Андердог

Это лишь моё мнение, и мой дневник, и пишу я это для себя, так что меня некому осуждать, и писать я здесь смогу всё, что захочу.

Так вот, в том году мне больше всего запомнился один день лета, когда у родителей был выходной, и они решили выбраться вместе со мной на природу, и глотнуть свежего воздуха. Машина у нас была, хоть и старенькая, но не рухлядь, так что мы с удовольствием на ней катались. И в этот жаркий день мы тоже положились на нашу машину. Конечно, предварительно мы собрали еду, и разную посуду, складные стульчики, и так далее. Набрали кучу всяких мелочей, и только тогда уселись в машину. Полдень выдался действительно жарким, и это чувствовалось даже в машине с кондиционером. Приехали мы на окраину леса, который находился примерно в тридцати километрах от города. Наше излюбленное место, мы там частенько бывали. В этот раз, мы, как и всегда, посидели, пожарили мясо на костре, картошку, а затем валялись на траве, смотря в небо, и просто болтали.

Подул свежий ветерок, который со временем немного усилился, и в момент, когда я вставал на ноги, мне к лицу прилепилась прилетевшая листовка. Перед тем, как выкинуть её, я взглянул на неё, и тогда мои глаза загорелись от желания. На красочной, яркой картинке был изображён парк аттракционов. Даже смотря на них, у меня уже дух захватывало. Судя по всему, родители заметили мою радость при виде этой листовки. Полюбовавшись на неё, я выкинул её, а обернувшись, заметил, что родители уже собирают всё, и тушат тлеющие дрова.

Помню, как расспрашивал их, почему мы так рано едем домой, но они ничего не говорили, кроме того, что нам ещё кое-куда нужно заехать. Тогда я ещё не знал, что мы поедем в тот самый парк аттракционов, который находился в двух сотнях километров от нашего города.

Конечно, в нашем городе тоже был парк аттракционов, но он лишь назывался так, а на самом деле в нём были лишь детские горки и качельки, одним словом – уныние. И я как-то в раннем детстве побывал в нём, после чего даже ни разу не подумал о том, чтобы ещё раз заглянуть туда.

Мы долго ехали, целых два часа, и всё это время я пытался выведать у родителей, куда же мы всё-таки едем, всё-таки раньше мы так далеко никогда не ездили, разве что летали на самолёте куда-нибудь отдыхать раз в год. Мне, конечно же, не отвечали, но и не злились на меня после того, как я в сотый раз спрашивал, куда мы едем. Когда на горизонте показалось огромное «Чёртово Колесо», у меня перехватило дыхание, и я, молча, улыбнулся так широко, как только мог.

Сейчас, когда пишу об этом, у меня сердце бьётся так же сильно, как и в тот момент…сейчас я всё это вижу перед глазами, будто происходит наяву.

Мы катались на всём, что только видели, я был безумно рад, и родители, именно поэтому были рады ещё больше. Мне пока что не понять их чувств, но думаю, что увидеть, как твой ребёнок искренне улыбается и смеётся – это одно из самых лучших чувств, которое может случиться в жизни. Именно в тот день я видел, как пару часов мои родители без перерыва улыбались, обычно они были более-менее спокойные, сдержанные, но от этого их доброта не исчезала, она всегда присутствовала в них, даже, когда случались какие-то проблемы.

Поздно вечером мы возвращались домой, и доехали примерно в 23:00. Как раз то время, когда мне было пора ложиться спать, да, и родителям тоже. Все были уставшие, но, тем не менее, до полуночи мы ещё посидели, и болтали о том, как круто было в парке аттракционов.

Жаль, что больше мы так и не съездили туда…»

Глава третья. Первое знакомство с творчеством.

Очнулся он у себя дома в постели. Мёртвый взгляд в потолок, и никаких эмоций. В голове пробежала мысль: «Твою мать, неужели я теперь тоже овощ?». Джонатан медленно повернул голову налево, затем направо, единственное, что он смог понять, так это то, что он лежит в своей комнате, и в ней убрано, не смотря на то, что, когда он убирался здесь в прошлый раз, он просто вытер пыль, но толком ничего не приводил в порядок. Сейчас же его комната выглядела так, будто он здесь живет уже давно, и ежедневно убирался в ней.

- Что же, пора бы встать,- пробежала очередная мысль.

Парень не спеша приподнялся, а затем принял сидячее положение на краю своей кровати. Голова была тяжёлой, тело ломило, в глазах всё расплывалось, но это состояние было далеко не самое худшее, которое он испытывал в своей жизни. Он так же медленно встал с постели и направился к двери. Казалось, будто это делает не он сам, а программа, которая записана в чипе, так как он даже не смотрел куда идёт, и тянется ли он к ручке двери на самом деле. Его взгляд был устремлён только в одну точку, и никуда более, а что настораживало ещё больше, так это тупость его взгляда. В его глазах не было жизни. Всё это напоминало состояние людей, которые встречались ему на улице. Выйдя из комнаты, он обнаружил, что не только его комната, но и весь дом был полностью убран, а пройдя к прихожей, он увидел, что и дверь, которую выбили, теперь стоит на месте. Его тело направлялось в сторону кухни. Теперь он был готов приготовить себе поесть. Четыре яйца, растительное масло, разогретая сковорода, соль, перец, всё это стояло на столе. Он по очереди разбил три яйца, отправляя их на сковороду, предварительно уменьшив огонь, но как только он взял в руку четвёртое яйцо, вдруг заорал:

- Как же задолбала меня эта херня!

После этих слов, он нервно разбил последнее яйцо, и спустя пять минут он уже сидел за столом и уплетал только что приготовленную яичницу.

- Нет, ну это уже действительно бесит. Ладно, в тюрьме уж я сидел и ничего не делал, а теперь из-за этого сраного чипа я буду разгуливать по дому и готовить себе яичницы? – набивая рот едой, бубнил он. – И что вообще произошло…Эм-м-м…когда же это случилось, я даже не знаю, когда меня вырубили.

Внезапно начала играть музыка, причём, одна из любимых песен Джонатана.

- Это что ещё за хрень? Я плеер не включал… - настороженно он направился в сторону, откуда доносился звук.

Оказалось, что музыка звучит из его комнаты, из кармана его штанов, и только в этот момент парень заметил, что на нём сейчас пижама.

- Нет слов… Пижама со слониками, это чудо,– проворчал он, и направился к своим штанам.

Открыв карман, он обнаружил свой телефон, и почему-то на нём не просто играла музыка, а Джонатану кто-то звонил с неизвестного номера.

- Какого чёрта? Кто ещё настолько старомоден, что использует телефон? И, кстати, насколько я помню, у меня другая песня на звонке была…

Долго не думая, он ответил на звонок.

- Алё! – недовольным голосом произнёс он.

- Доброе утро, Джонатан Уайт.

- Прекрасно, вы меня знаете, но я вас как-то не узнаю, так что извольте представиться,– хмыкнул парень.

- Уж извините, но этого я не сделаю.

- О хороших манерах, ты, видимо, не слышал, но ладно, я тебя прощаю. И так, что же тебя заставило найти такую забытую технологию, как телефон, и позвонить мне?

- Думаю, что, Вы, мистер Уайт, тоже не слишком уж цените хорошие манеры. Вы не знакомы со мной, поэтому стоило обращаться ко мне более уважительно.

- Я обращаюсь к тебе именно так, как считаю нужным. Именно потому, что я не знаю, кто ты вообще такой, я не собираюсь выказывать тебе уважение, и обращаться на «Вы». Так я ни к кому не обращался, кроме нескольких людей, и то, я их уважал, и по этой причине обращался на «Вы».

- Хорошо, пусть будет так. Мне не хотелось бы затягивать наш первый разговор, так как сейчас мы просто знакомимся, а в дальнейшем будем очень плотно сотрудничать.

- Значит, сотрудничать? Ты не ошибся ли номерком, дядя? С какого это хрена мне иметь с тобой хоть какие-то дела, не говоря уже о сотрудничестве.

- Это Вы узнаете в дальнейшем, а сейчас я лишь хотел сказать Вам, чтобы вы носили этот телефон с собой везде, и желательно подключали наушники именно к нему, чтобы во время звонка не привлекать внимание окружающих. Ваш плеер я выбросил, поэтому слушать свою любимую музыку вы, кроме как на телефоне, не сможете.