Гнев Тиамат (ЛП)

– Пытаются обойти нас с флангов, – выкрикнул Алекс, но Каспар уже действовал. Половину ОТО он навел на один фрегат, половину на другой. Даже если те ринутся на них разом, заградительный заслон «Шторма» справится.

Возле грузовой баржи вдалеке ожила капсула Бобби, врубив торможение на полную мощь. Грузовоз, несмотря на изувеченный двигатель, продолжал нестись с той скоростью, какую успел набрать. Челнок Бобби был запрограммирован так, чтобы, идя по особому вектору, тормозным маневром погасить ход грузового судна и не дать ему вывалиться за Юпитер. Частично силами самой абордажной капсулы, частично силами дополнительного, самопально собранного тормозного ракетного движка.

– Мы на борту, – голос Бобби, продравшись сквозь создаваемый глушилкой визг помех, напоминал речь робота.

– На нас идут торпеды, – предупредил Каспар, в ту же секунду на приборной доске Алекса загорелся значок тревоги. Оба фрегата произвели по ним залп. Алекс не стал реагировать и ждал, когда ракеты войдут в зону действия ОТО, где их растерзает «Шторм».

– Ну что ж, пальнем в ответ, – сказал Алекс, а мгновенье спустя «Шторм» довольно задрожал, выпуская четыре торпеды.

Но не успели стремительно сближающиеся ракеты сойтись, как две торпеды противника вдруг веером разошлись в стороны и повернули обратно.

– Займись теми, что идут на нас, – крикнул Алекс Каспару и тут же позабыл о них. Две лаконианские торпеды по широкой дуге неслись обратно к грузовому транспортнику. И фрегаты тоже развернулись и полным ходом жгли назад, к своему бывшему подконвойному судну.

Ни отвлечь «Шторм», ни сбить его они не пытались. Их план Б, как видно, заключался в том, чтобы уничтожить грузовоз. Кровожадно, но не неожиданно. Алекс резко сбавил обороты двигателя, чтобы перехватить стремительно теряющий скорость транспорт и увести прочь от атакующих штурмовиков, которым, по идее, полагалось его защищать. Подбитое судно на краткий миг стало той осевой точкой пространства, куда стремились все. «Шторм», восемь торпед, накручивающих широкие петли в поисках цели, два спешащих на полной тяге фрегата. Как будто грузовик вдруг превратился в черную дыру, и ее безжалостная гравитация засасывала в свой горизонт событий все, большое и малое, во всяком случае, так все выглядело на панели угроз. По-своему это было красиво.

И тут пошла стрельба.

Единым махом ОТО Каспара снесли все четыре лаконианские торпеды, а в тот же миг в нос одного из фрегатов ударили две ракеты «Шторма», их плазменные боеголовки превратили переднюю часть корабля в пылающий шлак. Другой фрегат развернулся боком и сбил летевшие в него торпеды, а потом, не замедляя разворота, дал по транспортнику с привязанным к нему десантным ботом Бобби залп из всех своих бортовых ОТО. Грузовик изрешетило дырами, из них забили струи выходившей в космос атмосферы, в рыжеватом свете Юпитера казавшиеся кроваво-красными. А может, это в самом деле кровь. Грузовик получил столько пробоин, что трудно поверить, что на борту никто не пострадал.

– Давай за ним, – приказал Алекс, но Каспар уже бормотал: «Я достану этого мудилу».

Мощным включением маневровых фрегат резко погасил вращение и врубил двигатель на полную. Хотя маневр слегка замедлил его, было ощущение, что одним громадным прыжком он кинулся на «Шторм». Оба корабля сближались на большой скорости, все орудия их точечной обороны извергали огонь.

Приняв на себя залп полудюжины пушек «Шторма» меньший по размерам фрегат буквально развалился на части, превращаясь в облако шелухи. Но прежде чем умереть, он успел пройтись шквальным огнем по всему борту «Шторма».

Палубу заполнила какофония звонков тревоги, аварийных сирен и сигналов предупреждений с панели управления.

– Повреждение! – заорал Алекс, перекрикивая гвалт. Шум градиентно стихал, значит, летная палуба теряла атмосферу. Он вытащил из-под кресла шлем и надел. Каспар, как он видел, сделал то же самое.

– Повреждение! – проорал он снова, но слышал только помехи в динамиках скафандра. В отчаянии он стукнул кулаком по шлему и обернулся. Каспар жестами показывал себе на рот и уши, сообщая, что рация в его скафандре тоже не работает.

Спешно пролистав высветившиеся на мониторе страницы отчетов о повреждениях, Алекс нашел виновника. Снаряд ОТО перебил компьютерный кабель, который отвечал за внутрикорабельные и межкорабельные коммуникации, а резервная связь по какой-то причине не включилась. Видимо, тоже навернулась нахер. Вся приборная панель моргала красными тревожными огнями.

Но «Шторм» залечит раны корпуса, как всегда. Уже запустились аварийные команды по устранению повреждений, вновь подключая выведенные из строя системы корабля. «Шторм» выживет, Алекс не сомневался.

А вот грузовик с Бобби и десантной группой кувыркался в космосе без управления, без атмосферы и без связи, и не было никакой возможности узнать, есть ли там кто живой.

Переведено: grassa_green

Глава 7: Бобби

– Кэп, отправляю вас. Постарайтесь вернуться, – сказал Алекс.

Бот встряхнуло – «Шторм» отстрелил захваты. Через секунду врубился движок, впечатав Бобби в амортизатор, и временно лишив подвижности среди бушующей вокруг битвы.

Абордажный бот «Шторма» был лишь слегка технологичнее марсианского аналога, на котором училась Бобби – много ли наворотишь в такой простой штуковине? В основе всё тот же добрый десантный транспорт, – с одного конца двигатель, с другого воздушный шлюз с зарядами для пробития дыр во вражеском корабле. Скудный интерьер – тесное пространство между металлическими стенами, амортизаторы. Шутку про «летающий гроб», которую десантура повторяла веками, поняли бы даже древние солдаты на колёсных бронетранспортерах: если умрёшь, так и не успев вступить в бой, то хотя бы окажешься в приемлемой таре для отправки на вечный покой.

Говорят, самое сложное в битве – дождаться её начала. И Бобби в молодости думала так же. Когда схватка близка, когда она неизбежна, тогда к херам всё, дерись. Когда всё завертится, у тебя не останется времени на рефлексию. Страх это только инстинкты, не разум. И раньше от этого становилось легче.

Возраст всё изменил. Бобби научилась воспринимать затишье перед боем как благословение. Как подарок. Приближаясь к смерти, совсем немногие понимали, что их ждет, и лишь считанным единицам хватало времени задуматься о своей жизни. О том, что важного они успели сделать. О том, станет ли их смерть достойной.

Ещё до появления Бобби её отец уже был легендарным воином. А с её рождением он оставил линию фронта, чтобы стать ещё более легендарным инструктором. Целое поколение узнало, что значит быть марсианским десантником, под началом сержант-майора Дрейпера на базе Геката. Человек-гигант, с лицом, словно высеченным из камня, который всегда казался непобедимым. Неизменным природным явлением, воплощением города Олимп Монс, ожившим, чтобы ходить среди смертных.

А когда он умирал, от него осталась только сморщенная высохшая шелуха. Лёжа в кровати, привязанный трубками к мониторам, которые лишь оттягивали неизбежное, он держал её за руку и говорил: «Я готов. Я делал это прежде множество раз».

Она не поняла тогда. А теперь знала: он говорил о том, каково это – сидеть на её месте. Каково в транспорте, идущем в бой, задаваться вопросами о жизни, яростно несущейся к возможному финалу. Кто я? Совершил ли я что-то важное? Сделал ли лучше эту вселенную? Если я не вернусь, о чем мне жалеть? Чем мне гордиться?

Наверное, это мог понять только воин. Только тот, кто сам выбрал шагнуть навстречу огню, а не от него. Понять то, что стало для неё священным.

– До конца, и не дальше, – шептала она.

Это её литания тиранам, головорезам и деспотам. До конца и не дальше.

«И если моя жизнь будет значить хоть что-то, когда я уйду, – думала она, – надеюсь, что именно это.»

– Ты чего, босс? – спросила Джиллиан. Второй номер Бобби занимала амортизатор прямо напротив.