Дети войны

Значит, дрожит! Быстрым движением Маркиянов поднялся и приказал:– Генуг! (Довольно!)

Обер-лейтенант тоже вскочил.

Пронизывая его взглядом, «гауптман» распорядился:– Отдайте приказание подготовить отряд к инспекторскому смотру и немедленному выезду на операцию.– Будет исполнено, герр гауптман.

Разрешите мне лично этим заняться, – сказал обер-лейтенант.– Нет, нет! Вы мне нужны. Кто же пойдет со мной туда? – намекнул «гауптман» на участие в расстреле арестованных.– О, герр гауптман, если вы разрешите, вас будет сопровождать ефрейтор, я немедленно пришлю автоматчиков.– А вы что же?– Я должен признаться. Вчера была стычка финнов и украинцев, надо разобраться, – просил Шевашкевич.– Хорошо!

Смотрите же, за автоматчиками пришлю гонца.

– Есть! – откозырял обер.Шевашкевич и Маркиянов вышли из комендатуры. «Гауптман» подал знак рукой Василю Шашкову и Ивану Щербаку, которые, увидев его, бросили сигареты и подтянулись. «Молодцы»,– подумал Маркиянов.– С вами? – спросил Шевашкевич.216

– Да! – коротко и несколько зло ответил он.В сопровождении ефрейтора проверяющие двинулись пешью к молодому сосновому лесу, на опушке которого стоял старый ангар.По пути к ангару Маркиянова волновал вопрос, где же ключи, почему обер не отдал их? Когда они подошли к ангару, который охраняли два автоматчика, Маркиянов заметил, что дверь закрыта огромной железной штамбой.

Приказ о выводе арестованных был выполнен немеденно.

Из ангара выходили старики, женщины, дети. Они были настолько истощены, что казались скелетами. Многих вели под руки. Последними выходили партизанские семьи. Они были меньше истощены, но большое, неизмеримое горе было на их лицах. Ударами в спину гитлеровцы подгоняли их.

Трудно было удержаться, чтобы не потерять самообладания. Василий Шашков побледнел, его руки дрожали, еле удерживая автомат. Толпа свыше тысячи человек была окружена автоматчиками.

Ефрейтор подошел к «гауптману», козырнул и спросил:

– Что дальше?

«Гауптман» резким голосом приказал: —• В лес, к яме! В это время у него было одно желание: быстрее спрятаться за первые деревья. Он опасался прибытия самого Шевашкевича и автоматчиков, ибо тогда силы были бы неравные.Василию Шашкову он приказал идти в затылок за первым гитлеровцем, Ивану Щербаку – за вторым, на себя взял ефрейтора.

Сигналом должен был служить его выстрел в ефрейтора.

Вскоре колонна очутилась возле ямы. Обреченных стали подгонять к ней вплотную. Маркиянов обнажил парабеллум, загнал патрон и подошел к ефрейтору, который в правой руке держал автомат, а левой указывал, как строить людей возле ямы. В одно мгновение выстрелом в затылок ефрейтор был убит. Две короткие очереди свалили на землю двух автоматчиков.

Люди пришли в замешательство, не понимая, что случилось. Маркиянов снял фуражку, вскочил на кучу свежего песка и крикнул:

– Товарищи! Быстрее бегите, вы спасены, бегите за Улянку в лес и пробирайтесь на Глыбочку и Островляны. Многие из арестованных знали местность. Они рванулись вперед. Некоторые бежали, поддерживая обессиленных. Все устремились в глубь Улльского леса.

Вскоре по тропинке прямиком к яме шли четыре автоматчика. Вскинув автоматы, Василий Шашков и Иван Щербак меткими очередями уложили фашистов.

Трупы убитых бросили в яму, приготовленную для советских людей. Забросав их песком, три смельчака открыли сильную стрельбу из автоматов убитых фашистов, бросили в яму две гранаты.

Это была инсценировка расстрела арестованных.

Затем все трое направились «инспектировать» карательный отряд

При встрече обер-лейтенант Шевашкевич даже не спросил, где ефрейтор и автоматчики. Это подняло настроение.

Была полная уверенность в удачном исходе операции. Разведчики действовали более смело и решительно.

Смотр карателей прошел благополучно. Вооружение у них было очень хорошее. Поэтому пришлось разделить отряд на два эшелона.

С первым должен был ехать «гауптман», со вторым – Шевашкевич.Погрузились на автомашины и поехали.

В деревне Кардон пересели с автомашин на подводы, потому что возле деревень Заборье и Корная были сожжены мосты.В деревне Кардон обер-лейтенант Шевашкевич подошел к Маркиянову и предложил ехать вместе во главе первой колонны, а во второй оставил своего офицера. Разрыв между колоннами был не более 500—600 метров. Но главная сила была в первой колонне.

Через полчаса колонна тронулась.

До деревни Заборье, возле которой находилась засада партизан, оставалось около трех километров. По пути Маркиянов ни на шаг не отпускал от себя Василия Шашкова, сказав ему, чтобы-он «смотрел в оба» за поведением Шевашкевича, который, видимо, стал что-то подозревать, ибо подъехал к нему, извинившись, переспросил фамилию и пытался начать разговор.

– Вы много болтаете, обер-лейтенант, а мало делаете. Немедленно вышлите вперед разведку,– оборвал он Шевашкевича.218

– Слушаюсь, repp гауптман.Вперед на велосипедах вырвалась разведка, вместе с которой поехал и Иван Щербак.

До засады оставалось метров 300. Условные сигналы подтверждали готовность засады. А вот и начало засады, расположенной по обе стороны дороги. Как раз в этот момент Шевашкевич подъехал к «гауптману».

Он тоже нажал на педали. Василий Шашков держался позади. Условились, что они должны оторваться от колонны, чтобы не попасть в зону огня. А вот и кончаются клещи засады.

Не успел Маркиянов затормозить велосипед, как партизаны открыли по фашистам ураганный пулеметный и ружейный огонь.

Василий Шашков сильным ударом свалил обера на землю.Грянуло «ура!».

Партизаны с двух сторон атаковали карателей, началась жаркая рукопашная схватка, длившаяся всего несколько минут.

Внезапный удар партизан сделал свое дело. На дороге и на повозках лежало много убитых.

Раненые лошади бились в оглоблях. Фельдшер Люба Боровкова, медсестра Надежда Кривенко и партизаны быстро перевязали раненых партизан. В чрезвычайно тяжелом положении оказался брат Фрузы Зеньковой – Николай, получивший четырнадцать ранений.

В бою смертью храбрых погиб Иван Полоцкий •– ординарец командира роты Василия Храмцова. Многие имели легкие ранения.

Надо было немедленно уходить, потому что второй эшелон развернулся в боевой порядок и под прикрытием минометов и пулеметов медленно продвигался к месту сражения.

Дав несколько очередей из пулеметов, партизаны быстро ушли в Шашанский лес

Они увели с собой 29 пленных, в том числе связанного обер-лейтенанта Шевашкевича.

Так закончилась «Улльская операция», которую фашисты впоследствии называли операцией «фальш-гаупт– ман», что означает «лже-капитан».Освобожденные партизанские семьи поселились в деревнях Глыбочанского сельсовета, Лепельско-Ушачской партизанской зоны.

Остальные были переведены нашей разведкой через железную дорогу Полоцк – Витебск, а потом переправлены за линию фронта.

День 23 июля 1942 года фашисты хотели сделать днем кровавой расправы над тысячами советских людей, а на219

Народные мстители – партизаны отряда В. П. Нестерова сделали его светлым днем спасения советских людей и днем разгрома фашистских палачей. Многие активные участники «Улльской операции» остались в живых и сейчас занимаются мирным трудом».

Но более достоверный рассказ о реальном положении дел в партизанских отрядах Белоруссии» автором будет представлен далее, а пока подведём первые итоги,

Итак, капитан Фишер был убит, а обер-лейтенант Г. Шевашкевич был взят в плен! И все это была личная заслуга партизана Б.Маркиянова!

И когда читаешь описание его подвигов то сразу представляется как еще один советский разведки Герой Советского союза Н. Кузнецов как бы стоит в сторонке и нервно курит, наблюдая за тем как Маркиянов умело уничтожает фашистов!!!

Ну тогда новый вопрос:

Если все так и было как описано, почему Б. Маркиянова не приставили к высокой правительственной награде?

Ни сразу после боя!

Ни после войны!