Изначальные

Миг пробил.

Изнемождённое сладострастным соитием естество Маргемана, безмерным потоком хлынуло в деву, заставляя питаться собой и ставя жирную точку, о её теперешней принадлежности.

Галатея замерла в крепких объятиях своего нового господина, она опустила голову на плечо герцога, пытаясь отдышаться, а Оданион громко расхохотался.

– Как много можно узнать через постель, не правда ли, Эрзац? – Послу пришлось повернуться, раз к нему обратились. – А знаете ли вы, как мы наказываем мужеложцев? – по побледневшему лицу было ясно, что да. – Так вот слушай меня грязный финикиец, – сказал Оданион, присаживая рядом теперь уже свою любовницу. – Ты ни при каких условиях не прикоснешься к моей дочери. Через год ты заявишь, что был нечестен с нею и расторгнешь помолвку, признавшись в измене непорочной деве, лишь в таком случае я сохраню твой секрет и позволю тебе отбыть в вашу загаженную мужеложцами столицу. Ты меня понял?!

Посол, молча, кивнул. Маргеман зачехлил свой ствол в штаны и далее продолжил светским тоном:

– Более не смею вас задерживать посол, мой лорд отец ждет вас всенепременнейше к себе. Постарайтесь не опаздывать.

Эрзац низко поклонился и в сопровождении Блека устремился в покои на аудиенцию.

Галатея встала, затем нагнулась, чтоб поправить завязки на сандалиях, туника слетела, оголив её вожделенный зад и черноволосую ложбинку меж ног. Маргеман хлопнул в ладоши, глядя на это зрелище.

– Так, время ещё есть, – сказал он и, схватив Галатею, впился в её сахарные губы, вновь отдав себя страсти и наслаждению.

Прошло сорок минут.

Отец, как обычно, будет беседовать с визитером ровно один час, а значит пора. Взяв гостью за руку, Оданион сопроводил Галатею до её теперешних апартаментов.

– Какого ты роду? – спросил он, открывая дверь.

– Я троюродная сестра двоюродного брата младшего царя Клинтаса.

– Насколько знатно это в вашем обществе? – ничего не поняв из сказанного и предлагая ей войти первой, уточнил он.

– Высшая знать, – пояснила Галатея. – Эрзац женился на мне именно для того чтобы получить титул посла. Он из средней знати.

– Ясно. – Маргеман подошел к столу, наполнив две чаши вином из стеклянного кувшина. – Это твои покои. Ты моя гостья и если не возражаешь, то и любовница тоже.

Галатея, сделав маленький глоток, игриво на него посмотрела.

– Ты уже владел мною больше чем мой бывший муж за все годы нашего брака, и после этого ты спрашиваешь моего разрешения?

Маргеман осушил свой бокал, поставив его назад на стол. Похоже, с этой девицей нужно быть несколько честнее, чем с другими, её происхождение в будущем, может ему понадобится для решения отдельных задач.

– Взаимное согласие, – разъяснил Оданион – это то, что нас отличает от варваров. Теперь ты свободная женщина и если примешь мою опеку, то и защищенная. Но я более не возьму тебя как раньше, теперь ты моя гостья и обладаешь соответствующими правами, чтобы там ваши финикийские обычаи себе не напридумывали.

Галатея игриво улыбнулась.

– Хочешь сказать, что сможешь защитить меня от храма Венеры?

– Сегодня многое изменится в моём доме, – уклончиво ответил он. – Кто знает, может быть, завтра ты станешь непросто свободной, но и вновь непорочной в глазах собственных соплеменников.

– Разве такое возможно? – удивилась она.

– Мы живем во времена эпических перемен, никто не знает, где окажется твой зад лет, эдак, через десять, при твоём должном поведении и действиях, разумеется. Возможно, это будет моя постель, а возможно, и финикийский трон.

– Я согласна, – вот ещё одно, что ему в ней нравится, быстрота принятия решений. – Я согласна выступать в твою игру, но при одном условии.

«А умна-то как!»

– Выкладывай.

– Дело отдельно от тела.

– Договорились, – хищно ухмыльнулся Оданион.

– Тогда, чтоб выглядеть твой шлюхой в глазах короля, я буду отдаваться тебе где желаешь и когда ты того захочешь, но если пообещаешь быть таким же страстным как в эти дни. К тому же, чтоб не пострадал наш тайный союз, ты должен дать мне слово отпустишь меня стразу как я тебе надоем.

Оданион подошел и поцеловал, не веря в то, что ему так несказанно повезло с подобной властной нимфоманкой. А какие возможности открываются! Однако ухо нужно держать востро всегда, пока их интересы совпадают, он не сомневается в ней, но однажды, и нужно не проморгать сей момент, их союз перейдет лишь в деловое русло, если не в предательство.

– Не надейся грязная шлюшка, – прижав Галатею к себе, да схватив жестко за ягодицы, пошутил Оданион. – Ты мне ещё нескоро надоешь. – Она томно охнула, возбуждение вновь начало охватывать готовые к соитию тела. – Мне пора, – отстранившись, сказал герцог. – Вечером жди.

Как говорит, король – «наслаждение не должно мешать делу», и у Оданиона Маргемана сегодня есть наиважнейшее дело. Выйдя из гостевых апартаментов, он приказал ожидавшей служанке быть в распоряжении новой гостьи, а его в случае необходимости, если того захочет Галатея, разумеется, можно будет отыскать в саду на излюбленной лавке. Служанка вошла внутрь, сделав перед финикийской леди книксен.

Все, времени почти не осталось.

Быстрым шагом, направившись в сторону сада, на повороте Оданион свернул в неприметный чулан второго этажа, где за сложенными плетеными корзинами, укрытыми от стороннего глаза, были двери в тайные хода столичной резиденции. По дороге никто не встретился, и он, плотно прикрыв за собой дверь, начал реализацию своего плана.

Этот малый замок Оданион строил сам, поэтому отец не подозревает, что в его комнату ведет тайный ход, сделанный для экстренной эвакуации. Подойдя к нужному смотровому окну, герцог оглядел покои лорда отца, тот явно заканчивал беседу с финикийским послом и выпроваживал.

Блека не было.

Рыцарь остался снаружи, а значит, все должно получиться. Меж тем отец, пытаясь приподняться и подать на прощание руку, от резкой боли потерял сознание, и его длань безвольно упала перед протянутой мужеложской рукой. Эрзац обеспокоенно огляделся, немного погодя додумавшись, склонился над лордом Маргеманским, послушав биение сердца. После этого посол встал и перед уходом поклонился, бесчувственному телу, громко произнеся:

– До свидания лорд Маргеман, уверен слияние наших домов будет плодотворным.

«Ха! Как же!» – подумал Оданион, проследив за уходом гостя.

Теперь действовать нужно быстро, несколько мгновений и вернется служанка, до этого момента все должно быть кончено.

Через пять минут, тяжело дыша, он аккуратно прикрыл за собой потайную дверь и сквозь окошечко услышал, как в покои отца постучали.

Времени почти не осталось.

Быстро протиснувшись сквозь узкий лаз, герцог вышел вновь в чулан, где оставил верхнюю одежду, дабы не измарать в пыли и паутине, накинув её, герцог-отцеубийца открыл второй ход, ведущий вниз. Спустившись по винтовой лестнице, Оданион вышел по подземному ходу к беседке Виллы.

Вечерний сад всё также пуст.

Удобно расположившись на излюбленной скамье, пытаясь унять дрожь в руках, новоиспеченный лорд Маргеман достал из кармана текущую корреспонденцию, нарочито делая вид, что всецело ею поглощён и в этот миг прогремел сигнал колокола.

Лада

Лада вот уж как десятый день вышивала старшему брату дорожный плащ из волшебной материи, любезно предоставленной Светозаром. Хоть Градимир и предпочитал аскетизм, как в быту, так и в одежде, но жёлтого грифона она сладила. Золото на красном смотрелось изумительно! Лада полюбовалась своей работой и аккуратно свернула подарок.

Завтра им исполняется тридцать.

Брат возмужал, став опорой отцу, но вот отношение со средним у него очень натянутые. Волибор вошел в тот безумный возраст, когда волей-неволей станет бросать вызов всему сущему, и не только старшему брату, посему Градимир должен понимать и быть терпимее. Однако именно это и не получалось.