Во имя наших царств

Локи видел, как расширились глаза отца и как он резко подался вперёд, словно собирался обратиться в крик, но царь не успел даже раскрыть рот, ведь в следующий момент раздался тяжелый скрип огромной золотой двери, и в тронный зал вошел наследник.

— Я брата не виню, отец! — выпалил Тор на полпути к трону. Он быстро пересёк зал, а потом остановился рядом с Локи и торопливо добавил: — Я был у Сибиллы. Она всё мне объяснила. Я расторгаю помолвку.

— Это не тебе решать, — раздраженно выцедил Один. Предыдущие слова Локи взбесили его так, что он едва сдерживал ярость, но наследник этого не знал. Он упрямо мотнул головой.

— Это я помолвлен, разве нет? Значит, мне и решать! А я решил, что не стану таить обиду ни на Сибиллу, ни на Локи. Раз так случилось, то пускай принцесса выходит замуж за того, кто ей по сердцу, я же не могу взять в жены ту, кто желанна моему брату. Это не правильно.

— Молчать! — рявкнул царь. Его терпение лопнуло. — Если бы ты был внимательнее к собственной невесте, как я тебя и просил, то ей бы не пришлось искать утешения в руках другого! Мальчишка!

Но Тор не собирался терпеть упрёки. Внезапное заступничество брата застало Локи врасплох и он недоуменно покосился в его сторону, поэтому увидел, как крик отца заставил светлые брови наследника сердито сойтись на переносице.

— Если бы ты не выбрал невесту за меня и не поставил меня перед фактом, то, может, я бы относился к ней, как должно!

— Гляжу, в тебе благодарности не больше, чем ума в твоей пустой голове! — яростно крикнул Один в ответ. Он выглядел так, словно собирался вскочить с трона и отлупить сыновей собственным скипетром. — Я дал тебе самую завидную невесту из всех! Я дал тебе дружбу её брата, самого опасного и свирепого короля девяти царств! Ты думаешь, этот волшебный молот, к которому ты относишься, как к цацке, поможет тебе выжить, если Ралларду Ванахеймскому вздумается пойти на тебя войной? Этот ванн выпотрошит тебя, как свиную тушу, потому что ты имеешь дело с опытным воином, у которого разума хватит на дюжину таких, как ты!

— Не оскорбляй меня, отец. Я этого не потерплю!

— Пока я здесь царь, потерпишь! И поучишься уму-разуму, коль до сих пор его не добыл! Я заключил этот союз не ради ванахеймских золотых побрякушек и тряпок, и не ради того, чтобы ты наконец-то получил законную жену и перестал спонсировать припортовые бордели. Я дал тебе союзника, которого у тебя бы точно не хватило ума добыть самому, но ты всё испортил. Вы оба испортили!

— Союз ещё можно сохранить, дорогой, — мягко сказала Фригга, пытаясь успокоить гнев супруга, но это не помогло. Единственный глаз Всеотца сурово впился в царицу.

— Каким образом? Ты, мудрейшая из асгардийских женщин, скажи мне, каким образом я смогу сохранить этот союз, когда до ванахеймского короля дойдут слухи о том, что здесь случилось? А они дойдут! Об этой грязной истории уже говорит весь дворец, а значит, назавтра узнает и город. Что скажет Раллард, когда узнает, что его драгоценная сестра, которая помолвлена с одним братом, стала шлюхой другого?!

— Если ты ещё раз скажешь о Сибилле в таком ключе, я тебе больше не сын, — выцедил Локи. Он едва успел успокоиться, но Один словно нарочно делал всё, чтобы злость внутри принца снова подняла свою уродливую голову и начала застилать глаза.

Сиб никогда не была его шлюхой.

Она стала его внезапным увлечением, нежданным помешательством, мечтой, искренней любовью, самой желанной любовницей, невестой в конце концов, но принц никогда не относился к ней, как к шлюхе. Никогда.

Всеотец нахмурился.

— Молчать! Ты натворил довольно.

— За свои поступки я отвечу сам. Наказывай меня за нас двоих, а Сибиллу не трогай.

— За двоих, говоришь?! — переспросил царь. — Ты осознаёшь, что я должен сделать с тобой за то, что ты сотворил? Сибилла – не просто хорошенькая девица, которую ты возжелал и соблазнил, Локи, она – родная сестра короля Ванахейма, который рассчитывал получить в зятья наследника, а не его брата. Ты хоть понимаешь, с какими последствиями мы столкнёмся?! Своей слабостью ты не только почти наверняка лишил нас могущественного союзника, а и, возможно, привёл к войне, потому что я не знаю, как отреагирует Раллард на будущие новости. Он полгода ждал помолвки! И почти столько же ждёт свадьбы! Как он поступит, когда узнает, что ждал напрасно?

— Он не осмелится… — начал было Тор, но Один зло ткнул в него пальцем.

— Замолчи! Ещё как осмелиться. Если выходка Локи оскорбила его, то владыка Ванахейма не пожалеет войска, чтобы воздать за своё унижение и поругание чести сестры.

Наследник фыркнул.

— О какой поруганной чести ты говоришь, ради неба?! Девица была с братом по доброй воле, или я что-то путаю?

— Ты попрал главное, что у нас есть – нашу безопасность, — но Всеотец не обратил внимания на замечание первенца. Его взгляд снова обратился к младшему сыну. — Это измена. А как в Асгарде карают за измену? Надеюсь, ты помнишь, или ты лишился не только разума, а и памяти?!

Асгардийцы карают измену государству смертью, Локи это знал не хуже, чем Тор или ахнувшая в страхе Фригга, но принц не верил, что отец это сделает. Если бы Один собирался его казнить, то давно взял бы под стражу, а царевич пришел сюда по доброй воле и своими ногами, а не в цепях.

— Ты убьёшь меня за то, что брат и Сибилла не нашли общий язык? — асгардиец поднял бровь. Он устал от этого фарса. — За то, что ты свёл их, точно породистых псов на случку, а они не оправдали твоих ожиданий? Ну, давай.

— Полно, Один! — взмолилась Фригга. Она неосознанно встала между мужем и сыновьями, словно боялась, что царь и впрямь прикажет схватить Локи и отдаст его палачу. — Уже ничего нельзя изменить, это не выход.

Тогда, что было выходом? Отдать Сибиллу Тору, не смотря на случившееся? Сослать Локи подальше? Запереть его в темнице, пока всё не успокоится? Принц понятия не имел, что решит отец, впрочем, сейчас ему было плевать – он устал от общества родственников и хотел к Сиб, вот и всё. Мысль о том, что сейчас принцесса сидит в своих покоях в неведении, и что именно он виноват в её несчастьях, заботила асгардийца гораздо больше, чем пустые угрозы Одина.

— Пока я правлю Асгардом и отвечаю за его благополучие, то буду поступать так, как считаю нужным, ради его защиты. Ты подвёл меня, так что, если долг перед царством потребует содрать с тебя шкуру, мальчишка, то я это сделаю, будь уверен, — пообещал царь, с трудом сдерживая гнев. Его взгляд перескакивал с Локи на Тора, а потом обратно. — Надеюсь, ты это понимаешь.

— Более чем, — равнодушно кинул принц, но Одина это не удовлетворило. Глядя на сыновей, он скривился, а потом устало махнул рукой.

— Раз так, то пошел вон… Пошли вон, оба, пока я буду думать, что делать дальше! И не смейте попадаться мне на глаза, пока я не разгребу бардак, в котором вы оба виноваты!

Царевичи не заставили просить себя дважды. Даже не взглянув на мать, которая наблюдала за ними с болью и тревогой, они оба развернулись и пошли к двери, а потом покинули зал и оказались в холле. Был поздний вечер, но дворец всё ещё полнился посетителями, поэтому Локи замечал, как дворяне и слуги ошарашенно глядят им вслед и шепчутся за спинами: кажется, Один был прав, и слух о том, что младший принц замечен в связи с невестой старшего, в считанные часы стал общественным достоянием. Ещё бы! Какой неслыханный скандал! Шок. Абсурд! Многим новость казались до того невероятной, что они едва ли осмеливались обсуждать её до того, как всё станет ясно, но Локи не сомневался, что до утра их роман станет добычей сплетников во всех девяти царствах. Это неизбежно, хотя, откровенно говоря, царевичу было плевать, но Сибилла…

Он сносил злые языки столько, сколько себя помнил, и давно привык к тому, что по нему проходятся по поводу и без, но принц не был уверен, что его ванахеймка отнесётся к пересудам с таким же спокойствием.

Проклятье… Он так её подвёл.

— Я говорил серьёзно… — тем временем, сказал Тор.