Страница 876 из 877
— Покажи нам Брандобу поближе, — приказала Харамис. Они устремились вниз, не теряя равновесия, и зависли над парком и дворцом. Сам дом императора и окружающие его постройки сверкали на солнце. Улицы и бульвары уже не были завалены мусором и обломками.
Но тела убитых во время бунта и землетрясения лежали как прежде.
— Скипетр, — прошептала Харамис. — Ты можешь вернуть жизнь людям?
Только не мертвым. Живым я могу вернуть здоровье, если к ним прикоснуться моими частями.
— У нас нет времени на это, — сказал Орогастус. — Если мы не сможем восстановить равновесие, живые будут завидовать мертвым.
— Он прав, — сдержанно похвалила его Кадия.
— Мы поможем раненым потом, — добавила Анигель. — Если сможем.
— Хорошо, — согласилась Харамис. — Скипетр, пусть наша золотая птица поднимется выше, выше, еще выше, лишь бы мы оставались в безопасности.
Они поднялись на такую высоту, что небо стало темно-синим. Были видны не только звезды, но и солнце, и все луны. Они не чувствовали ни холода, ни недостатка воздуха. Континент с его прекрасным и смертоносным Вечным Покровом лежал посреди лазурного моря, затянутого облаками. Над самим континентом облаков почему-то не было.
— Если Скипетр попробует восстановить равновесие и потерпит неудачу, — сказал Орогастус Харамис, — мы все умрем, потому что наша золотая птица свалится вниз. Тем не менее ты выбрала правильное место для попытки. Мы сразу же поймем, исцелен ли мир и побежден ли Лед.
Он стоял прямо перед ней, Анигель и Кадия стояли рядом. Харамис улыбнулась ему.
— Ждет нас успех или нет, — сказала она, — я рада, что в конце концов Цветок благословил нашу любовь.
— Я женюсь на тебе, — сказал он. — Я буду жить и работать с тобой вечно, если это возможно.
— Я желаю этого всей душой и сердцем, мой любимый, но сейчас не время думать об этом.
— Тем не менее я хочу, чтобы ты знала.
Харамис кивнула. За спиной Орогастуса, над западным горизонтом, плотной группой висели на небе Три Луны. Она попросила всех соединить с ней руки, подняла Скипетр и сказала ему:
— А теперь соверши то, для чего был создан! Осуществи мечты давно умерших, переселившихся за наружные небеса, спящих в заточении, тех, кто заставил нас родиться. Осуществи и наши мечты, теперь, когда мы наконец решили использовать тебя и исцелить наш раненый мир. Устрани дисбаланс, приговоривший нас к покорению Льдом, в угодное Богу время. Возьми все прекрасное, магическое и истинное из наших сердец и из земли под нами. Сделай это сейчас! Приди, Триллиум! Приди, Всемогущий!
На этот раз не было бури света и шума, раздался только шорох, словно звезды вздохнули и замолчали. Ощущение магического напряжения, пронизывающего Скипетр, исчезло. Скипетр потускнел, крылья закрылись вокруг янтаря и уменьшились до нормальных размеров. Скипетр, казалось, исчерпал себя. Три глаза на эфесе закрылись, и лики чудовищ на короне стали тусклыми и безжизненными.
В это время нечто другое засветилось на темно-синем западном небосклоне.
Глаза Харамис широко раскрылись от изумления, а остальные, увидев ее взгляд, опустили руки с иссякшего Скипетра и обернулись посмотреть, что происходит.
Находящиеся рядом друг с другом Три Луны изменили свой свет с бледно-охрового на чистый, сверкающий, серебристый. Вокруг них появились три радужных лепестка. Центральный взлетал вверх до самого зенита, два других, казалось, охватывали весь горизонт.
— Мой Бог, — прошептала Анигель. — Что это?
— Небесный Триллиум, — ответила Кадия.
— И это все? — разочарованно произнес Орогастус.
— Мы просили, — сказала Харамис, — исцелить мир в угодное Богу время… Посмотрите на ледяной покров.
Они так и сделали и увидели крошечные клубы пара, поднимающиеся со сверкающей поверхности. Они разрастались и соединялись между собой, пока весь континент не скрылся под облаками. Масса облаков удлинилась, подхваченная ветром, и медленно поползла на восток.
— Что происходит? — спросила Анигель.
— Я не совсем уверена, — ответила Харамис, — но мне кажется… он начал таять.
Она обратилась к Скипетру:
— Ты можешь вернуть нас в императорский дворец Брандобы?
Да. Мы полетим чуть медленнее.
Они начали спускаться. Спина статуи птицы была ничуть не меньше, чем пол коттеджа. Орогастус, Кадия и Анигель с интересом смотрели вниз на мир, а утомленная от избытка чувств Харамис тихо сидела в центре.
— Быть может, — сказал Орогастус, когда они спустились ниже и смогли лучше разглядеть границы ледяного покрова, — пламя внутри мира, приводившее к извержениям вулканов в условиях дисбаланса, теперь спокойно сконцентрировалось под ледяным покровом? Облака пара, которые мы видели, стали дождевыми тучами. Несмотря на то что большую часть влаги они сбросят над морями, сильные штормы и наводнения могут возникнуть в восточных частях, особенно в моем родном Тузамене и Рэктаме.
— Бедный Ледо, — сказала Кадия. — Впрочем, у его страны достаточно кораблей. А здесь, в западной части мира, достаточно пустых земель для колонизации пиратами. Что касается Тузамена, это — малонаселенная страна, с очень тяжелыми условиями жизни. Сомневаюсь, что его жители будут слишком сожалеть, если им придется переселиться.
— Быть может, последствия не будут слишком тяжелыми, — предположила Анигель.
— Уровень моря поднимется, — сказал Орогастус. — Оно будет постепенно захватывать прибрежные города во всех странах мира, исчезнут многие острова. Огромное число людей и аборигенов будут вынуждены покинуть свои дома. Изменятся русла рек, будут залиты угодья. Снова возникнут огромные озера, существовавшие до появления Покоряющего Льда. Ваша Гиблая Топь, королева Анигель, когда-то была таким озером.
— О! — воскликнула она. — О…
— Поднимутся новые горы, — продолжал он, — когда земля освободится от бремени Льда. Из-за этого изменятся времена года. Это будет страшное время для людей, сравнимое с Темными Веками, даже если мы объясним им, что происходит и что все делается для их блага. Всеобщий деспотизм мог бы обеспечить контроль и надзор за восстановлением. Без него… кто знает?
— Я уверена, — твердо заявила Анигель, — что вы, Хара и Ириана сделаете все возможное.
— Может оказаться, что наших усилий будет недостаточно, — сказал он и тяжело вздохнул.
— У нас будут другие помощники, — вдруг сказала Харамис.
Все посмотрели на нее с удивлением. Золотая птица стремительно спускалась к Брандобе, но, как и раньше, ощущения полета у сидевших на ее спине не было.
— Какие помощники? — спросила Кадия, — Ты имеешь в виду синдон? Но их осталось не так много.
— На одной из Трех Лун, — пояснила Харамис, — погружены в заколдованный сон более миллиона человек. Это те, кто не смог Исчезнуть, наши предки, создавшие значительно более передовую цивилизацию, чем наша. Денби Варкур так и не смог заставить себя освободить их. Их количество и их способности непоправимо изменили бы ход нашей жизни. Он знал, что несправедливо и жестоко возрождать их в таком мире, как наш. В конце концов, равновесие было нарушено в результате их войн.
Но Денби никогда не терял надежды, что наступит день, когда он сможет восстановить разрушенное. Он знал, что после уничтожения Вечного Покрова, если это когда-нибудь произойдет, спящие окажут нам неоценимую помощь в исцелении земли и моря. И они окажут ее под руководством нового Великого Волшебника Небес и старых Великих Волшебниц Моря и Земли, последняя из которых в данный момент устала до смерти, но надеется чувствовать себя лучше уже завтра.
— Да! — радостно воскликнул Орогастус и заключил ее в свои объятия.
Золотая птица коснулась шпиля императорского дворца и замерла, снова превратившись в неподвижное каменное изваяние. Анигель и Кадия соскользнули с ее спины и увидели ждавших их возвращения короля Ледавардиса, императора Гиоргибо и принца Толивара.
— Мама! — крикнул мальчик. — Ты ни за что не поверишь в то, что здесь произошло!