Страница 22 из 31
Основную массу населения составляли крестьяне. Хотя они и были лично свободными, но постепенно оказывались в зависимости от старшины. Гетман Мазепа ввел для крестьян двухдневную барщину. Со временем барщина стала трехдневной. К концу существования Гетманщины свободных сел оставалось около 10 %. Остальные населенные пункты со всеми жителями становились зависимыми от старшинских семейств. Крестьяне сопротивлялись закрепощению. Это нашло отражение в побегах в Запорожье и Слобожанщину. В 1761 году гетман Кирилл Разумовский запретил переходить крестьянам на новое место в самой Гетманщине без предъявления особого документа от старого владельца. Так медленно, но верно шло вторичное закрепощение крестьянства.
Казаки, которые считались основой Гетманщины, должны были нести воинскую службу, на которую должны были являться со своими конями и оружием. Общее число казаков при всеобщей мобилизации доходило до 50–60 тыс. В 1723 году при мобилизации на службу явился 55 241 казак. Постепенно среди казаков все больше становилось совершенно неимущих. Появилась даже определенная категория «подсоседков» – так стали называть казаков, живущих трудом батраков, не имеющих собственного жилья. Многие казаки со временем перестали отличаться от зависимых крестьян.
Мещане, то есть жители городов, имеющие особые права, насчитывали 34 тыс. человек. Реально городских жителей было больше, но казаки, священнослужители, чиновники, жившие в городах, учитывались по принадлежности к своим сословиям.
Хозяином Гетманщины была казачья старшина. Хотя подняться до самого высоко уровня казачьей службы было возможно с самых низов, но старшина старалась превратиться в замкнутую группу. Со временем старшина приобрела все самые отрицательные черты польского шляхетства. «Значные» люди стремились как можно дальше отделиться от народа, стать полновластными хозяевами земель и людей. Представители казачьей старшины старались придумать себе пышные шляхетские родословные, всячески демонстрируя свое отличие от простонародья. Понимая свою слабость, старшина все больше и больше стремилась к окончательному упразднению Гетманщины и превращения ее в провинцию какой-нибудь европейской страны (Польша, переживавшая упадок, все меньше привлекала старшину). Большинство старшины стремилось превратить Гетманщину в «нормальную» российскую губернию, в которой старшина могла бы занять место дворянства.
Одной из причин подписания с Польшей «вечного мира» в 1686 году было присоединение России к антитурецкой коалиции. Правда, новая русско-турецкая война, главными событиями которой стали два крымских похода (1687 и 1689 годов) и две азовские осады (1695 и 1696 годов), велась за пределами Малороссии, так что для Гетманщины наступил мирный период. Как раз это время совпало с гетманством Ивана Мазепы.
Относительно мирная жизнь способствовала росту Киева. Ряд полковых городов также стали превращаться из чисто военных укреплений с гарнизонами в благоустроенные города. В конце XVII – начале XVIII веков начинается новый всплеск строительства каменных церквей. Строились они в основном на деньги богатых казаков. При этом строители каменных храмов во многом ориентировались на образцы деревянного зодчества. Архитектурный стиль этих построек так и стал называться – «казацкое барокко». Позднее историки под влиянием политической конъюнктуры стали называть этот стиль украинским барокко.
В школьном образовании Гетманщина также достигла немалых успехов. Путешественник Павел Алеппский, проезжая в Москву через Гетманщину в середине XVII века, писал, что «все умеют читать, даже сироты». На Левобережье в конце XVII века действовали школы при полках – Нежинском, Черниговском, Полтавском, Переяславском, Лубенском, Прилуцком, Миргородском.
Статус Гетманщины определить сложно. Украинские историки однозначно считают ее национальным украинским государством, находящимся в договорных отношениях с Московским царством. Но вообще на Переяславской раде и других сходках казачества никаких договоров не подписывалось. Гетманщина была особой административной единицей России. В разные эпохи в пределах России существовали Касимовское царство, были (вплоть до XIX века) «владетельные князья», сохраняющие свои феодальные владения. Смысл таких образований заключался в мягкой постепенной инкорпорации местных элит в состав единого Российского государства. В советскую эпоху большевики также создавали «красную Бессарабию» на левом берегу Днестра, «красную Финляндию» в виде Карело-Финской советской республики. Так что и Гетманщину рассматривали в Москве как такое же временное образование. Гетманщина была автономией не национальной, а военно-сословной. Особые права Гетманщины проистекали из пограничного стратегического положения. После того как Гетманщина по мере расширения Российской империи оказалась внутренней территорией страны, участь автономии была решена.
Развитие Гетманщины было на какой-то момент прервано Северной войной и изменой гетмана Мазепы. В 1708 году, считая, что шведы разгромили московитов, Мазепа решил переметнуться на сторону победителя. Но исход войны был другим, подавляющее большинство жителей Гетманщины сохранило верность единому государству России, а Мазепа кончил так, как в истории кончали все гетманы-предатели.
Петр Великий, несмотря на измену Мазепы, подтвердил прежние права Малороссии. Но это признание сопровождалось рядом оговорок. В частности, назначение и смещение гетманов и полковников стало прерогативой царя. К гетману для надзора был приставлен специальный чиновник, называвшийся резидентом. Еще в 1708 году Петр создал Киевскую губернию, охватывавшую обширную территорию южнее Москвы. Но в Петровскую эпоху губернии были не административными единицами, а играли такую же роль, как современные военные и налоговые округа. В силу этого первоначально губернские власти не вмешивались в дела старшин и гетманов.
В 1722 году была создана подчиненная непосредственно Сенату специальная Малороссийская коллегия, своего рода министерство по делам Гетманщины. Коллегия состояла из шести штаб-офицеров полков, расквартированных в Малороссии. В ведении коллегии были сбор налогов, комплектование казачьих частей, осуществление правосудия и пр. Гетман и старшина утратили значительную часть своих полномочий. Впрочем, уже после смерти Петра I и Екатерины I официальный Петербург изменил политику в отношении Гетманщины, прямо указав, что это делается с целью «приласкания тамошнего народа». В 1727 году Малороссийская коллегия была ликвидирована, а населению было позволено выбрать гетмана. При этом власти не скрывали, что голосовать надо за правительственного кандидата Даниила Апостола, давнего друга всемогущего в тот момент Меншикова. Неожиданностей не произошло: Апостол был избран гетманом единогласно. Взаимоотношения между центральной властью и Гетманщиной регулировались так называемыми Решительными пунктами 1728 года. Согласно им, Гетманщина получала ряд вольностей. Хотя гетман подчинялся военному командованию империи, но во внутренних делах оставался самостоятельным. Гражданский наместник из Петербурга был только советником гетмана. Наконец, хотя гетмана и полковников назначал император, но, по крайней мере, гетман предлагал на должность полковников несколько кандидатур. Генеральный суд состоял из трех назначенных императором чиновников и трех представителей гетмана. Несколько позднее, в 1744 году, был принят новый судебный кодекс «Права, по которым судится малороссийский народ».
Но в целом Гетманщина угасала, все больше превращаясь в «нормальную» российскую губернию. После смерти Апостола Малороссией управляло Правление гетманского уряда, своего рода вариант Малороссийской коллегии. Наконец, совершенно декоративное гетманство было восстановлено в 1750 году, когда младший брат фаворита императрицы Елизаветы Петровны Кирилл Разумовский был заочно «избран» гетманом. 14 лет он управлял Малороссией. Как человек Разумовский отличался многими добрыми качествами, но при этом был обычным большим вельможей XVIII века. Он завел в своих резиденциях пышный двор, имел итальянскую оперу и французский театр, петербургские архитекторы строили ему дворцы. Казачья старшина превратилась в обычных русских помещиков. Потомки казачьих атаманов снова начали сочинять себе пышные родословные, объявив своими предками не степных головорезов, а неких благородных аристократов с красивыми «родовыми» гербами.