Месть железного дворфа

Тос’ун рассмеялся над этим абсурдным замечанием.

– Ты еще так молод, маг. И ты тоже, жрица. Вы не помните первого нападения на дворфскую твердыню Мифрил Халл, когда Верховная Мать Ивоннель Бэнр была убита королем дворфов по имени Бренор. И когда Утегенталь, величайший мастер оружия за всю историю Мензоберранзана… – Он смолк и ухмыльнулся, затем слегка склонил голову, и все прекрасно поняли, что оговорился он намеренно. Разумеется, я понимаю, что этот титул принято упоминать применительно к Дантрагу Бэнру, – добавил Тос’ун. Дантраг Бэнр, дед Тиаго, являлся когда-то самым ненавистным соперником Утегенталя. – А я слишком хорошо помню ту войну. Напрасная затея. Напрасная гибель целой армии. Мы пришли и были отброшены прочь. Но мы могли и не уходить – в этом не было необходимости! Так решили те, кто стал во главе армии после гибели Матери Ивоннель. Мы не отомстили за ее смерть, не отомстил и Утегенталь. Нет – мы бежали. Дзирт До’Урден был там, вы это знаете, – продолжал Тос’ун, и Ксорларрины, внимательно слушавшие его, подались вперед. – Он участвовал в той битве на стороне Мифрил Халла, рядом с королем Бренором, против своего собственного народа. И дроу бежали, а Мез’Баррис была среди тех, кто настаивал на этом решении, ведь на самом деле она с самого начала не одобряла этот поход.

– Верховная Мать Мез’Баррис, – поправила его Сарибель, однако тон ее выражал скорее любопытство, нежели гнев.

– Но я не ушел. – В голосе Тос’уна явственно слышались хвастливые потки. – Нет, я не пожелал бежать. Я со своими сообщниками ждал и готовился действовать при первой же благоприятной возможности. И когда нам подвернулась такая возможность в лице первого короля Обальда, мы поступили точно так же, как поступает сейчас мудрая Верховная Мать Бэнр. И посмотрите, что мы создали, друзья мои! Он развел руками. – Королевство Многих Стрел, где орки расплодились так, что их теперь стало несметное множество.

– Ты хочешь сказать, что готовился к этой войне? – недоверчиво переспросил Рейвел. – Что ты предвидел ее? Ты это имеешь в виду?

– Я подготовил поле боя. Ты сомневаешься в моих словах? Теперь, когда ты получил армию из ста тысяч орков, ты еще можешь сомневаться?

– Выходит, ты считаешь себя героем Мензоберранзана, – грозно заговорила Сарибель.

Но Тос’ун, судя по тому, как широко он ухмыльнулся, нисколько не испугался.

– Я считаю себя членом клана До’Урден, – с лукавством произнес он. – Отцом Дома До’Урден, если я правильно понял требования Верховной Матери. И я доволен. Хотя наш Дом совсем молод, он уже занимает место в Правящем Совете.

– Во всем поддерживая Бэнров, – осмелилась заметить Сарибель.

– Это пока нами правит Мать Дартиир, – возразил Тос’ун. – Но вспомни, сколько выдающихся дроу собрано в этом новом Доме. Вспомни, сколько выгодных союзов мы заключили, особенно с Домом Бэнр. Вспомни, что каждая победа здесь, в этой стране, приносит нам славу – в стране, которую я знаю лучше любого другого дроу. Подумай о том, что у нас имеются связи с К’Ксорларрином, ведь двое детей Зирит занимают в этом Доме высокое положение. – И он. – Тос’ун обернулся и указал на дверь зала, где они оставили Тиаго. – Он, аристократ из рода Бэнр, любимый внучатый племянник Верховной Матери, полон амбиций, полон энергии и наделен многими талантами. Да, хорошо быть членом клана До’Урден.

Он смолк; во время последовавшей долгой паузы Рейвел и Сарибель пытались осмыслить эту неожиданную речь.

– Возможно, и будет хорошо, когда-нибудь в будущем, – наконец заговорил Рейвел. – А пока быть До’Урденом значит очутиться в ловушке на этой земле, среди бесконечного кошмара под открытым небом, среди снега и холодного ветра. А сейчас паше положение стало еще хуже, потому что мы лишены возможности в такой холод согреться кровью наших врагов, лишены возможности услышать предсмертные вопли врагов и смотреть на их агонию, чтобы развеять скуку.

Сарибель на это кивнула, и Тос’ун, поразмыслив, тоже согласился.

– Сколько лет ты провел здесь? – спросил Рейвел у Тос’уна, причем в тоне его по-прежнему звучали неприязнь и недоверие.

Тос’ун не ответил, и Рейвел огляделся по сторонам; своим взглядом и движениями он напоминал запертое и клетке животное. Он развернулся вокруг своей оси, и наконец взгляд его задержался на Дум’вилль.

– Мне скучно, – произнес он, обращаясь к ней. – Пойдем. – Он протянул девушке руку, и она в растерянности посмотрела на отца.

– Доставь мне удовольствие, – без обиняков продолжал Рейвел.

Дум’вилль, услышав эти похабные слова, почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Однако, неожиданно для нее самой, на смену отвращению пришла мысль о том, какие блестящие возможности открываются перед ней. Рейвел был главным магом Дома До’Урден, аристократом из Дома Ксорларрин, другом Тиаго, братом и доверенным лицом Сарибель.

«Сейчас ты должна постараться как следует!» – подумала Дум’вилль; точнее, эти слова прозвучали в ее мозгу. Где-то в подсознании замаячила перспектива стать своей в городе дроу, подняться по общественной лестнице; образы эти оставались пока неопределенными, но весьма заманчивыми.

Она взглянула прямо в лицо Рейвелу и успела заметить коварное выражение, которое быстро сменилось похотливой гримасой. Это заставило ее обернуться к отцу.

Тос’ун еще не пришел в себя от неожиданности, однако тоже посмотрел на дочь, кивнул и сделал едва уловимый жест, приказывая ей взять предложенную руку и идти с Рейвелом.

Дум’вилль, все же не сумев скрыть дрожь, протянула магу руку, и Рейвел увел ее прочь.

– Мой сын сказал, что военный правитель недоволен, – обратился великий Араутатор к Тиаго, когда дроу пришел навестить дракона в пещере, расположенной неподалеку от Несма.

– Хартуск недоволен… всем подряд, – отмахнулся Тиаго. Такова природа этой уродливой твари, что, прежде всего, делает его таким ценным для нас. Я начал бы волноваться, если бы он был доволен происходящим, особенно сейчас, когда боевые действия временно прекращены.

– И ему это очень не нравится.

– Желания Хартуска не имеют для нас никакого значения. Он будет делать то, что мы ему прикажем, в противном случае мы его заменим. – Дроу коротко усмехнулся. – Даже если он будет подчиняться нам во всем, он ненадолго задержится на посту вождя. Мы его переживем.

– Я уж точно переживу, – заметил дракон. – Я переживу вас всех. Когда вы превратитесь в прах, я буду называть эти земли своим царством.

– Я говорил о предстоящих нескольких годах, а не о столетиях, – сухо произнес Тиаго.

– Годах? – с сомнением повторил дракон. – Вы, мелкие расы, думаете о неделях, а не о годах. Ты переживешь Хартуска, если убьешь его, – возможно, иначе он станет правителем Королевства Многих Стрел после того, как дроу вернутся в свои темные туннели.

– Это не так.

– Они уже уходят! – возразил дракон так громко, что дыхание его разметало волосы Тиаго и заставило дроу содрогнуться от холода. – Ты будешь это отрицать? Большая часть воинов твоего парода уже вернулись домой!

Тиаго помолчал, тщательно обдумывая свой ответ. Он видел, как растет беспокойство Араутатора, но ему нечего было возразить дракону. Самые высокопоставленные дроу – например, Верховная Мать Квентл, Громф и Тсабрак – уже давно не появлялись в этих местах, и предполагалось, что они сюда никогда не вернутся. Ему вдруг пришло в голову, что разгневанный Араутатор вполне способен съесть его, чтобы таким образом выразить свое недовольство действиями Верховной Матери и архимага. В конце концов, именно эти двое уговорили вирмов участвовать в войне, и, если Араутатор хотя бы заподозрит, что его просто используют, последствия наверняка окажутся весьма плачевными.

– Мой народ не привык к такому пронизывающему холоду, великий дракон, – спокойно произнес он. – И к бесконечному снегу!

– Мое дыхание намного холоднее, – предупредил дракон.

– Я заметил это, когда летал у тебя на спине, – легкомысленно ответил Тиаго.