Страница 8 из 14
Для нашего исследования следует также упомянуть такое юридическое понятие, как изменение правоспособности (capitis deminutio). Изменение правоспособности делится в законодательстве на три степени: наибольшая (capitis deminutio maxima), при котором гражданин терял свободу, гражданство и семейные связи, средняя (capitis deminutio media) – если сохранялась свобода, и наименьшая (capitis deminutio minima), если гражданин усыновлялся другим лицом и сохранял при этом свободу и гражданские права (Dig. IV, 5, 11; Gaius I, 16). Необходимо уточнить, что в римской семье все, кроме отца, считались лицами чужого права (personae alieni juris), то есть находились под покровительством pater familias и, следовательно, были ограничены его волей: «…Отцы семейства – это те, которые обладают своей властью, будь они совершеннолетние или несовершеннолетние; подобно этому, матери семейства, сыновья семейства и дочери семейства находятся в чужой власти. Ибо тот, кто рождается от меня и моей жены, находится в моей власти; также тот, кто рождается от моего сына и его жены, т. е. мой внук или внучка, также в моей власти, и правнук, и правнучка, и т. д.» (Dig. I, 6, 4)[160] (Коллективный перевод под редакцией Л.Л. Кофанова с нашими изменениями), усыновление же лишало «своего права» (Dig. I, 7, 1–3; I, 7, 12). От власти отца освобождали военная служба и фиктивная трехкратная продажа, позже особый рескрипт и, начиная с Юстиниана, особое объявление в суде. Как указывается в Институциях Юстиниана, только римский гражданин имел власть над своими детьми, «ибо не существует других людей, которые бы имели такую власть над детьми, какую мы (граждане) имеем» (Inst. I, 9, 2)[161] (Перевод Д. Расснера). Однако если учебник права Юстиниана вслед за юристом Гаем еще признает это jus proprium civium Romanorum (Gaius I, 55), то, как отмечает А. Ваке, в действительности данное право отца постепенно уменьшается[162]. И, действительно, согласно Дигестам, Адриан сослал отца, убившего сына (Dig. XLVIII, 19, 5) и угрожал другому отцу конфискацией имущества за это преступление, причем, отец мог избежать наказания за это преступление, только покончив жизнь самоубийством (Dig. XLVIII, 21,3, 5). Траян лишал отца его власти за плохое обращение с детьми (Dig XXXVII, 12, 5). Тем не менее, эта власть существовала еще в VI в., хотя и в ограниченном виде. Так, например, согласно Кодексу Юстиниана лицо, находящееся под властью отца, не могло подавать жалобу против него вплоть до своего освобождения от этой зависимости (С. J. II, 2, 3). Имуществом членов семьи в лучшем случае был пекулий, который мог быть отобран в любой момент, поскольку имущество сына alieni juris принадлежало отцу (С. J. VIII, 46, 2). Следует обратить внимание на то, что граждане, занятые земледельческим трудом в качестве колонов, будут приравнены к положению лиц alieni juris, а их ущемленное положение будет обозначаться термином deminutio capitis minima, однако речь об этом пойдет ниже.
Существовал также институт «бесчестия», при котором не происходило описанное выше изменение правоспособности (capitis deminutio maxima, media, minima) (C. J. II, 11, 1-22). Бесчестию подвергались лица в случае увольнения из армии с позором, лжесвидетельства, двоеженства (С. J. II, 11, 5), при обвинении в недобросовестности: обмане, воровстве при хранении и т. д. (С. J. II, 11, 8)[163]; за безнравственное поведение (например, проституция). Виновный получал прозвище turpitudus – «покрытый позором» и лишался определенных прав[164]. М.Т. Феген и Т. Гиаро также доказывают, что определенные правовые ограничения касались еретиков, колдунов, язычников и апостатов (отступников от веры) как врагов человеческого рода – inimici humani generis[165], а убийцы, изготовители яда, колдуны и прелюбодеи лишались права на апелляцию (С. Th. XI, 36, 7; С. J. VII, 65, 2).
Как видим, граждане перестают быть замкнутым сословием. Гражданские права в эпоху домината означают теперь только наличие личной свободы и принадлежность к Римской империи. Никаких особых привилегий гражданские права в IV–VI вв. уже не давали. Кроме того, в римской правовой системе мы сталкиваемся с определенными юридическими категориями, на основании которых правовое положение гражданина могло быть ограничено в той или иной степени. Именно они будут применяться по отношению к зависимым слоям населения. Так, сельские рабы и вольноотпущенники считались «лицами чужого права» (personae alieni juris) (С. J. V, 34, 13). Колоны, после их прикрепления к землевладению чужого лица, также считались personae alieni juris и, судя по всему, приравнивались к усыновленным, оставаясь при этом римскими гражданами. Получается, что изменение их правоспособности может быть обозначено термином capitis deminutio minima. Рабы и, прежде всего, лица, осужденные на рабство за те или иные преступления, лишались семейных связей, гражданского статуса и свободы, поэтому изменение их правоспособности могло быть обозначено таким понятием, как capitis deminutio maxima (Dig. IV, 5, 11; Gaius I, 16). Таким образом, рассматривая правовое положение колонов, рабов и вольноотпущенников в IV–VI вв., необходимо принимать во внимание такие юридические термины, как capitis deminutio maxima, media, minima и persona alieni juris.
§ 2. Характерные черты деления населения на honestiores и humiliores в эпоху домината
Когда Римская империя начинала клониться к своему упадку, оформилось новое сословное деление населения государства. Г.Е. Лебедева отмечает усиливающиеся в современной науке сомнения относительно того, что деление на honestiores и humiliores стало основным, отодвинув на второй план деление на свободных и рабов[166]. С одной стороны, в юридических источниках
VI в. упоминается деление людей на свободных и рабов (Inst. I, 3; Theophil. I, 3), тем не менее, нельзя отрицать, что новое разделение населения на honestiores и humiliores играло существенную роль. Так или иначе, в законодательстве появляются понятия humiliores и honestiores[167]. Представители привилегированных сословий (honestiores) противопоставляются остальному населению – humiliores. Такие исследователи, как К.И. Новицкая, Е.М. Штаерман, А.Р. Корсунский считают, что положение сельского плебса IV–VI вв. – свободных земледельцев и мелких собственников земли – было схожим с положением колонов и рабов[168]. Впрочем, А.Р. Корсунский в своей другой статье «Honestiores и humiliores» пишет о том, что сближение плебса с колонами и рабами в области уголовного права и наказаний не всегда приводило к сближению статуса плебеев со статусом колонов и рабов[169]. Этой точки зрения придерживается также Г.Е. Лебедева[170]. И. Вейлер также доказывает, что в поздней античности на первый план выступает деление общества на honestiores и humiliores, в результате чего правовое положение рабов повышается и становится схожим с положением других сословий, относящихся к humiliores[171].
Конституция Анастасия, пожалуй, подтверждает точку зрения, согласно которой грани между сельским плебсом и колонами постепенно стираются. Если в конституции 389 г. упоминаются свободные плебеи (С. Th. X, 12, 2), то через сто лет Анастасий издает указ, на основании которого свободные земледельцы, прожившие в одном месте 30 лет, прикреплялись к своим земельным участкам: «Одни являются энапографами[172], и их пекулии принадлежат их господам, другие же по прошествии тридцатилетнего срока становятся мистотами[173]. Оставаясь свободными вместе со своим имуществом, они принуждаются возделывать земли и платить налоги» (С. J. XI, 48, 19)[174] (Перевод наш и далее по умолчанию переводы наши, чужие переводы специально оговариваются). Таким образом, свободные земледельцы прикреплялись к земле, подобно колонам.
160
Dig. I, 6, 4: Ulpianus libro primo institutionum…Patres familiar-um sunt, qui sunt suae potestatis sive puberes sive impuberes: simili modo matres familiarum; filii familiarum et filiae, quae sunt in aliena potestate. Nam qui ex me et uxore mea nascitur, in mea potestate est: item qui ex filio meo et uxore eius nascitur, id est nepos meus et neptis, aeque in mea sunt potestate, et pronepos et proneptis et deinceps ceteri.
161
Inst. I, 9, 2:.. nulli enim alii sunt homines qui talem in liberos habeant potestatem qualem nos habemus.
162
Wacke A. “Elterische Gewalt” im Wandel der Jahrtausende zum Sorgenrecht der geschiedenen Mutter nach Römischen Recht // Studien zu Antiker Sozialgeschichte. Festschrift Friedrich Vittinghoff. Köln, Wien, 1980. S. 421.
163
С. J. II, 11,8: Imperator Antoninus. Furti si condemnata es…. famae damnum subisti. Quod si res furtiva, quam alter subripuit apud te ignorantem comperta est, non laesit existimationem tuam sententia durior. (Если ты была осуждена за воровство, то ты нанесла ущерб (твоему) доброму имени. Но если у тебя была найдена вещь, которую похитил другой и (о краже которой) ты не знала, то судебный приговор не наносит ущерб твоей репутации.).
164
Fögen М. Т. Inimici humani generis Menschheitsfeinde und Foreigners (Late Antiquity-Middle Ages), 1993, S.3–6; Giaro T. Fremde in der Rechtsgeschichte Roms // Fremde der Gesellschaft (Historische und Sozialwissenschaftliche Untersuchungen zur Differenzierung von Normalität und Fremdheit, Frankfurt am Main, 1991. S. 53.
165
Ibid. S. 53.
166
Лебедева Г.Е. Еще раз о византийском колонате // Проблемы социальной истории и культуры средних веков. Л., 1987. С. 112–113.
167
Staerman Е.М. Einige Bemerkungen zum Klassenkampf und zur Entwicklung des römischen Rechts // Klio. Bd. 61. H. 1. Berlin, 1979. S. 11.
168
Новицкая К.И. Отражение социальной структуры позднеримского общества на судопроизводстве // ВДИ. 1968. № 4. С. 143; Штаерман Е.М. К вопросу о крестьянстве в западных провинциях Римской империи // ВДИ. 1952. № 2. С.111; Корсунский А.Р. О положении рабов, вольноотпущенников и колонов в западных провинциях Римской империи в IV–V веках // ВДИ. 1954. № 2. С. 65–66.
169
Корсунский А.Р. Honestiores и humiliores в законодательных памятниках Римской империи // ВДИ. 1950. № 1. С. 83–84.
170
Лебедева Г.Е. Социальная структура ранневизантийского общества… С. 115–116.
171
Weiler I. Die Beendigung des Sklavenstatus im Altertum. Stuttgart, 2003. S. 201–202.
172
Ἐναπογράφοι – приписные колоны, адскрптиции.
173
Мистоты (от греч. MigGcdxoi) – свободные колоны
174
C. J. XI, 48, 19: Ἀυτοκράτωρ Ἀναστάσιος. Τῶν γεωργῶν οἱ μέν ἐναπόγραφοί ἐισιν καί τὰ τούτων πεκούλια τοῐς δεσπόταις ἀνήκει οἱ δὲ χρόνω τῆς τριακονταετίας μισθωτοὶ γίνονται ἐλεύθεροι μένοντες μετὰ τῶν πραγμάτων αὐτῶν. Και οὗτοι δὲ ἀναγκάζονται καὶ τὴν γῆν γεωργειν καὶ τό τέλος παρέχειν.