Страница 27 из 74
— Нея, Аарон не приходит в себя, — со страхом позвал меня Семур. — Он дрожит и не открывает глаза.
И новый поток страхов сковал мое сердце, обдавая холодом все тело. Дядя Картош подал мне стакан воды, чтобы я прополоскала рот. На слабых, подкашивающихся ногах я добралась до Аарона и упала на колени рядом с телом моего волка. Оборотень был бледен, его кожа покрылась испариной, зубы стучали друг от друга, а измененные руки корежили дорогой деревянный пол из Вечного Серого Дуба. Но последнее меня мало волновало. Если дядя потребует возмещения, я лично все тут переложу, главное, чтобы Аарон очнулся.
— Нея, что с ним? — взволнованно спросил Дэни, садясь по другую сторону от вожака, Лис кое-как на четвереньках подполз к нашей троице и с надеждой смотрел на меня.
Демиурги и Боги!
— Я постараюсь проникнуть в его сознание, — стискиваю зубы и сжимаю губы, что они не дрожали от переизбытка чувств. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Нужно сосредоточиться. После изменения и трансформации у меня появились исключительные возможности, одну из которых я познала, сражаясь с Ночным Ужасом. Управление мыслями. Хороший дар, который дала мне Дора.
Закрыв глаза, я прикасаюсь пальцами к вискам Аарона и соприкасаюсь своим лбом с его. Такой тесный контакт необязателен, но мне жизненно необходимо чувствовать жар кожи моего волка, слышать его дыхание и ощущать его терпкий, неповторимый аромат. Словно кислород, привязка и мое изменение сделали меня зависимой от Альфы.
Я попадаю в разрушенную темницу, озираюсь по сторонам. Аарон совсем подросток висит на цепях: его кожа покрылась кровавыми разводами, многочисленные раны на груди и спине запеклись. Мальчик без сознания, грязно-пепельные волосы свисают на лицо. Мое сердце пропускает удар, а изо рта рвется сдавленный хрип. Я прижимаю руку к губам, стараясь сдержать порыв закричать от ужаса и гнева.
В камеру входит здоровенный оборотень с серебряной дубинкой в руках. Лицо, обезображенная маска из шрамов и новых ран, но на потрескавшихся губах властвует довольная и сытая улыбка.
— Эй, крысеныш, ты там не сдох? — лающий смех и удар Аарону по лицу со всей силы. Я рычу от ярости и пытаюсь ответить за Альфу. Но мой кулак проходит сквозь оборотня, не причиняя ему особого вреда. Разозлившись, я потеряла контроль над своей силой. Нужно взять себя в руки, иначе мне никогда не вернуть Альфу из его кошмаров. — Сейчас придет хозяин и ты увидишь смерть своих родителей. Медленную и мучительную, как то, что они сделали с моим Повелителем, — еще один четкий и сильный удар наотмашь, только теперь в живот Рамоса. Подросток сдавленно хрипит и открывает свои черные, как сама бездна глаза. Они полыхают ненавистью и пожеланиями скорой и долгой смерти.
— Пошел к дьяволу! — яростно рычит Альфа, пытаясь вырваться из цепей. Его одежда порвана и висит тряпками, целыми остались только когда-то чистые синие джинсы. — Я убью тебя Родрик и ты познаешь вкус своей крови. Снова.
— Заткни пасть, щенок. Хоть в тебе и есть сила Истинного Альфы, но ты жалок в своих угрозах, — оборотень надевает ошейник с внутренними серебряными шипами на шею Аарона, пристегивает поводок и, нажав на какие-то камни, отстегивает цепи.
Мой пока еще волчонок падает на каменный грязный пол, больно ударяясь коленями и ладонями. Из его горла вырывается сдавленный хрип боли. Но глаза полыхают силой, древней магией Альф и Цигейров, которая делает будущего вожака чрезвычайно особенным.
Я пошла следом за Аароном и Родриком. Пристроившись рядом с моим волком. Мне не вырвать его из плена страха, пока эта часть кошмара не закончится. Именно так действует сила Ночного Ужаса. Я должна ждать и смотреть на то, чего сильнее всего боится моя пара. Пока не закончится эта ветвь, иначе ничего не выйдет.
Но лучше бы я пыталась прорваться сквозь это видение, потому то, что мне пришлось увидеть заставило меня ненавидеть, скорбеть и любить еще сильнее, чем я когда-либо могла.
Когда Аарона привели в другую камеру, то там были его родители. Высокий мужчина был на коленях, поверженный и измученный, серебристо-белые длинные волосы свисали по обе стороны от его прекрасного аристократического лица, а смуглая кожа спины была покрыта грязью и кровью.
Справа от мужчины, полулежала молодая прекрасная нимфа в легком потрепанном зеленом сарафане. Ее ярко изумрудные глаза то и дело превращались и в черные дыры. Теперь ясно откуда у Альфы такой красивый взгляд, а вот внешностью он пошел явно в папочку.
Здесь неуместно и вычурно стояло кожаное кресло в котором развалился урод. Другого слова я не могу подобрать. Его лицо, как и у Родрика пересечение шрамов и ожогов. В вырезе белоснежной накрахмаленной рубашки я видела, что следы спускались все ниже и ниже, также они покрыли руки мужчины.
— Садиран, мой Бета знает где мы и скоро здесь будет все войско оборотней готовое разорвать тебя на части, — голос у отца Аарона был низкий и приятный. Мужчина прижимал к себе жену, которая плакала и рычала.
— Знаешь, это даже забавно. Когда-то ты выкинул меня из стаи, потому что я посмел тронуть твою драгоценную женушку. А после на меня напали изгои и сделали из меня горящий факел, — зарычал Садиран, наклоняясь к супружеской паре. — Я убью вас с женой, а твой сын будет смотреть, как медленно жизнь покидает ваши тела. Затем придет некромант и оживит вас и вы убьете Аарона. Как тебе такая идейка? Думаю, я гений.
— Чертов псих, — шепчу я, сдерживаясь чтобы не уничтожить этот кусок плоти. Но я беспомощна. Мне остается только ждать.
— Аарон! — кричит мать моего Альфы и кидается в сторону сына. Мое сердце сжимается от переизбытка чувств. Вот только эти камеры мне слишком знакомы. Я уже видела их где-то но память не помогала вспомнить.
— Сидеть, — Садиран натягивает поводок и женщина падает на спину, хрипя от боли в горле. — Я не позволял вставать.
Отец Аарона кидается на оборотня, но падает ниц, корчась от боли и судорог.
Заклинание Защиты! Оно не позволяет причинить вред тому кто держит поводья или накладывает его.
— Родрик привяжи парня к той стене и держи его голову так, чтобы он смотрел, — приказывает Садиран и Аарона прикрепляют цепями. В этот момент главарь берет в руки серебряный нож с изящной ручкой, крутит его в руке, проверяя баланс и четким движением бросает оружие в женщину. Но ее муж оказался быстрее, он закрывает свою возлюбленную и лезвие по рукоятку вонзается в спину отца моего Альфы. С губ раненного срывается яростное рычание и он падает на руки. — Не трогай, — приказывает Садиран матери Аарона, потому что она уже потянулась к ножу.
Садирин подходит к волку и медленно прокручивает лезвие по кругу, заставляя жертву корчится от еле сдерживаемой боли. Аарон кричит, чтобы его отца отпустили, но все тщетно. Подросток трепыхается в цепях, не имея возможности помочь своим родителям. Он еще не вошел в полную силу.
— Это тебе за Дирину и мою дочь, — рычит Садиран и вытаскивает нож из плоти своего Короля, четкое движение и лезвие прорывает кожу и погружается в сердце останавливая мотор. Хрипы и глотки крови, отец Аарона падает грудой мяса на пол, бледный и с ужасом в глазах. Мой Альфа сновакричит и вырывается, из-за цепей его тело вновь и вновь разрезается магией и серебром.
Демиурги! Сколько же пришлось пережить мальчику! Это слишком страшно, чтобы быть правдой! Нет, это невозможно, этого не было! Я не верю!
— Теперь ты, прекрасная волчица. Зря ты отвергла меня тридцать лет назад, — измененные когти впиваются в живот матери Альфы и она с рыком захлебывается собственной кровью. Но почему здесь нет Нагира? Где он? Нет, я безумно рада, что он сумел избежать этого кошмара, но все-таки…
— Родрик, тащи второго, пришел его черед.
А вот и ответ на мой невысказанный вопрос.
— НЕТ! — молит Аарон. — Только не Гир. Оставьте его, он еще малыш!
— А ты кто? Взрослый? — насмехается Садиран. Он подходит к мальчишке и проводит когтистой рукой в крови матери Альфы по его лицу. — А ведь ты мог быть моим сыном.