Здравствуй, ледяной принц!

— Скажи, а невеста Винтера Нора могла создать тюрьму?

— Нет, — огорошил меня Герден. — У неё другой тип магии. Я бы тоже подумал на неё, но не на этот раз.

— Подожди, ей мог кто-то помогать.

Кто? Кто это мог быть? Винтер, как же тебе помочь? Любимый мой, родной. Я готова была ехать к Сейлане прямо сейчас, если бы не поздний час и понимание, что утром она приедет сама.

— Знаешь, не говори никому о пропаже Винтера, только ребятам, — сказала Герду. — Пусть все думают, что нам ничего не известно. А когда появится Сейлана, попроси слуг сразу провести её ко мне.

— Как прикажешь.

— И не разговаривай со мной так, будто я тут королева! — фыркнула недовольно.

Мне правда это не нравилось. Да, было безумно интересно находиться в магическом мире, но я оставалась здесь чужой. А еще было больно видеть, как мучается Винтер, как пострадали его друзья. Нет, я бы не хотела жить в Ледяных чертогах. И только ради Винтера все еще оставалась здесь.

Не уберегла! Вот та мысль, которая настойчиво сверлила висок. Отпустила всего на пару часов — и не отвела беду. Не почувствовала, не поняла. Было так страшно, что я едва помнила, кто я и где нахожусь. Винтер, пожалуйста, потерпи, миленький! Я тебя вытащу, обещаю! И найду того, кто это сделал. Он мне за все заплатит.

Стоит ли упоминать, что всю ночь я в ужасе металась по спальне? Не прилегла даже на минуту. Все, что мне осталось — прислушиваться к разрастающемуся холоду печати, который будто охватывал руку кольцом, и мысленно убеждать себя и Винтера, что все будет хорошо. С каждой минутой становилось все труднее. Когда утром в мою комнату вошел Герден, я готова была выть и лезть на стены.

— Подали завтрак, — доложил он.

— Не хочу! — Мне показалось, что маг издевается.

— Алена, тебе надо успокоиться, и…

— Не желаю! — выпалила в лицо. — Не успокоюсь, пока не найду Винтера.

— Хорошо, как знаешь. Но тебе нужны силы, а откуда их черпать? Вина рядом нет, ты сама еще не научилась пополнять магический резерв. Поэтому…

— Поняла, — снова перебила, как бы невежливо это не выглядело. — Идем завтракать.

В столовой нас уже ждали братья и Леонс. Все трое — хмурые, будто посеревшие от тревоги. Ели мы молча, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Все понимали, что происходит, и не желали об этом говорить. Завтрак уже близился к концу, когда в столовую вошла служанка и доложила, что прибыла леди Сейлана и спрашивает его высочество. Я тут же подскочила из-за стола и приказала пригласить леди в гостиную.

Парни переглянулись — и пошли за мной.

— Не стоит, — сказала я. — Это же мать моего мужа.

— Нет, Алена, — вмешался Леонс. — Мы по своей глупости не смогли уберечь Винтера. С тебя глаз не спустим, не надейся!

— Пожалуйста, позволь, — присоединился к другу Верей. — Все-таки у Сейланы могут быть свои интересы.

Пришлось согласиться. Внутри все по-прежнему обрывалось от горя, и только маленький огонек надежды, что Сейлана поможет, не давал сорваться в пропасть отчаяния. Бывшая королева появилась в комнате почти одновременно с нами. Она выбрала скромное платье, скрыла волосы под тонким белым платком. Взглянула на меня, на выстроившуюся за спиной «охрану» — и глухо спросила:

— Что с Винтером?

— Он исчез, — прямо ответила я. — Так же и там же, где его отец. Присаживайтесь, леди Сейлана, я все расскажу по порядку.

Стоило признать, что Сейлана держала себя в руках гораздо лучше меня. Я то и дело сбивалась, едва сдерживала слезы, нервничала, а все её эмоции выдавали лишь глаза. Они кричали, хотя сама бывшая королева слушала и молчала. Кричали о том, что ей страшно потерять единственного сына.

Наконец, я замолчала. Сидела и не шевелилась, будто кто-то выпил все силы разом. В какой-то мере, так оно и было. А Сейлана смотрела на меня и все чего-то ждала.

— Значит, зеркальная тюрьма, да? — наконец, сказала она.

— Да. — Я опустила голову. — И все говорят, что открыть её может только тот, кто создал. А мы не знаем, кто это.

— Это не единственная беда, — угрюмо ответила Сейлана. — Зеркальные тюрьмы давно запрещены, потому что этот вид наказания считается одним из самых жестоких в стране. Они не убивают того, кто попал в их ловушку, но тянут из него магию и сводят с ума. Играют на страхах человека, его подсознательных ожиданиях. Поэтому времени у нас мало, Алена, если мы хотим видеть Винтера живым и здоровым. Айсена нам, боюсь, уже не вернуть.

Я вздрогнула. За все эти дни я ни разу не задумывалась, что у нас может не получиться вернуть короля. И сейчас запоздало накатил ужас.

— Тише, тише. — Сейлана взяла меня за руки. — Мне кажется, это даже не твои эмоции. Вы с Винтером так крепко связаны, что даже я вижу, как светится брачная печать на твоем запястье.

— Что мы можем сделать? — в отчаянии едва не кричала я.

— Есть один способ. Не знаю, получится ли, но можем попробовать позвать Винтера через вашу связь. Эти магические печати — не только символ брака, но и защита, чтобы супруг в случае крайней необходимости мог призвать на помощь свою вторую половину. Но это получается в редких случаях, когда связь действительно сильна. И у нас есть шанс.

— Все, что угодно, — ответила я.

— Тогда нам нужно пройти в зеркальный зал. Только перед этим позволишь мне маленькую просьбу?

— Просьбу? Какую? — удивилась я.

— Я пришла не одна. Со мной здесь девушка, которой очень нужно увидеть одного из твоих защитников.

Девушка? Сейлана взглянула на друзей Винтера. Они переглядывались между собой, явно не понимая, кому они могли понадобиться.

— Хорошо, пусть войдет.

А что еще я должна была ответить? Только надеялась, что мать моего мужа не приведет во дворец какую-то шпионку. Сейлана вышла на минуту, а затем появилась с молодой женщиной в темно-зеленом платье. Моя гостья едва не плакала, а когда взглянула на замерших за спиной мужчин, на мгновение показалось, что она вот-вот лишится чувств. Но первым заговорил Герден:

— Дилайя, что ты здесь делаешь?

Похоже, он был совсем не рад её видеть.

— Герд! — глухо всхлипнула та и кинулась к нему, а Герден сделал шаг назад. Он смотрела на Дилайю так, как смотрят на ядовитую змею, которая вот-вот нападет.

— Повторяю еще раз: зачем ты пришла? — глухо спросил он.

— Я пришла к тебе, — все-таки расплакалась гостья. Видимо, ничего не понимала только я одна, потому что парни расступились, чтобы не мешать разговору друга. А Дилайя вытирала мокрое от слез лицо, пыталась сказать хоть что-то, но снова захлебывалась плачем.

— Она — его жена, — тихо пояснила Сейлана.

— Бывшая, — тут же поправил Герден. — Поэтому не пойму, зачем тебе вдруг понадобилась эта встреча и к чему слезы. Ты сама отказалась от нашего брака. Тебя никто не заставлял.

— Я думала о нашем сыне! — Дилайя все-таки перехватила его руки и теперь вглядывалась в глаза. — Герд, как бы он жил с клеймом сына изменника?

— А как я должен был жить? Как, Ди? Король меня осудил, а ты — убила.

И отвернулся. Мне было больно даже со стороны наблюдать за ними. В чем-то я понимала Дилайю. Она хотела оградить себя и сына от преступления мужа. Но ведь Винтер тоже преступник в глазах родных. Спросила себя, отказалась бы я от него — даже по земным меркам, не по местным. И поняла, что нет, ни за что. А когда Герден вырвал ладони из рук Дилайи, и я на миг увидела его обожженное запястье, и вовсе стало дурно.

— Герд, пожалуйста. Ты нужен нам! — умоляла Дилайя.

— Нужен? Только тогда, когда меня помиловали? Нет, Ди. Слишком поздно.

Герден хмурился все сильнее. Он был сильным человеком и не потерпел бы чьей-либо жалости, но сейчас мне было его жаль. Это страшно, когда от тебя отказываются близкие люди.

— Ты первым отказался от нас! — Дилайя заламывала руки. — Первым, когда пошел за этим мальчишкой! О чем ты думал? У тебя есть семья!

— У меня есть мой долг, Ди, — Герден отвел взгляд.

— Значит, долг выше семьи?