Снишься мне (ЛП)

Он нагнулся ближе к ней, пока между их губами не осталось несколько миллиметров.

— Никогда больше так не говори. Даже если создатель не выделил тебя, какой бы ни была твоя судьба по его замыслу, ты — особенная. Ты жертвуешь собой, даже когда это не ценят. Такое самопожертвование встречается очень редко.

Еще несколько минут он продолжал смотреть ей в глаза, пока не отдался всепоглощающему желанию. Он должен был узнать ее вкус, жаждал изучить ее губы своими, и больше не мог сдерживаться. Он двигался медленно, что бы у нее было время сказать нет, но уже видел в ее глазах покорность и желание, когда она наклонялась к нему. Он перестал держать ее за подбородок, и обнял, придерживая ее сзади за шею. Веки Серенити отяжелели из-за желания, и она медленно их закрыла, когда Дайр, наконец, прижался своими губами к ее.

Он был уверен, что в этот момент где-то должен был прозвучать гимн «Аллилуйя», потому что такое приятное ощущение не могло произойти без того, чтобы не отпраздновать его. Он почувствовал, как она двигалась, и прижалась к нему. Дайр обнял ее за талию свободной рукой и усадил себе на колени, не прерывая поцелуя. Серенити сделала удивленный глубокий вздох в ответ на его смелое движение, и он воспользовался моментом, чтобы проскользнуть языком в ее теплый открытый рот. Никогда прежде Дайр никого не целовал, но он был уверен, что он бы не испытывал ни с кем того, что испытывал с ней в тот момент. А еще Ткач снов был уверен, что ему захочется целовать ее чаще. Он прижал девушку еще сильней, целуя с большей страстью, ему хотелось, чтобы она находилась еще ближе, что бы каким-нибудь образом пробрался к ней внутрь, и стал ее частью.

Так вот что это значит, иметь свою пару. Пока его руки гладили спину девушки и прижимали сильней, его мысли приняли более интимный характер, и он понял, что если целовать Серенити приносит столько удовольствия, то представить себе не мог, что произойдет, когда они перейдут к чему-то большему, чем поцелуи, если такое время когда-нибудь настанет. Он оторвался от ее губ, но только начинал. Он начал целовать ее лицо, спускаясь к ее шее. Серенити откинула голову назад, и он полностью воспользовался такой доступностью к ее нежной коже. Он знал, что пора остановиться, но когда его губы и язык узнали вкус ее кожи, то понял, что не может остановиться. А когда Серенити начала играть с его волосами, осознал, что очень скоро потеряет голову.

Из его горла вырвалось низкое рычание, когда Песочный человек одной рукой начал оттягивать вниз воротник ее пижамы, что бы продолжать целовать ее все ниже.

— Принцесса, скажи мне, чтобы я остановился.

К его удивлению, и если честно то и удовольствию, Серенити ничего ему не сказала, а вместо ответа прижала его лицо ближе и ниже к себе. Сара глубоко вдыхала и выдыхала, заставив свои округлые груди встретить его с чрезмерным рвением. Дайр оторвал свой рот от нее и отвернулся. Он дышал неровно, а его рука тряслась, когда он поправлял ворот ее пижамы, прикрывая прелестную кожу, которую ему так хотелось исследовать ртом.

Они молча старались взять себя в руки. Дайр надеялся, что Серенити не чувствовала себя отвергнутой, потому что это было очень далеко от его намерений. Он просто пытался сберечь ее честь. Ни один мужчина не заслуживал такого бесценного дара, пока он не предъявит права на свою женщину перед лицом Создателя. И как бы сильно Дайру не хотелось предъявить свои права на Серенити всеми возможными способами, он не мог поступить с ней так бесчестно.

— Это было… неожиданно.

Он, наконец, повернулся, и посмотрел ей в глаза. Он нахмурился и наклонил голову, изучая ее лицо.

— Правда? Потому что я был точно уверен, что наше с тобой влечение друг к другу просто неистово, и оказался прав.

Он был очарован тем, как она покраснела, и тем теплом, чувствующимся под его рукой, которая все еще лежала на ее шее.

— Я не это имела в виду, просто, даже и не подозревала, что могу быть такой распущенной, — Сара издала смешок, но Дайр знал, что ей на самом деле очень стыдно за свое поведение.

— Эй, посмотри на меня, — произнес он, когда девушка отвернулась. Когда она снова посмотрела на него, Дайр надеялся, что Серенити увидит в них честность, с которой он произнес: — Тебе нечего стыдиться. Я был очень близко к тому, что бы умолять тебя снять с себя одежду, чтобы я смог сделать тебя своей, во всех возможных смыслах этого слова. Если кто-нибудь из нас двоих и должен стыдиться, так это я. Еще несколько мгновений, принцесса, и мои руки трогали бы тебя там, где тебя касаться может только твой муж. — У нее не было слов. Ее рот раскрылся от удивления, и ей пришлось его закрыть, и повторить эти движения еще несколько раз. Дайр усмехнулся и нежно поцеловал ее в губы. — Ты же, конечно, не удивлена, тем фактом, что настолько можешь быть желанной?

— Ну, если честно, мне всегда было все равно, нравлюсь я парням или нет.

— Это жестоко будет с моей стороны, если я скажу, как рад, что ты не испытывала таких чувств к какому-нибудь другому мужчине?

Серенити рассмеялась.

— Тогда я тоже жестока, так как я рада, что, несмотря на твой внушительный возраст, у тебя никогда не было отношений с женщинами.

Дайр обнял ее обеими руками и притянул к себе, благодаря его большой комплекции, он нагнулся и положил голову на ее волосы. Цветочный запах ее шампуня был приятным, но именно из-за ее истинного запаха, у него во рту пересохло. Дайру никогда раньше не приходилось сталкиваться с желанием, и он должен был признать, что не знал, как с этим справляться. Желание было настолько сильным чувством, чем он мог себе представить, и парень действительно удивился, как обычные смертные с ним справлялись. Его тело практически тряслось от желания. Серенити подняла голову и посмотрела на него, хмуря свое красивое лицо.

— Все в порядке? — спросила она.

— Помимо того факта, что мне очень нравится обнимать тебя; что из-за того, как ты пахнешь, у меня во рту пересохло, будто не пил воды веками; и все мое существо кричит, чтобы я овладел тобой и заявил на тебя свои права как дикое первобытное животное? То да, в остальном все хорошо.

Его глаза стали шире, пока он делал свое признание, и он был уверен, что сейчас девушка гадала, как лучше ему на это ответить.

— Наверно, будет лучше, если я слезу, — предложила она, начав слезать с его колен.

Дайр обнял ее крепче, и медленно покачал головой.

— Я не готов тебя отпустить.

Эти слова касались не только происходящего: ему не только не хотелось, чтобы Серенити слезла с его колен и легла в кровать, покинув его оберегающие объятья. Он знал, что на самом деле никогда не сможет ее отпустить. Дайр понял, как ему на действительно хочется стать человеком, и провести свою человеческую жизнь с Серенити. Он хотел жениться на ней, любить ее, вместе с ней родить детей и состариться. А ведь когда-то было время, кода он задумывался, как люди могли стоить отношения, когда они прекрасно знали, что дни их вместе сточены.

У них не было впереди целой вечности, и только сейчас он понял, что это делало любовь и отношения еще более ценными. Две, стремящееся к совершенству души становились одной, делили радость, боль, горе, любовь и на много большее, и все это без уверенности, что у них будет завтра. Им этого не обещали. Количество прожитых ими дней определял Создатель, и пусть их жизнь на земле и не могла сравниться в великолепии с жизнью дома, рядом с Создателем, она все равно была бесценна сама по себе. Отношения между мужчиной и женщиной, парой, супругами были бесценным подарком. Это было заветом между мужчиной, женщиной и Создателем. Эти отношения должны были быть сохранены любой ценой и превалировать все другие отношения, кроме их отношений с Создателем. И Дайр так хотел таких отношений, что это пугало. И хотел этих отношений не с какой-нибудь женщиной. Он желал, чтобы такие отношения были у него с Серенити, с его любовью, с его принцессой.

Серенити положила свою голову ему на грудь и слушала успокаивающее биение его сердца. Испытав что-то такое интенсивное и личное с Дайром, она чувствовала себя ранимой и уязвимой. Где-то глубоко, она была уверенна, что то чувство, которое рождалось между ними, было не обычным увлечением, которое происходит ежедневно. Это было глубокое, страстное и полностью поглощающее чувство. Серенити была уверенна, что она почувствовала, как слились воедино их души, когда Дайр требовательно поцеловал ее, а она была более чем рада ответить ему взаимностью. Неужели так оно и было? Серенити не знала ответа.