Гнев Тиамат (ЛП)

Джеймс Холден, а Крыска развалилась с ним рядом и извивалась на траве, почесывая спину. Тереза резко остановилась. Холден лениво потянулся и потрепал собаку по животу. Крыска вскочила на ноги и пролаяла на Терезу: Давай к нам! Почти против воли Тереза направилась к самому знаменитому пленнику империи.

Она не любила Холдена. Она ему не доверяла. Но всякий раз, когда им случалось разговаривать, он был вежлив и совсем не страшен. Он даже – в какой-то неопределенной, философской манере – немного забавлялся всем, и потому было совсем не сложно проявлять вежливость в ответ.

– Привет, – не оборачиваясь, поздоровался он.

– Здравствуйте.

– Знаешь, что странно? – сказал он. – Дождь пахнет точно также, а влажная земля – нет.

Тереза не ответила. Крыска перевела взгляд с пленника на нее и обратно, словно ждала, что сейчас будет что-то интересное. Немного погодя, Холден продолжил:

– Я вырос на Земле. Когда мне было столько же, сколько тебе сейчас… четырнадцать, верно? Когда мне было столько же, я жил в Монтане на ранчо с восемью родителями и кучей зверья. Дождь там пах точно так же. Я думаю, это озон. Знаешь, от электрических разрядов? Но у земли после ливня был такой сильный, глубокий запах. Похожий на... Даже не знаю. Хорошо пахло. А здесь пахнет мятой. Так странно.

– А то я влажной почвы никогда не видела, – чуть ли не обиделась она. – Тот запах называется петрихор. Это из-за спор актиномицетов.

– Не знал, – сказал Холден. – Хороший запах. Я скучаю по нему.

– Это моя собака. – Намек, что пса лучше оставить в покое, до него явно не дошел.

– Крыска, – повторил Холден, и Крыска радостно завиляла хвостом, довольная, что ее тоже приняли в разговор. – Интересная кличка. Ты выбрала?

– Да, – сказала Тереза. – Вообще-то она Мускусная Крыса, но я зову ее Крыской.

– А настоящую мускусную крысу видела?

– Нет, конечно.

– А кличка тогда откуда? – Он расспрашивал на удивление открыто и простодушно. Почти наивно. Как будто это он ребенок, а она взрослая.

– Из книжки с картинками, которую читал мне отец, так звали одного из персонажей.

– Тот персонаж был мускусной крысой?

– Ну да, – сказала Тереза.

– Так вот в чем дело, – протянул Холден. – Что ж, загадка решена. Знаешь, не стоит меня бояться. Она вот не боится.

Тереза переступила с ноги на ногу. Почва размокла из-за дождя, и он прав. Она пахла мятой. В голову пришло с полдесятка различных вариантов ответа, например, просто молча развернуться и уйти, или сказать, что она нисколько не боится, а он дурак, если так подумал. Не будь она уже так унижена и зла, наверно отшутилась бы. Но сейчас тянуло в драку, а он предоставлял хорошую возможность. Он был одним из немногих, кого можно кусать без опаски.

– Вы террорист, – сказала она. – Вы убивали людей.

Что-то промелькнуло в его лице, но слишком быстро, она не успела разглядеть. Затем он снова улыбнулся:

– Пожалуй, что так. Но теперь уже нет.

– Не понимаю, почему отец не держит вас в тюрьме.

– О, у меня есть ответ на этот вопрос. Я его танцующий медведь. – Холден улегся на спину на траву и уставился в небо. На высокие белые облака в синеве, на подрагивающие огни строительных платформ за ними. Тереза понимала, какую игру он ведет. Он втягивает ее в разговор. Рассуждения про дождь и почву. Откуда у Крыски такая кличка. Теперь эта загадочная фраза про танцующего медведя. Все это приглашения, но принимать игру или нет – решать ей.

– Танцующий медведь? – спросила она.

– Древние короли любили держать при своих дворах опасных зверей. Львов. Пантер. Медведей. Учили их показывать разные трюки и не есть гостей, ну или хотя бы не всех. Этакий способ продемонстрировать силу. Медведь – убийца, все знают, но король так силен, что забавляется с ним, как с игрушкой. Если бы Дуарте посадил меня в клетку, люди могли бы подумать, что он меня боится. Или что я буду серьезной угрозой, если вдруг выберусь. А выпуская меня и позволяя мне – как будто бы – свободно бродить повсюду, он показывает всем во дворце, что отрезал мне яйца. – Он совсем не казался обозленным. Или смирившимся. Он, пожалуй, даже веселился.

– У вас спина намокнет, если будете так лежать.

– Я знаю.

Молчание затягивалось, она чувствовала, как тишина давит на нее.

– Скольких людей вы убили?

– Смотря как считать. Я старался по возможности не убивать. Видишь ли, какое дело? Я в самой настоящей тюрьме. Чертовски уверен, что прямо сейчас два профессиональных снайпера – как минимум два – целят мне в лоб, готовые продырявить мне башку, если я попытаюсь напасть на тебя. Так что даже если бы мне вдруг и вздумалось обидеть тебя, что совершенно не так, я все равно никак не смогу. Я же танцующий медведь. Самое безобидное существо при дворе, ведь обо мне все знают. Опасны те, кому ты доверяешь. Короли и принцессы куда чаще гибли от яда друзей, чем от медвежьих клыков.

Звякнул ее наручный компьютер. Полковник Илич запрашивал разрешения поговорить. Она отослала подтверждение, что вызов получен, но связь не открыла. Холден ухмыльнулся.

– Долг зовет? – спросил он.

Тереза не ответила, лишь прихлопнула по бедру. Крыска поднялась и заковыляла к ней, радуясь тому, что они уходят, так же, как радовалась бы возможности остаться. Тереза развернулась и направилась к Государственному Зданию. Когда Холден окликнул ее, голос его звучал странно многозначительно. Словно он пытался впихнуть в слова смыслов больше, чем содержалось в слогах.

– Если беспокоишься, то тебе следует приглядывать за мной.

Она оглянулась. Он снова сидел. Спина, как она и предупреждала, была вся мокрая, но его это, казалось, совершенно не волновало.

– За мной все время наблюдают, – продолжал он. – Даже когда кажется, что это не так. Ты тоже должна приглядывать за мной.

Она нахмурилась.

– Ладно, – сказала она и пошла прочь.

Идя на встречу с полковником, пока рядом довольно сопела Крыска, Тереза пыталась разобраться в обуревавших ее чувствах. История с Мюриел и Коннором еще сидела в душе острым жалом, по-прежнему мучил жгучий стыд. Но уже не так сильно, как прежде. И вместе с тем не никак не шло из головы какое-то смутное беспокойство, и все потому, что Крыска радовалась, когда натыкалась на Холдена, а она – нет.

Полковника Илича она нашла в общей учебной зале. Теперь, когда ученики больше не сидели по стульям и диванам, все здесь выглядело иначе. Сами стены, казалось, расступились в стороны, наполняя комнату пустотой. Шаги Терезы отдавали эхом, проклацали по плитке когти Крыски. Илич просматривал что-то на своем наручном компе, но при ее приближении тут же поднялся.

– Спасибо, – сказал он. – Надеюсь, я ничему не помешал?

– Ничего особенного, – ответила она. – Просто гуляла.

– Отлично. Твой отец просил узнать, свободна ли ты.

– Что-то случилось?

– Пиратский захват в Солнечной системе, – сказал Илич. Затем, спустя мгновение: – С самыми досадными последствиями для системы безопасности. Возможно, потребуется эскалация ответных мер.

– Пропало что-то важное?

– Да. Но прежде, чем идти к твоему отцу… – лицо Илича смягчилось. На секунду оно приобрело то же выражение, какое она видела у Джеймса Холдена. Стало жутко. – Не хочу вмешиваться, но мне показалось, что сегодня на занятиях тебя что-то беспокоило.

Вот он, момент. Достаточно лишь упомянуть, что ей не нравится Мюриел Коупер, и эта девочка никогда больше не будет желанной гостьей в Государственном Здании. Или сказать, что Терезе хочется пойти со всеми в следующий школьный поход с ночевкой. Тогда она тоже сможет удирать по ночам из палатки и целоваться с мальчиками у воды. Слова уже дрожали на языке, жесткие, как леденцы. Но тогда Илич все узнает. Да он уже знает.

Опаснее всего те, кому ты доверяешь.

– Тереза? – окликнул Илич. – Что-то не так?

– Нет, – сказала она. – Все прекрасно.

Переведено: grassa_green