Снишься мне (ЛП)

Но, ей казалось, что здесь должно быть что-то большее. Она чувствовала, что эти сны были чем-то невероятно личным, и она верила в то, что прочла в Библии, что они были еще и сокровенными — используемые Богом как форма общения с Его людьми. Одно это заставляло ее верить в то, что компьютер не может проанализировать ее сон, и еще меньше, что он может дать хоть приблизительно правильную интерпретацию.

— Время закрываться, детка, — обратилась к ней тетя Дарла от стойки регистратора библиотеки.

— Хорошо, я иду.

Она закрыла интернет браузер и собрала свои вещи, чувствуя себя совершенно обескураженной и боясь ложиться спать. Она не хотела, чтобы сон вернулся снова. Девушка не хотела столкнуться с будущим, которое было чем-то меньшим, чем она планировала для себя. Сон был совершенной противоположностью тому, чего она хотела — что она уже планировала сделать сразу после выпуска.

Серенити вышла со своей тетей и другими дамами, работавшими в библиотеке, и помахала им на прощание, когда они пошли к своим машинам.

— Увидимся дома, — сказала ей Дарла.

Серенити заметила усталость в глазах тети и нахмурилась.

— Тетя Дарла, я могу что-то сделать для тебя? Чем-то помочь дома или в библиотеке?

Дарла улыбнулась ей и вернулась, чтобы крепко обнять.

— Ты не должна обо мне волноваться; ты подросток, помнишь? Ты должна ходить на вечеринки, переживать из-за мальчишек, и засыпать на уроках из-за того, что допоздна читала последний подростковый роман.

— А, так вот как поступают подростки? Я не знала; обязательно сделаю эти изменения для тебя, — поддразнила Серенити.

Лицо ее тети стало серьезным.

— Спасибо, что спросила, но я, в самом деле, в порядке. Просто устала.

Серенити кивнула и наблюдала, как ее тетя садится в машину, прежде чем забраться в собственную. Веря, что тетя была честна с ней, она оттолкнула прочь сомнения и сфокусировалась на тайне, которая по-прежнему преследовала ее. Остальную дорогу домой ее мозг просеивал информацию, которую она прочла в интернете, надеясь найти что-то, что могло помочь. Но, не зависимо от того, сколько раз она произносила про себя информацию, содержание ее не менялось, и оно было полностью бесполезно для нее.

Ее вечер состоял из быстрого ужина с тетей, затем выполнение домашнего задания, душ, чистка зубов, и, наконец, устрашающий поход в постель. Только чуть больше недели назад, она считала кровать убежищем, чтобы сбежать в сон от забот и суеты мира, но теперь это была тюрьма. Она удерживала ее в плену, так как отдых тела требовал пережить вынужденный сон, и ни одна из ее попыток изменить сон не была успешной. Складывалось ощущение, словно кто-то еще контролировал его. Она вздрогнула от этой мысли, отбросив стеганое одеяло и забравшись под прохладные простыни. Это было чувство, которое она всегда любила ― первый момент укладывания в постель, когда простыни еще не были теплыми от ее тела, и прохладная ткань ослабляла напряжение уставших мышц. Сейчас это только вызвало у нее дрожь, пока готовилась позволить сну овладеть ею.

Серенити знала, что спала, несмотря на то, глаза были открыты, и она моргала. Она оглянулась по сторонам и, в очередной раз, обнаружила, что сидит в приемной своего семейного врача.

В приемной находилось несколько других взрослых, а в дальнем углу комнаты девочка семи или восьми лет стояла, уставившись в большой аквариум, занимавший значительную часть стены. У нее была гладкая, эбеновая кожа и волосы собраны на затылке в тугую косу, которая свисала на спину блестящей веревкой. У Серенити было отчетливое впечатление, что ей нужно поговорить с девочкой, но также как и в прошлый раз во сне, она воспротивилась. В этом ребенке чувствовалось что-то зловещее, и Серенити не хотела знать, что это было. Внезапно все сидящие в помещении повернули головы и посмотрели прямо на девушку. Она повернулась направо и увидела, что даже Дарла уставилась на нее. Единственной, кто не смотрит на нее, была маленькая девочка.

— Ты должна остаться, — сказали они хором. Серенити была уверена, что в любой момент из динамика заиграет музыка из «Психо» вместо местной христианской радиостанции, которую обычно транслировали в офисе.

— Твое место здесь. Ты нужна. Будущее зависит от пути, который ты изберешь.

— Ой, ради Бога, ты пытаешься напугать ее до полусмерти? — к удивлению Серенити заговорила девочка. Она обернулась и смотрела в потолок, как если бы он мог ей ответить. — Для того, кто занимается этим так долго как ты, тебе следовало бы придумать что-нибудь менее жуткое.

— К кому ты обращаешься? — спросила Серенити.

Девочка опустила голову, и добрые орехового цвета глаза встретились с ее собственными. Она ей улыбалась, и Серенити обнаружила, что улыбается в ответ.

— К Песочному человеку, конечно, — сказала ей девочка, как о чем-то само собой разумеющемся. Она подошла к креслу слева от нее и села так, что ее ноги свободно болтались в воздухе. — Я Эмма, — сказала девочка, протягивая Серенити руку.

Серенити взяла протянутую руку и пожала ее, отметив, насколько та была меньше ее.

— Приятно с тобой познакомиться, Эмма, меня зовут Серенити.

— Ты не обязана делать то, что они говорят, что он, — она указала вверх, на потолок, — пытается внушить тебе.

— Ты имеешь ввиду Песочного человек? — спросила Серенити. Ее интерес достиг пика, когда Эмма упомянула мистический персонаж, и она интересовалась, делало ли ее слегка сумасшедшей необходимость знать, был ли он реален.

Эмма кивнула.

— Кто, ты думаешь, навевает сны?

— Но, как он приносит сны каждому спящему? Как он может быть в стольких местах одновременно?

Эмма хихикнула и посмотрела на нее, как будто она только что спросила, как выглядит знак «уступи дорогу». Видимо, вопрос показался девочке странным. Наконец, Эмма вздохнула, покачав головой с улыбкой на лице. Ее очевидное разочарование в знаниях Серенити, казалось, забавляло маленькую девочку.

— Он не приносит сны всем, глупенькая, это только в легенде так говорится. Мама говорит: «Сказки — просто реальные истории, которые рассказывали столько раз, что факты растянулись как ириска».

— Ты говоришь, что Песочный человек реален?

— Да, он так же реален, как я. Но он не человек; но работает на… — она указала пальцем вверх и прошептала, — ты знаешь кого.

— Бога? — спросила Серенити.

Эмма пожала плечами.

— Дайр зовет его Создателем.

— Кто такой Дайр, и как Песочный человек может работать на Бога, или Создателя, или еще кого?

Опять же с нетерпение, Эмма спросила:

— Они что, совсем ничему вас не учат в этой старшей школе?

— Конечно, мы изучали мифологию на уроках английского, но они точно не говорили нам, что мифы реальны, — объяснили Серенити. — Так что…? — напомнила она.

— Ладно, я коротко расскажу тебе. Песочный человек — это Дайр… то есть, да… подожди-ка, ладно; его настоящее имя Брудайр, но все ангелы называют его Дайр для краткости. Так Дайр, известный людям как Песочный человек — посланник Создателя. Он тот, кто приносит сны тем, кого Творец сочтет важными. Но когда Дайр говорит, что они важные, значит, эти люди собираются изменить ход истории каким-то образом. Как Соломон в Библии, у него было очень много снов; ты что-нибудь знаешь о Библии? Потому что, если нет, то этот пример не будет иметь для тебя смысла.

— Я знаю достаточно, чтобы понять, о чем ты говоришь. Бог в Библии говорил со многими людьми посредством снов.

— Вот именно, — согласилась Эмма.

— А Бог и Создатель одно и то же?

Она снова пожала плечами.

— Я не знаю. Мне всего восемь, — сказала девочка так, словно не она только что объяснила все про мифологическое существо с четкостью профессора колледжа. — Я знаю только то, что Дайр говорил мне, а он всегда называл своего босса Создателем.

— Ладно, в отличие от мифа, Дайр, — Серенити произнесла имя, как будто это был вопрос, — не приносит сны детям во всем мире, а только людям, которых указал ему Творец.