Хронограф

– Кофе? – недоумевала официантка, когда Артём год назад появился в «Питбуле» впервые.

– Двойной эспрессо.

Удивление официантки было вполне объяснимым: кто приходит в бар ночью, чтобы выпить кофе?

Пару раз она ещё переспрашивала о заказе, но потом привыкла к странному и, судя по виду, несовершеннолетнему гостю. Правда, этот факт удивления у официантки не вызывал («А есть ли тебе восемнадцать, чтобы ночью по барам шастать, парень?» – вопрос, который здесь никогда не задавали).

Двойной эспрессо – одно из самых ярких воспоминаний Артёма об отце. Где бы ни проводила выходные семья Климовых, отец всегда заказывал двойной эспрессо. Странная традиция, такая далёкая и такая родная, которую однажды Артём решил возродить. Он заходил в бар, устраивался в кресле, заказывал кофе и просто просиживал время: не читая, прокручивал ленту соцсети, иногда исподлобья разглядывал посетителей заведения.

Но с недавних пор наблюдать за людьми стало для Артёма не забавным хобби, а странностью.

Некоторые люди в баре мерещились ему ходячими рентгеновскими снимками. Со светлыми и тёмными неравномерными пятнами по телу: в районе желудка и печени – светлые, а выше, у сердечной мышцы – тёмные, отдающие зеленью. Смотришь на людей подольше, просвечиваешь их одежду, кожу и мышцы взглядом, моргаешь, трёшь глаза – и пятна меркнут, пока не исчезают совсем.

Помутнением рассудка Артём не страдал (ну, не пришельцев же он видит!), поэтому объяснял причину своего зрительного недуга недосыпом и ночными посиделками в интернете. Он старался не замечать людей с пятнами, отворачивался, но те, будто специально, стремились попасться ему на глаза.

В «Питбуле» Артём бывал не реже раза в неделю. Обычно сбегал от матери и её театрального смеха, но сегодня из дома его выгнало другое – ноутбук. Чат завалили неприятные сообщения. Сводились они к одному: ты в опасности, не ходи по ночам один и тому подобное. А ещё – прячься, когда приближается полдень, и не давай себя фотографировать.

Ну что за бред?

Чего Артём только ни делал: удалял надоевший контакт, заносил его в чёрный список, чистил компьютер, полностью снося чат. Сообщения появлялись вновь. Аватарка рыжеволосой Эмми возникала, как ни в чём не бывало, жгла улыбкой ягодных губ.

Сегодня до «Питбуля» Артём добрался быстрее обычного, словно торопился укрыться в пелене тихой джазовой музыки, перестука кружек и бокалов, запахов коктейлей. Зашёл, звякнув колокольчиком над дверью. Кроме знакомых музыкальных нот (Армстронг снова пел жизнеутверждающую «Здравствуй, Долли»), заведение полнилось увлечённой болтовней бармена Кости и официантки Инны. «Костя» и «Инна» – у них так на бейджах было написано.

К чернявенькой девушке-официантке у Артёма вопросов не возникало, а вот бармен… Что-то в нём было странное, да и звали его совсем по-другому. Не Костя. Только откуда взялась эта уверенность?

Столик в дальнем углу был свободен. Артём опустился в кресло, отставил салфетницу и уткнул локти в тёмно-коричневую скатерть. Глянул на часы над головой – почти два часа ночи. Что-то он сегодня припозднился.

Подошла Инна.

– Эспрессо?

– Эспрессо, – подтвердил Артём, косясь на бармена, что маячил на фоне зеркального стеллажа с бутылками дорогого алкоголя.

На мгновение показалось, что Костя стал пятнистым, как шкура у далматинца, обрызганная зелёнкой. Артём медленно моргнул – и пятна исчезли (пока для него это был единственный способ избавиться от обострившихся галлюцинаций).

Девушка черкнула в блокноте.

– Пирожное желаете? Могу предложить вам новые десерты.

– Нет, – коротко и веско отказался Артём.

Инна не настаивала.

Удалилась бесшумно, передав листок заказа бармену. И опять что-то увлечённо ему зажужжала. Тот коротко отвечал, улыбался натёртой до блеска стойке и делал свою основную работу. Вокруг парня шипело, позвякивало, булькало.

Странно.

Вроде бы, всё шло по обычному сценарию: колокольчик, Инна, заказ, телефон, лента соцсети, двойной эспрессо. Но что-то было не так. Внутри Артёма собирался нервный пульсирующий комок. То ли от странных сообщений, то ли от косых взглядов бармена, то ли от воспоминаний о новом ухажёре матери.

Или дело в другом?

Артём оглядел бар: он – единственный посетитель. В ночь с пятницы на субботу? Необычно. Будто, кроме Артёма, других гостей здесь видеть не хотели. Бред, конечно, но, может, в этой дурацкой мысли и крылась причина его беспокойства?

Брякнул колокольчик. Артём уставился на входную дверь, ожидая, что наконец-то появится ещё один ночной гость, но в «Питбуль» так никто и не вошёл. Что за ерунда? Артём нахмурился, глянул в окно…

И замер.

Сердце подскочило, запнулось в неровном ритме. За стеклом сверкнули чьи-то глаза. Внимательные, заинтересованные, широко распахнутые, какие-то по-звериному ненасытные. Лица Артём не разглядел, но фигура показалась женской: хрупкой, лёгкой, ускользающей. Пара секунд – и силуэт растворился в темноте улицы.

Артём потёр разом вспотевший лоб, поморгал, приходя в себя. Показалось?

Обстановку разрядила Инна.

Официантка возникла у столика совершенно неожиданно. На её серебристом подносе возвышались кружка с двойным эспрессо и стакан с водой. Знакомый запах терпкого кофе, фирменная шоколадка на краю блюдца, вежливая улыбка – и Артём почти забыл о нервном состоянии.

Конечно, показалось. Ну, кто будет разглядывать одинокого посетителя бара ночью через окно? Кому это надо?

– Приятного вечера, – промурлыкала официантка.

Опять звякнул колокольчик. Инна обернулась на дверь, пожала плечами, так и не дождавшись гостя, и прошла за барную стойку, поближе к Косте. Тот девушку будто не замечал – косился на Артёма. Взгляд бармена, то и дело, перемещался со стойки на лицо единственного гостя, потом на его кружку с кофе, после – на телефон.

Такого Артём раньше за барменом не замечал, ощущение тревоги снова вернулось и тут же исчезло под напором разума. Да, парень странноват, особенно, если вспомнить, что порой его кожа отсвечивает зеленоватыми пятнами, но это не причина приписывать себе паранойю (или причина?).

Неожиданно бармен оставил рабочее место.

– Извините, я вас отвлеку на секунду, – тихо сказал он, подходя к столику Артёма и наклоняясь к его уху. – У меня для вас есть важная… жизненно важная информация. – Он смолк, с опаской глянул на настенные часы. Замешкавшись на пару секунд, сунул руку в карман фартука и добавил: – Знаете… вы в опасности, и помочь могут лишь эти люди. Потому что вы – двенадцатый хронист. Двенадцатичасовой, понимаете? Вы должны это знать. Возможно, всё выглядит абсурдным, но… вам грозит опасность, поверьте. Особенно в полдень. Улавливаете? Цифра двенадцать, последний рубеж на часах.

В руке Кости мелькнула серебристая визитка.

– Не понял… что? – прищурился Артём, пропустив мимо ушей загадочное словечко «хронист», да и всё остальное. – Давайте так: я вас сейчас вежливо пошлю, а вы вежливо туда пойдёте, окей?

Бармен кивнул, оказавшись не слишком уж настойчивым. Положил визитку на стол и удалился, обронив напоследок: «Я присмотрю за тобой, если что».

Артём еле сдержал едкий ответ: «За собой присмотри, если что» и невольно скосил взгляд на прямоугольную картонку, прочитав:

«Белая роза». Агентство по содействию в поиске пропавших.

Адресом организации значилась улица Заводская, дом шесть.

Тревога, схлынувшая минуту назад, появилась снова, накатила волной мороза. Что, вообще, происходит? Сообщения из чата, бармен с визиткой.

Артём скользнул взглядом по окну, внутренне сжавшись, ожидая наколоться на злые девичьи глаза, и тут же усмехнулся собственному страху.

Ерунда. Он не мог испугаться. Ведь не дуло пистолета увидел, а всего лишь неясный силуэт в окне. К тому же, Артём отчётливо помнил признаки настоящего испуга – до поджилок. Когда каждая клетка организма напрягается и дрожит, когда всю поверхность тела прошибает пот, когда мгновение кажется бесконечной пыткой.