Низкий старт

Поэтому трое рядовых не заметили сержанта — его скрывал корпус строительного комбайна. А вот сержант их очень даже заметил и перехватил уже у входа в центр.

— Рядовые Бурнов, Ахметов, Смирнов — стой! Круууугоом! Смиррррнааа! — рявкнул Дюша. — Куда крадемся?!

— В центр связи, товарищ сержант!! Хотели отправить родным письма!

— Ага, и глазки такие честные-честные, — ухмыльнулся Дюша. — Письма, говорите? Или рапорта о переводе?

Рядовые непроизвольно попытались спрятать листки за спину. Все трое были выше сержанта на голову, а то и полторы, поэтому преданно выкаченные глаза смотрели поверх Дюши. Вынырнувший из недр машины Виталь с трудом сдерживал смех, наблюдая эту сцену. Дюша прошелся туда-сюда, потом забрал листок у стоявшего справа и начал читать.

— Так-так, рядовой Бурнов, это что за сочинение сопливой барышни? «Носильно зогнали» — за такую безграмотность будете рыть канал до самого Иссык-Куля! Голыми руками! А потом, когда выроете, лично утоплю вас в этом самом канале!! Два года тут служите, от занятий и патрулей бегаете, а теперь и вовсе решили удрать? Тварей испугались?

— Так точно, товарищ сержант!

— Ну и дураки! От имени Льва писаются твари от Атлантики до Тихого океана! А вы решили к нему в кабинет вломиться, ага, со своими рапортами и нарушением субординации! Радуйтесь, что не дошли — а то вынесли бы вас в медпункт ногами вперед, и правильно сделали. Ибо, что гласит нам первая статья боевого устава пехоты?

— Солдат должен стойко… стойко тяготеть… тяготеть и убивать тварей, товарищ сержант!!

— Упор лежа — принять! — рассвирепел сержант. — Двадцать отжиманий! Позорище!!

Дождавшись, пока рядовой завершит упражнение и вернется в строй, Дюша продолжил, свирепо-беспощадным тоном.

— Первая статья гласит: «Священный долг солдата — защита человечества! Во имя этого долга солдат стойко переносит тяготы и лишения воинской службы. Священная миссия солдата — убийство тварей! Во имя этой миссии солдат настойчиво овладевает навыками и умениями, блюдет воинскую дисциплину».

Пройдясь еще туда-сюда, Дюша продолжил уже равнодушным тоном.

— Рапорта — сдать. Устав — выучить. О переводе — забыть. Тридцать кругов по плацу — бегом марш!

После чего аккуратно сложил рапорта и сунул в нагрудный карман, дабы потом показать Льву. Пусть генерал сам лысину чешет, что с этими рядовыми делать. Закурив, Дюша задумался о вывертах человеческой психики. Значит, как служить 2 года на границе в тяжелых условиях, под ежедневной угрозой нападения тварей, так это нормально. Но от тренировок уворачиваться всеми силами, ибо «тяжело». А как в тыл тварям ходить — так сразу паника. И ведь скажи, что на форпосте находиться опаснее, чем в тылу тварей — не поверят! Еще и в драку полезут!

Попутно Дюша попенял сам себе, что вот мол, мало гонял рядовых, мало учил и нагружал. Повозражал сам себе. В общем, приятно провел время, оставшееся до визита ко Льву.

Лев, обложившись папками и бумагами, задумчиво чертил блок-схемы на исчерканном вдоль и поперек листке. Уползающая в вентиляцию струйка дыма и зажатая в зубах сигарета дополняли картину «Лев думает». На стук в дверь генерал буркнул: «Войдите» и махнул рукой Дюше, мол, присаживайся. Отодвинул листок и посмотрел на сержанта.

— Вот что, Андрей, мне нужен нормальный разговор, — Лев почесал лысину, — ну, учитывая разницу в возрасте, хотя бы как старшего с младшим, но не как сержанта с генералом. Понятно?

— Так точно. Такого добра в моей жизни хватало, — Дюша вольно развалился на стуле и немедленно закурил.

Лев одобряюще хрюкнул. Сержант хлопнул себя по лбу и достал изъятые рапорта.

— Только трое? — удивленно вскинул брови Лев.

— Самые молодые и дурные. Почти все молодые и дурные уже сгинули за эти 2 года, так что это можно сказать последние представители. Хотя, не исключаю, что будут и еще рапорта. Здесь тварей бить еще как-то согласны, но за границу ходить — сразу паника и ужас.

— Хе-хе, примерно об этом я и хотел поговорить, — потер руки Лев. — Личные дела — это одно, но вот ты, как почетный сержант — инструктор, сможешь охарактеризовать личный состав гораздо лучше. Письменно, в вольном стиле. Людей осталось не так уж и много, срок — сутки. Потом, сегодня должен вернуться мой помощник, капитан Асылбек Имангалиев, будете вместе с ним тренировать остальных, так что сразу начинайте плотно работать в паре.

— Не буду спрашивать, почему именно я, — растягивая слова, отозвался Дюша, — это было бы глупо. Но маленький вопрос у меня есть.

— Валяй.

— Капитан Имангалиев вернется один? На внедорожнике?

— Скорее всего, — пожал плечами Лев. — Это опасно?

— Не особо. Проблема в том, что больше транспорта на форпосте нет.

— Не понял.

— Вы в курсе, как восстанавливали форпост? Вот, значит, представляете, какую рухлядь сюда засунули. У нас даже танк в ангаре стоит, только движок оживить так и не удалось, и стрелять он не может. Но по официальным бумагам все в ажуре — танк в наличии! Так вот, по бумагам у нас три бронетранспортера, только два из них пошли на запчасти, третий — еле дышит, а вчера его в промоину уронили. По тем же бумагам, у нас пять грузовиков, только три из них сдохли, едва приехав сюда, четвертый твари разобрали на кусочки в одной из заварушек, а пятый рухнул на дно ущелья месяц назад. Личный внедорожник майора Прохорова тогда же сел на камни, и отремонтировать не удалось, хотя Виталь с Михалычем — это наши механики-водители — очень старались. Пришлось спихивать с дороги, а то бы и не проехать было. Так что весь подвижный транспорт на форпосте сейчас представлен вашим отсутствующим «Проходимцем». Честно говоря, в этой поездке думали прикарманить пару велосипедов, но столичная комиссия времени не дала.

— Велосипеды? Оригинально, — расхохотался Лев. — Будут вам машины и запчасти, но не сразу. Собственно, Асыл… ладно, это потом. Сейчас бери механиков — водителей, пусть идут к «Ежу» и чинят. Возьми парочку рядовых в охрану, заодно характеристики личного состава напишешь — это очень важно. Понятно?

— Так точно! Разрешите идти?

— Разрешаю, а по дороге найди лейтенанта Десновского, он вчера с комиссией прикатил. Лысый, вроде меня, только длиннее и снайпер. Пусть выдвигается в центр связи, и запустит все, что вчера начинил. Это приказ!

Дюша молча козырнул и вышел. Поразмыслить о состоявшемся разговоре можно будет и позже, а сейчас дела.

Спартак прибыл в центр связи, злой, как сотня тварей. Еще бы! Вчера генерал ему обломал все амурные похождения, и вот опять, извольте прибыть, запустить, а ну как опять что сломается? Не обнаружив Льва, лейтенант на всякий случай запустил аппаратуру, прогнал тесты, убедился, что спутник виден и канал стабилен. Генерал все не появлялся, и Спартак в расстроенных чувствах уселся в кресло поразмыслить.

Стрелять в тварей ему нравилось, и форпост на границе давал для этого больше возможностей, нежели сопровождение важных официальных лиц. Но вот нынешнее главное лицо на форпосте, то есть Римский Лев, Спартака решительно не вдохновлял. Пара замеченных вчера женских лиц оказались очень красивыми, но форпост на границе, и, значит, новых женских лиц тут не будет еще долго. В этом вопросе нахождение в столице представлялось более правильным, разнообразных красавиц там много. Горы вокруг необычайно красивы, но зато в столице электроники больше и она современнее.

В общем, Спартак не знал, что выбрать и страдал. Воля Льва, оставившего его и Влада в горах, Спартака не сильно пугала. Достаточно отправить пару сообщений, и его вытащат отсюда, благо лысый генерал на ножах с Советом. «Итак, я могу, но хочу ли?» подумал снайпер. Лев, конечно, ужасен, но у него есть чему поучиться. Пребывая в задумчивости, Спартак машинально брал в руки все, что лежало на столе, рядом с пультом и экранами управления. В конце концов, под руку подвернулся лист бумаги, с портретом на обороте. Чья-то уверенная рука простым карандашом, буквально в несколько штрихов, изобразила набросок женского лица. Очень такого приятного лица, с которым было бы неплохо пообщаться, да и все остальное тоже, признался сам себе снайпер. Лейтенант так увлекся любованием, что шаги за спиной услышал в последнюю секунду.