Плато Янгеля

Мальков, оглянулся, он хотел попросить у продавщицы бутылочку пепси, но увидел, что находится в одиночестве. Пришлось идти в магазин. Там он и обнаружил ее с метлой в руках.

– Можно бутылочку пепси? – Попросил он, держа в руке пирожок. – И посчитайте, сколько я вам должен за все.

– За все? – Продавщица пробежалась глазами по Матвею, затем сфокусировала взгляд на пирожке. – А…

– За кофе и пепси, – уточнил Матвей.

Продавщица, скептически покачав головой, с кривой усмешкой, назвала сумму. Мальков, все более и более раздражаясь от странных недомолвок, торопливо рассчитался, оставив на грязном прилавке всю сдачу.

– До свидания, спасибо за приют! – Попрощался Матвей.

– Ага, до свидания, – усмехнулась тетка, отводя взгляд. – До скорого.

Странная какая-то продавщица, подумалось Малькову, да и бабка была под стать ей, тоже с тараканами в голове. И вообще, все это место странное и лучше сюда больше не возвращаться.

Не торопясь, откусывая пирожок и попивая пепси, Матвей побрел к дороге. И вовремя, на верхней точке затяжного поворота, появилась ярко-желтая точка.

«А вот и такси», – подумал Мальков, и не ошибся, вскоре возле него затормозила южнокорейская «КИА Рио».

– Такси вы заказывали?

Стандартная фраза немолодого таксиста, и вот уже Матвей садиться в машину. Благостная прохлада, даримая кондиционером, бальзамом растеклась по коже.

– Пристегнитесь, пожалуйста, – попросил водитель, виновато склоняя голову к правому плечу. – Сочинские гаишники свирепствуют.

– Да-да, конечно, они везде свирепствуют, но на этой дороге не видел ни одного из них. – Матвей с щелчком пристегнулся. Вспомнив, что оставил пирожки с мясом на столе, хотел выскочить, но не стал этого делать. Бог с ними, пусть их эта тетка доест. – Все, можем ехать.

Таксист вел машину уверенно, не хуже, а скорее всего даже лучше, чем это делал Шон. Видимо дорогу знал лучше, хотя, как можно лучше знать, эту забытую богом и людьми часть пригорода Сочи? Реально Невада, с ее бескрайними пустынными пейзажами, а не благодатный Краснодарский край! Кубань, край, про который говорят, здесь такая плодоносная земля, что воткни в нее палку и палка прорастет. Но что-то вот именно в этой части, по которой пролегает дорога к плато Янгеля, эта поговорка не работала.

Странно, откуда же все-таки плато получило имя отечественного академика? Какое отношение ракетостроитель Янгель имел к плато и тот ли он, кто дал свое имя этому плоскогорью или был кто-то другой? В Москве, еще перед командировкой, он порылся во «всезнающем» «гугле», но ответа на этот вопрос там не нашлось. Было, правда, на одном из форумов предположение, что ранее на этом плато размещался высокоточный радиопеленгатор, следящий за передачами вражеских сателлитов, но так это или нет, теперь уже никто не скажет. По мнению автора сообщения, пеленгатор должен был входить в состав лазерного комплекса, предназначенного для уничтожения этих самых спутников, но мало ли, что напишут в интернете? Там уже какое десятилетие вечные двигатели обсуждают и что? Да ничего, просто еще одна площадка для общения сумасшедших изобретателей и не менее безумных оппонентов. Хотя вот сама идея, обнаруживать координаты пролетающих спутников и передавать их на боевую лазерную установку, Малькову понравилась.

Пролетает сателлит-разведчик, а может и не разведчик, а самый, что ни есть, боевой спутник из тех, что в свое время Рейган обещал на орбите разместить, и получает команду на нанесение удара по российскому объекту. Бортовой комплекс обрабатывает полученные координаты, наводит оружие на цель, сообщает о готовности к работе… А в это время с земли, в него уже бьет много мегаваттный лазерный импульс! Выжигает систему наведения, выжигает электронные «мозги», выжигает все внутренности спутника, и тот… тот горит! Горит без пламени, в космосе нет кислорода для обычного горения, но энергия лазера раскаляет всю изоляцию, замыкаются проводники, плавятся трубки охлаждения и аппарат, потеряв управление, сходит с орбиты. Падая, входит в верхние слои атмосферы, вот теперь уже начинается настоящий полноценный пожар с участием кислорода, черный шлейф дыма сопровождает бесформенную многотонную конструкцию до самой земли! Удар, взрыв, воронка… и тишина.

А затем, из воронки, начинают выползать черви. Толстые длинные, они делятся, множатся, их становится все больше и больше, им уже тесно в воронке, и они заполняют ее до краев, переполняют… и начинают расползаться по всей округе! Желто-коричневые и золотисто-зеленые, кольчатые тела с одной стороны ограничивались конусообразным отростком, на другом конце находилась рубленная плоская морда с черными пятнами глаз и ненасытного рта.

Черви, пожирая все, что попадается на пути, стремительно растут, только что были мелкими, как опарыши, а теперь они уже с кролика… да нет, уже с кабанчика величиной!

И продолжают расти, расползаясь и множась, они уничтожают все на своем пути, растут, погребают под собой целые поселки и города. Один такой червь, видит Матвея и ползет к нему! Все ускоряясь, загодя открыв пасть и демонстрируя в ней множество ярусов острых колючих загнутых внутрь зубов, червь скачками стремительно сокращает расстояние до Малькова!

Очнувшись от владевшего им оцепенения, Матвей озирается, спешно ищет, чем защитится, но на улицах пустынной Москвы, как назло, ни камней, ни палок. А червь уже близко, Мальков не выдерживает и бросается бежать. Пробегает одну улицу, другую, но червь не отстает, на ходу он делится, затем еще раз и еще. Клонов становиться так много, что они заполняют весь проспект, что остался позади.

Матвей бежит по трамвайным путям, выбегает на площадь, он узнает это место – это же Преображенская площадь! Мальков поворачивает на широкую Черкизовскую, слева позади остается громада ВНИИДАРа, справа длинный ряд домов с библиотекой на первом этаже. А вокруг… Вокруг черви, размером с минивэн! Их так много, что уже не довольствуются проспектом и ползут по деревьям, по стенам домов, по балконам и крышам! Они обходят его! И справа и слева отвратительная масса сжимает кольцо, оставляя впереди только узкий проход!

Матвей бежит еще быстрее, ему не хватает воздуха, что-то мягкое и липкое, падает на его ногу, сразу становится тяжело дышать, Матвей смотрит вниз и…

– А-а-а! – Задохнувшись от крика, Мальков вздрогнул. В глаза ударил солнечный свет.

– Плохой сон?

От звука незнакомого голоса Мальков вздрогнул, стараясь освободить ногу от червя, дернул ею вперед, но вместо освобождения нога больно врезается в препятствие…

– Тише! Тише! – Возмутился таксист, – вы мне всю машину поломаете!

Мальков поворачивается к водителю, затем переводит взгляд на свою ногу. Червей нет, она свободна! А болит, оттого что во сне ударил ее в перчаточный ящик машины.

– Сон, говорю, плохой приснился? – Таксист качает головой.

– Да, – признался Мальков, – безумие, какое-то привиделось.

– Бывает, – согласился водитель. – Сейчас вообще вокруг одно безумие твориться! Вон как цены на все взлетели, как жить…

– Нам долго еще ехать? – Перебил таксиста Мальков. Он понимал, что нельзя так себя вести, и разговаривать в подобном тоне, но отчего-то не мог до конца себя контролировать и резкие слова вылетали сами по себе.

Таксист сверился с показаниями навигатора.

– Да почти приехали. – Сообщил он. – Вон тот холм объедем, там и начнется ваша дорога на плато. Там мы и расстанемся, дальше я не проеду.

– Это долго? – Повторил вопрос Мальков. Его уже ощутимо трясло, он провел рукой по лицу, почувствовал что-то холодное и липкое.

– Да говорю же, минут десять, пятнадцать…

Резкая боль в желудке, застала Матвея врасплох, он не сумел сдержаться и застонал.

– Что с вами? – Удивился Таксист. – Может, на солнце перегрелись? Солнечный удар?

– Не знаю, – скрипя зубами ответил Мальков, он старался дотерпеть до конца поездки, но чувствовал, что не сможет этого сделать – некстати взбунтовавшийся желудок требовал срочного очищения.