Страница 5 из 7
Из партийной анкеты Александра Никоновича известен период с июля по октябрь 1918-го его участия в местной Чрезвычайной комиссии. Выполнял он и другие поручения уездного комитета РКП(б). Имеется сохранившаяся телефонограмма, направленная в воинские подразделения, всем членам и кандидатам РКП(б) Романово-Богородска о прибытии 14 июля в штаб роты ЧОН к 10:00 на парад. Подписана была им как заместителем секретаря уездного комитета РКП(б) и его товарищем, заведующим Управделами укома Переломовым. Общим собранием коммунистов 8 октября 1918 года он избирался Военным инспектором уездного комитета партии. Выезжал в волости агитатором. Участвовал во всех проводимых кампаниях, направленных на помощь голодающим, сборах продналога и т. д.
Борьба с контрреволюционными элементами в городе и на селе периодически принимала острый характер. Задержания дезертиров и белогвардейских офицеров, выявление схронов их оружия и боеприпасов требовало огромного напряжения физических сил и моральных свойств первых чекистов. Продолжительность днем или ночью опасной службы зависела от складывающейся оперативной обстановки. Александра порой сутками не видели дома. Из рядов красных бойцов постоянно выбывали раненные и убитые. Не церемонились они и с теми, кто оказывал вооруженное сопротивление, не сдавался добровольно. В одной из таких операций в соседнем уезде погиб его товарищ – комендант города и председатель местной Чрезвычайной комиссии Степан Васильев.
Лето 1918 года выдалось новым испытанием для Советской власти. Тихопольский мятеж продлился две недели. Много жертв было и среди романовцев, ушедших на защиту губернского центра. Вскоре дошло сообщение из центральных газет о расстреле в Екатеринбурге Николая Романова без упоминания его титулов и статуса. Длительное перемещение по стране отрекшегося императора, лишенного свободы вместе с супругой решением Временного Правительства весной 1917 года, трагически завершилось. О судьбе царской семьи сообщили, что она эвакуирована в безопасное место. После покушений на Ленина и других советских руководителей был объявлен «красный террор», последовали аресты и расстрелы сторонников восстановления старой власти, были убиты многие представители царской династии.
Молодая семья не только по причине своего общественного положения была хорошо осведомлена о важнейших событиях в стране. Александр, пристрастившийся с юных лет к чтению политических изданий, регулярно выписывал домой газеты «Известия ВЦИК», «Правду», «Беднота», журнал «Коминтерн» и другие. Возможно, на первых порах он не ведал об особенности своей семьи, страшной угрозе их личному счастью. Однако Антонида, зная свое происхождение, своим женским сердцем чувствовала реальную беду, могшую свалиться на них. Видимо, по этой причине первая беременность проходила тяжело.
Однажды пришедшего со службы домой мужа спросила встревоженная, но пытавшаяся выглядеть обычно Антонида:
– Саш, почто расстреляли Николая Романова? Что-то бывший царь успел натворить?
Уставший Александр, недолго думая, ответил:
– Как контру, которая хочет вернуть старые порядки, – мысленно он был согласен с жестоким решением екатеринбургских товарищей.
Жена выслушала и задала свой главный вопрос:
– А, вот, что теперь будет с семьей, с детками? Пишут, что они в безопасности…
– Тоже к стенке надобно, – зло, не дослушав супругу, заключил начальник отряда ЧК.
– А их в чем вина? – не унималась Тоня. Александр не хотел отвечать на этот назойливый допрос.
Он вспомнил свое нищее и голодное деревенское детство, тяжелую работу в цеху льнопрядения, аресты и ссылку, бессмысленную и жестокую бойню с германцами, кусавших его вшей и блох в солдатских казармах и окопах. В сердцах выпалил:
– Кровопийцы они! Под корень все царское семя надобно! – как саблей, рубанул молодой чекист. Он даже не мог представить, что такая же участь может быть уготована его детям. Его сотоварищи по приказу беспрекословно поступят и с его кровинками, которые вдруг окажутся неугодными новой власти. Он был убежден, что только так новая власть может принести обещанное благополучие и счастье всем обездоленным.
Ужас и смятение еще больше охватили беременную первенцем Антониду Романову. Вскоре преждевременно рожденный их ребенок умрет.
О повседневной напряженной агитационно-пропагандистской работе можно узнать из написанного карандашом от руки Александром «Доклада в партию» от 16 октября 1918 года. По сути это отчет о выезде на собрание в бывшее имение Кругликова Максимовской волости. На сходе крестьян численностью около двухсот пятидесяти человек он разъяснял необходимость преобразования Красной армии от милицейской структуры к постоянно действующим воинским подразделениям. Он сообщил о роли капиталистов мира в развязывании войны, о разгроме врагов на фронтах, о взятии Самары доблестной Красной армией. Это имело сильное воздействие на присутствующих. Разъяснял суть военного времени. Он «увидел приятное настроение, и особо среди молодого поколения Максимовской волости». Выразил уверенность, что «если будут с таким настроением все крестьяне РСФСР, то победа над мировым капиталом будет обеспечена в полном смысле этого слова».
Происходившие события в городе чередовались, как новые картинки в крутящемся детском калейдоскопе из цветных стеклышек. На состоявшемся общем собрании коммунистов 27 октября 1918 года создали инициативную группу, в которую были избраны товарищи Ступин, Свистунов, Кузнецов, Маевский, Нефедов и Уваров. Они составляли резерв красных комиссаров для отправки на фронт с саперными ротами.
Имеется в архиве справка о том, что 31 октября 1918 года Литературным отделом Комиссариата Советской печати, агитации и пропаганды товарищу Ступину отпущена бесплатная литература и газеты на двадцать человек.
Будучи политическим комиссаром 1-й саперной роты, Александр на вечере-представлении в пьяном виде устроил ссору и дебош с председателем гарнизонного культурно-просветительного комитета Голубинским. По докладной Маевского, 23 декабря на заседании комитета партии уездной организации в составе Панина, Шаркова, Ионина, Иванова, Лебедева и Саблина их действия были осуждены. За подрыв авторитета Советской власти Голубинского исключили как сочувствующего идеям партии, а Ступину сделали выговор и рекомендовали командировать на фронт.
В декабре 1918 года Александр выехал с отрядом матросов на Восточный фронт. Прежде прошел девяностошестичасовые курсы воинского всеобуча в Москве. Назначался на должности агитатора 2-й бригады, помощника, заместителя комиссара, комиссаром полков 229-го, 230-го, 231-го в составе 26-й стрелковой дивизии 5-й армии. Участвовал в боевых операциях. В составе комиссии расследовал самовольное отступление 231 сводного полка. Был дважды ранен, длительно лечился в военном лазарете города Казани.
Из истории Гражданской войны известно, что за героизм в Златоустовской операции 228-й и 229-й стрелковые полки награждены Почетными революционными Красными Знаменами ВЦИК.
Гражданская война подходила к завершению. В сентябре 1921 года раненый комиссар демобилизовался и возвратился в родной город, который его товарищи переименовали в память о погибшем земляке Туманове. Как писал Александр Ступин в автобиографии:
«С фронта пришел развалиной и долго лежал, на время выпустил из рук оружие».
Как позже Илья Руднев заметит, последние слова сказанной фразы имели принципиальное значение в жизни земляка-революционера, дерзкого и ревностного строителя новой жизни.
Степан
Параллельно наш краевед собирал новые сведения о жизненном пути его брата. Военная служба, активное участие в революционных событиях не обошли и младшего Ступина – Степана. Из автобиографии, написанной в 1947 году, известно, что родился он 25 декабря 1898 года в деревне Мартыновская (Мартыново) Вологодской губернии Тотемского уезда. Родители – крестьяне.
Там же:
«Вскоре мать переехала в город Романово-Богородск и работала на фабрике Романовской льномануфактуры. До десяти лет учился в начальной школе при фабрике».