-то безумное, как всегда в твоих лучших планах?
– Вовсе нет. Как я уже говорил, мы наверняка столкнемся с солдатами Континентальной армии. Если они сразу не подстрелят нас, мы покажем им твой парламентерский флаг, – Грей кивнул на рукав Хэла, из которого торчал краешек платка, – и потребуем проводить нас к генералу Фрэзеру.
Хэл удивленно посмотрел на него.
– Джеймсу Фрэзеру?
– Именно так. – При мысли, что он снова встретится с Джейми – и расскажет ему об исчезновении Уильяма, – узел в животе у Грея стал еще туже. – Под Саратогой он сражался вместе с Бенедиктом Арнольдом, а жена Фрэзера с ним дружит.
– Боже, помоги генералу Арнольду, – пробормотал Хэл.
– К тому же у кого еще есть причина помочь нам, как не у Джейми Фрэзера?
– И правда, у кого?
Хэл задумался и молчал, пока им не пришлось спуститься к ручью, чтобы напоить коней. Плеснув в лицо воды, он спросил:
– Так ты, значит, не только умудрился жениться на его жене, но еще и пятнадцать лет растил его незаконнорожденного сына?
– Похоже на то, – произнес Грей тоном, который намекал на его нежелание говорить на эту тему.