Страница 2 из 62
Мне хотелось показать себя, но мысль о том, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке, пугала меня до смерти. К счастью, рядом оказалась Пейдж, которая предложила жилье и помогла мне начать новую главу в жизни.
Сначала меня расстроило отсутствие других предложений после выпускного, но рынок труда жесток. Пожалуй, меня удивило, что я получила стипендию от Osbourne Corp, а затем и их стажировку, но больше никаких предложений.
— Судя по твоему лицу, ты там призадумалась не на шутку, — замечает Пейдж, отпивая из бутылки и ставя ее на стол.
— Я просто немного нервничаю насчет понедельника.
— Ты сейчас серьезно? — Пейдж подходит ко мне и забирает коробку из рук, возвращая ее на пол. Я знаю, что будет дальше, и улыбаюсь. Иногда она так делает. — Кто надрывал задницу в школе и попал в Йель?
— Я.
— Кто был среди лучших выпускников?
— Я.
— Кто поправил этого наглого козла, профессора Ситтена, когда тот пытался сказать, что твой ответ неверен, и разъяснил ему все так, будто он во втором классе, и заставил плакать?
— Не плакал он.
— Ох, внутри он рыдал. Поверь. Я знаю, какое лицо делает мужчина, когда плачет внутри.
Я лишь смеюсь, потому что это правда.
— Кто? — настаивает Пейдж.
— Я.
— И кто получил одну из лучших стажировок в стране?
— Я
— Вот именно, черт возьми, — ты. Да ты потрясешь их бухгалтерский отдел. Завладеешь цифрами, или что ты там с ними делаешь, — говорит она, словно толковать числа — это то же самое, что читать инопланетный код.
— Я люблю тебя.
Я притягиваю ее в объятия. Мне известно, что я умная и могу добиться всего, чего захочу. Легко действовать, когда всю жизнь полагаешься на себя. Я сама о себе заботилась, и так было всегда, пока Пейдж не влезла в мою жизнь. Иногда мне все равно нужен пинок, и ей хватает уверенности его отвесить.
— Меня трудно не любить. — Она задирает свой веснушчатый нос, а на лице появляется самодовольное выражение.
— Только когда заставляешь меня плакать внутри, — добавляю я.
Пожав плечами, она подхватывает коробку и относит ее на кофейный столик, где срывает клейкую ленту.
— Нам стоило все это сжечь, а не брать с собой. Кажется, я до сих пор чувствую запах лапши. Клянусь, весь этаж в общаге так пах.
Она машет рукой над коробкой, будто проветривает ее.
Я подхожу и сажусь на диван, наблюдая, как она достает различные предметы. Тут, в основном, фотографии в рамках. Мне нравится фотографировать, ловить воспоминания. Пейдж ненавидела фотографироваться, но за четыре года я ее сломила, и теперь она улыбается по моей указке. На самом деле, у меня никогда особо не было поводов для радости, и не хотелось ничего запечатлеть, но все изменилось в колледже, так что, поначалу, мне, вроде как, сорвало крышу.
— Какие из них мои? — спрашивает она, разглядывая снимки.
— Ах, теперь ты хочешь фоточку? — улыбаюсь я, закатывая глаза.
Она вытаскивает одну с первого курса. Я притащила ее на футбольный матч, утверждая, что мы должны получить как можно больше студенческого опыта. В первый год я стремилась все впитать. Как бы я ни влияла на Пейдж, она на меня тоже повлияла, потому что ко второму году я уже была безразлична к жизни в колледже.
— Боже, должно быть, я тебя люблю. Не могу поверить, что пошла с тобой на это.
Она протягивает мне снимок, и я заливаюсь хохотом. Я запечатлела нас в тот момент, когда Пейдж выливала свою газировку парню на голову. Он половину игры болтал о том, как отделал первокурсницу, и, в итоге, Пейдж сорвалась.
— Эта моя. — Пейдж забирает фотографию себе.
— У меня есть копии, — напоминаю я. В тот день я поняла, что Пейдж — не обычный студент Йеля. Облитый парень пытался добиться исключения ее из универа, но, в итоге, сам оказался по уши в неприятностях.
У отца Пейдж были деньги и власть, но мы об этом редко говорили. Она не особо распространялась на эту тему, а я не давила. У самой имелось за душой то, о чем не хотелось бы говорить.
— С меня хватит.
Пейдж подходит и плюхается на диван рядом, закидывая ноги на столик. Я чуть морщусь. Кофейный столик наверняка стоит больше, чем две мои зарплаты, как и остальная мебель здесь, большая часть которой уже стояла до нашего въезда. Пейдж и не обратила внимания, будто это фигня.
— Ты едва распаковала одну рамку.
— Накорми меня, а не то устрою забастовку.
— Вообще-то, я тоже проголодалась. Ты местная… что нам заказать? — Достав телефон из кармана, я начинаю смотреть местные забегаловки с доставкой.
— Забудь. Мы куда-нибудь сходим. Вечер пятницы, и это наш первый вечер в городе.
— У нас куча не распакованных вещей, а мне еще надо позаниматься. — Я поднимаю одну из книг со столика, напоминая ей.
Для стажировки мне прислали кучу книг и папок, которые я изучила. Каждую из них я прочла уже минимум трижды, но все же хотела пройтись по ним еще разок. Может, сделаю дидактические карточки. Не хочу, чтобы меня спросили о чем-то, а я не сразу вспомнила ответ.
— Неа. Впереди все выходные. Я так решила. Ужин, затем сходим выпить. Распакуем все в субботу и воскресенье, думать и анализировать про работу будешь тогда же. Сегодня давай выпьем и потрясем попками.
Выхватив книгу из моей руки, она бросает ее на кофейный столик, сваливая всю стопку, вскакивает с дивана, берет меня за руку и поднимает.
— Мы не распаковали одежду и косметику, ничего! — Я пытаюсь урезонить ее, думая, что бы надеть. Это Нью-Йорк. А вдруг я встречусь с шейхом или еще кем? У меня есть только джинсы и кофты. И пара офисных нарядов, которые я приобрела для стажировки.
— Убьем двух зайцев. Распакуем что-нибудь, пока будем собираться.
— Не уверена, что это подойдет к тому, что ты там себе запланировала, — говорю я Пейдж, следуя за ней в спальню и петляя между коробками в коридоре.
— Что-то простое и сексуальное. Надень обтягивающие черные брюки, можешь взять мои черные сапоги. И тебе остается только подобрать симпатичный верх.
— Это подойдет туда, куда мы идем?
До этого я бывала в Нью-Йорке дважды и оба раза пребывала в растерянности. Это немного чересчур для меня, шаг из зоны комфорта. Даже спустя четыре года в Йеле, я все так же порой чувствую себя не в своей тарелке, словно не до конца подхожу этому месту.
— Мэл, я не поведу тебя в эксклюзивное место. Съедим по стейку в ресторанчике неподалеку и забежим туда, где сможем выпить. Устроим девичник.
Последние два слова она добавила, чтобы завлечь меня.
— Можно я сделаю тебе прическу? — спрашиваю я, желая поиграть с ее длинными каштановыми локонами.
— Будешь есть все, что я закажу? — парирует она. У Пейдж есть «фишка»: она любит оплачивать счет и есть в самых дорогих местах. Никто не разделывается со стейком так, как она. Мне пришлось перестать спорить с ней насчет счета, но я стараюсь не заказывать ничего дорогого. Похоже, сегодня она не собирается с этим мириться.
— Договорились.
— Никакого лака для волос, — тут же добавляет она.
— Никаких закусок.
— Ладно, пусть будет лак, — ворчит она, скрываясь в своей комнате, а я хохочу ей вслед. Может, смогу уговорить ее на тушь.
— Никакого макияжа! — раздается крик из спальни, и я еще громче смеюсь.
Глава 2
Мэллори
— «Джеймсон». Чистый, — перекрикиваю я музыку в клубе.
Поужинав, мы с Пейдж взяли такси до Верхнего Ист-Сайда, поближе к дому. Она предложила пропустить по стаканчику, прежде чем идти домой, и я думала, что у нее на уме что-то поспокойнее. Мне не хотелось гулять допоздна — утром надо встать пораньше и приступить к делам. До начала работы остались считанные дни. Но мне стоило догадаться, когда мы подъехали к бару, перед дверью которого толпился народ. Пейдж глянула на меня, поиграв бровями, выпрыгнула из машины и направилась прямиком к амбалу на входе.
Выскочив за ней, я не успела толком расслышать, что она сказала ему, как он уже отстегнул бархатный канат и пригласил нас войти. Мне не удалось спросить, как у нее это получилось, пока мы не прошли через двойные двери и нас не оглушила музыка.