В поисках дракона

Я думала, что замок семьи Краса большой, но сильно ошибалась. Их семейное обиталище — жалкая лачужка по сравнению с резиденцией Горыныча. Не могла понять, из чего же построено это грандиозное здание со множеством башенок и шпилей, но то, что в процессе строительства применялась магия, было ясно без пояснений. Создавалось впечатление, что стены были покрыты крупными чешуйками, которые переливались всеми цветами радуги на солнечном свете.

— На закате дворец словно полыхает в огне, потрясающее зрелище, когда-нибудь я покажу тебе его, — ворвался в мои мысли голос дракона. Мы подлетели к главному входу, у которого нас ждал господин Милорад. Вокруг сновали люди, дракайны и драконы. Трое перевоплощались недалеко от места нашего приземления, другие пролетали над замком, а к нам шёл отец Краса. Он помог мне спуститься и дождался, когда его сын примет человеческий облик.

— Лиля, Красимир говорил, что наша семья относится к Высшей аристократии? — спросил господин Милорад.

Кивнула, но не понимала, к чему ведёт мужчина.

— Видишь ли, Высшие аристократы — это потомки Великих, поэтому мы с Горынычем в какой-то мере родственники, далёкие, но всё же, — я знала о Высших, но никогда не задумывалась об этом в отношении Красимира, а он оказался родственником главного дракона. Осознание этого меня ошарашило, а мужчина тем временем продолжал. — Он приходится прадедом моему деду, но у нас очень чтут родственные связи. Я всё это веду к тому, что разговор будет в несколько, хмм, — задумался мужчина, — неформальной и неофициальной обстановке, только не волнуйся и ничего не бойся.

Кивнула, хотя от его слов только сильнее разволновалась. Крас сжал мою ладонь, безмолвно говоря, что он рядом. Благодарно ему улыбнулась, и мы отправились вслед за его отцом. Я всё ещё пребывала в задумчивости от слов отца Краса, так что не сразу заметила, что мы направляемся не во дворец, а обходим его по кругу. Завернув за угол, мы оказались перед огромным садом, разбитым на всей территории заднего двора. Господин Милорад двинулся вглубь по дорожке, и мы последовали за ним. Наконец, вынырнув из этого великолепия растительности, оказались на полянке со множеством беседок, стоявших полукругом. В центре лежал огромный, втрое больше Краса, трёхглавый зелёный дракон. Его головы были увенчаны коронами из золотых шипов, которые в два ряда спускались по длинным шеям и создавали вдоль позвоночника смертоносное оружие из шипов в шесть рядов. Это действительно был Главный дракон. Как только мы вышли на поляну, он поднял головы, и на нас уставились три пары глаз. Глаза, к слову, были разными: пара голубых, пара чёрных, пара жёлтых. От такого внимания с трудом поборола желание спрятаться за спину Красимира. Руки начали сильно дрожать.

— Добрый. Вечер. Проходите, — на три головы проговорил Горыныч и синхронно мотнул ими в сторону ближайшей беседки.

— Добрый, — в голос поздоровались мы. То есть я сдавленно пискнула, а мой дракон спокойно ответил.

— Дыши, Лилька — подал голос Сильвер — он тебя не сожрёт. Наверное.

— Сильвер, лучше помолчи, успокоить меня у тебя не получается. Ты скорее упокоишь своими словами.

Крас потянул меня за руку, сама бы я с места не сдвинулась. Кое-как дошла до белой плетёной беседки и устроилась на одной из подушек, которые здесь были разбросаны по лавочкам.

— Ну что ж, друзья мои, для начала хочу вас поздравить с обретением своей пары, — он говорил тремя головами, произнося каждое слово отдельной, но благодаря тому, что голоса были одинаковые, воспринимать было не сложно. — Это большое событие в жизни каждого дракона. Вы теперь часть друг друга в буквальном смысле.

Удивлённо воззрилась на Горыныча. Его последнее предложение способствовало возникновению вороха вопросов.

— Да, Лилия, именно так. Ты из другого мира, и я объясню тебе, в чём состоит связь между драконами. — Всё это время я смотрела на него, задрав голову, и вот, наконец, шумно вздохнув, он поднялся на лапы, его заволокло разноцветным туманом, и перед нами предстал мужчина. Он присел напротив нас с Красом, рядом с господином Милорадом, и продолжил, — видишь ли, огненная девочка, у драконов особая связь с семьёй, но это заключается не только в том, что дракон чувствует свою пару. Мы зависимы от своей семьи. Дракайна для дракона — это его крылья, его свобода, возможность совершать полёты. Теряя свою пару, дракон лишается второй ипостаси, а дракайна возможности трансформироваться. Если дракон теряет пару до того, как у них появляются дети, он уходит вместе с ней за грань. Мы умираем вместе со своей парой в таком случае. Но если при этом в паре уже появились дети, то дракон остаётся жив, хоть и никогда больше не сможет взлететь. Но его магия остаётся при нём. И это ещё не всё, мы зависимы не только от пары, но и от своих детей. Если случается, что умирает ребёнок, оба родителя лишаются магической силы до тех пор, пока снова не обзаведутся потомками, а дракайны могут беременеть всего дважды за всю жизнь, очень редко — трижды, но не больше. Так природа ограничила нас. Наша сила и могущество ограничены малым количеством, в отличие от тех же оборотней или людей. Если у дракона или же дракайны погибает вся семья, то рвутся все связи, убивая последнего. Я знаю только один случай, когда дракон выжил после смерти своей семьи, хоть и остался без магии и крыльев — это ваш преподаватель, Будимир Базилевский. Но это исключение из правил. Он уникальный случай! Я предполагаю, что у него может найтись ещё одна пара, но он и слушать ничего не желает. Впрочем, это его выбор, а я немного отвлёкся, — вздохнул он. — В тоже время дети не зависимы от своих родителей. Дети рождаются без связей, приобретая их в течение жизни. Родители же чувствуют своих детей так же, как дракон чувствует свою пару. Мне трудно описать тебе эти ощущения, но когда ты забеременеешь, ты сразу это ощутишь, впрочем, как и Красимир. И на протяжении всей жизни будешь ощущать своих детей душой. Некоторые особо эмоционально-чувствительные родители через связь понимают, когда ребёнок попал в беду или же болеет. Это что-то вроде интуиции. Даже среди множества детей дракон определит своего благодаря этой связи, стоит лишь оказаться вблизи, — он замолчал, переводя дыхание. А я осмысливала его слова.

Вот отчего драконы так оберегают всех женщин-дракайн. Во-первых, это чей-то ребёнок, во-вторых, будущая мать, а значит прирост в рядах немногочисленной расы, а в-третьих, чья-то пара. Но у меня появился и вполне логичный вопрос:

— С драконами и дракайнами всё понятно, а как обстоит ситуация в парах, состоящих из разных рас? Как в моём случае, ведь моя мать ведьма, а не дракайна!

— Да, действительно, очень редко случается так, что парой дракона оказывается человеческая женщина либо же оборотница. В таких парах дракон чувствует свою женщину и детей так же, как другие драконы. Женщины же в этих парах связи не чувствуют и последствия не ощущают. В случае смерти своего избранника, они продолжают жить.

— Понятно, а у полукровок как обстоят дела со связями?

— А у полукровок всё, как и у обычных драконов. Ты, создавая пару с драконом, будешь чувствовать связь со своими детьми, как и говорил ранее.

— Так, со связями разобрались, — подвела итог вышесказанному, — а что с моими родителями, что-нибудь известно?

— Твой случай очень интересный, — начал отвечать Змей Горыныч. — Видишь ли, Лилия, если учитывать, что ты из нашего мира и невероятным образом в младенчестве попала в другой, то получается, что пропала отсюда двадцать три года назад. То время было ужасным для нашей расы. Тогда появилась группа фанатиков-магов, которые решили, что мы, драконы — угроза для других рас. Они выкрадывали драконят, многих успели убить. Это было тёмное время для нас, окрашенное горечью и болью. К моменту, когда мы сумели их уничтожить, они украли шестнадцать драконят в возрасте до десяти лет. Десять из них мы не успели спасти, троих нашли напуганными, но живыми, а трое других до сих пор числятся пропавшими и их родители продолжают поиски. И это только те, о которых мне известно. Многие уехали за границу в то время, и что происходило с ними, я не знаю.