Похищенный воин

После победы скальных жителей все разумные существа в долине захотели приобрести луки. От ленивцев, размером почти с человека, до тихарей не крупнее кошки. Луки делала в основном кентаврисса. Она стала настоящим мастером. Знала, какое дерево лучше подходит и как его обрабатывать. По её словам, деревья сами говорили ей это. Я тем временем решил разделаться с последним врагом в долине. В самом ее низу на границе с пустыней росла большая роща хищных деревьев. Они отравили всю растительность возле себя, кроме колючих кустарников и красного ядовитого камыша. Первое, что я сделал – это перекрыл все речки и ручьи, питающие рощу. Одну речку я развернул к западным скалам. Теперь у их жителей появилось много воды для полива.

Для строительства дамб мне пришлось сделать тележку. Ну и трудное же это было дело! Колёса я делал из ствола гигантского можжевельника. Пришлось рубить ствол топором, а затем придавать кускам нужную толщину бронзовой стамеской и ножом. Зато потом кентаврисса возила мне сразу по тонне камней, которые оставалось только сложить. Вместо цемента я использовал смолу и глину из грязевого вулкана. Уже через две високосные ночи после завершения последней дамбы листья хищных деревьев засохли и осыпались без воды. Вместе с Оли и толпой скальных жителей я отправился вечером в сторону рощи. Мы подожгли заросли кровохлёбки, разделявшие хищную рощу с остальной долиной. Сухая трава вспыхнула, как порох. Ветер с гор раздул пламя с большой скоростью, и вскоре оно объяло всю рощу. Мы ушли подальше от пламени. Считалось, что дым кровохлебки ядовит.

Утром следующего дня я отправился посмотреть на результат пожара. Кровохлебка и колючий кустарник выгорели дотла. Хищные деревья обгорели. Они не погибли, а впали как бы в оцепенение. Их голые обугленные ветви безжизненно повисли. Чтобы они не ожили больше никогда, я стал сдирать кору со стволов деревьев с помощью топора. Оли и скальные жители принялись мне помогать. Пришли на помощь и огородники. За несколько дней мы расправились со всей рощей. Мёртвые деревья были свалены, порублены на куски и сожжены на уголь. В роще я впервые увидел гремлинов. Мертвые, они валялись то тут, то там среди голых стволов. Пупсы насчитали пятьдесят трупов. По – видимому, плотоядный лес был последним прибежищем мелких монстров. По размеру гремлины не больше пупса, но длинные когти и пасть, усеянная острыми зубами, делали их опасными противниками. К тому же у многих нашли топоры и копья.

– Они погибли от дыма, – сказала мне Оли.

Ещё мы обнаружили в роще огромное количество скелетов людей и животных, оставленное после пиршества деревьев. Скальные пупсы собрали их в кучу. По традиции Ирия, останки всех нехищных разумных существ должны предаваться огню. Кости обложили хворостом и подожгли, предварительно обмазов смолой и маслом из плодов красного цветка. Масло этого растения горит, как керосин. Само растение в сухом виде тоже хорошо горит. Смешав его масло с селитрой, я получил довольно мощную взрывчатку. Изготовить порох я не смог, не найдя серы. Но селитры было полно в старых навозных кучах пупсов. Это я заметил ещё у Иоганна. Среди останков нашлось много личных вещей. Большинство из них были бесполезны. Ну зачем, например, может понадобиться пожеванное седло или лоскутк мундира?! Но для пупсов весь этот хлам представлял большую ценность. Они собирали его и тащили в свои норы. Мне удалось найти зеркальце от автомобиля и жестяную коробочку из-под чая. В последней оказалось действительно настоящее сокровище: жемчужное ожерелье, каждая бусинка которого с вишню величиной.

На Земле этого хватило бы лет на сто безбедной жизни. Но зачем оно мне здесь? Я гораздо больше был бы рад, окажись в коробочке патроны к парабеллуму. Свои находки я решил подарить Оли. Вид огромного количества останков расстроил кентавриссу, и она удалилась домой. Я нашел её в огороде. Еще одним следом человека в долине были земные растения. Вокруг дома росли яблони, апельсины и грецкий орех. Я также посадил здесь семена из сухофруктов, кедровые орехи и фундук. Правда, ничто посаженное мною еще не проросло, зато местные культуры, посаженные Оли, уже начали давать первые урожаи. Пользу от дружбы с кентавриссой просто невозможно было оценить. Она переносила грузы, которые были не под силу нескольким людям, работала в кузнице, в огороде, да еще и неплохо готовила. А в доме Оли ходила так осторожно, что, несмотря на свои размеры, не задевала ни посуды, ни нехитрой мебели, сооружённой мною. Постепенно я привык к необычности своей подруги. Хотя знал о ней ещё очень мало. Тяжелый ежедневный труд и нервное напряжение почти не позволяли нам общаться.

Иногда мне кажется, – как-то раз сказала Оли, – что раньше я была человеком.

Да. Если бы она была девушкой на Земле, у меня никогда не хватило бы духу не то чтобы познакомиться с ней, но даже заговорить. А если бы была лошадью, в жизни не хватило бы на неё денег. Я подозвал кентавриссу и попросил наклониться и закрыть глаза. Оли удивилась, но выполнила просьбу. Я надел ожерелье на её шею. На роскошной груди кентавриссы оно смотрелось просто великолепно. Уныние на прекрасном лице сменилось восторгом. Я протянул Оли зеркальце, чтобы она лучше могла себя разглядеть. Кентаврисса улыбнулась ослепительной улыбкой, сияющей ярче жемчуга. Опустившись на колени, она обвила меня руками и поцеловала.

– Ты часто говоришь, что хочешь вернуться домой, – сказала она. – Если ты отправишься туда, возьмёшь меня с собой?

– Я не знаю, когда попаду туда. К тому же на Земле совсем нет кентавров.

– Ну и хорошо. Хищных хоть бы и вовсе не было. А вегетарианцы тупые, как мордюши, и трусливые, как тихари. Никто не заступится, если тебя будут убивать. Её глаза снова стали печальными, из уголка одного покатилась слезинка. Я обнял Оли за талию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «