Страница 99 из 171
– Вот, заходи, – сказала она, и я послушно вошла внутрь.
Помещение было небольшое, но зато теплое и уютное. Ничего лишнего: старый деревянный стол, невысокий шкаф с несколькими отделениями, зеркало и односпальная деревянная кровать. На полу валялась шкура убитого медведя; мне стало не по себе, хотя ни головы, ни лап, слава Богу, не было.
– Садись, – указала на кровать Ева.
– Где мы? – спросила я, усаживаясь на грубую ткань.
– Это моя комната.
Несколько секунд я просто не находила, что сказать. А что вообще говорят в таких случаях? Следует ли сказать, как уютно она выглядит, или что мне здесь нравится?
Ева ответа, похоже, не ждала. Немного постояв в нерешительности, она сорвала шаль с двери и вышла наружу. На месте дверного проема вдруг с грохотом выросла земляная стена. Я едва не вскрикнула от неожиданности: если бы не три свечи, стоящие на комоде, то комната бы полностью погрузилась во мрак. В одну секунду наступила тишина, и я поняла, что рефлекторно стала дышать тише.
Прошло пару минут, и мое тело расслабилось. Я осталась наедине со своими мыслями, чего мне крайне не хотелось. Целый день я просто плыла по течению, не задавала лишних вопросов, хотя на самом деле не понимала абсолютно ничего. Хотя бы взять вот эту штуку, которую проделала Ева с землей. Откуда она вообще взялась? Под нами был каменный пол. Получается, эти волки могли колдовать.
Мне стало немного не по себе от того, как просто я рассуждала и выстраивала логические цепочки. Но я не могла заставить себя чувствовать по-другому. Мне не было страшно. Я также не чувствовала недоумения, словно существование оборотней – это само собой разумеющееся. Но я знала, что не принадлежу им. Чтобы там от меня не хотели, я не могла почувствовать себя здесь в своей тарелке. Внутри все постоянно было напряжено, словно в любой момент готовое к нападению.
Земля вдруг резко упала, и я вскочила на ноги. Не прошло и десяти минут с ухода моей надзирательницы, и потому я подумала, что это может быть кто-то другой.
На пороге, к моему облегчению, стояла Ева с подносом в руках, и ее явно позабавило то, как неуверенно я себя чувствую. Я попыталась расслабиться, чтобы руки не тряслись.
Волчица принесла мне какой-то суп, отдаленно напоминающий гречневый, только с большим количеством ингредиентов, а так же картофельное пюре, котлету, хлеб и компот. Я просто глазам своим не поверила. Не то чтобы я ожидала какие-нибудь человеческие органы и свежее мясо, просто это было слишком нормальным.
Я с жадностью принялась за еду, и все оказалось ну просто очень вкусным. Ева смотрела с интересом, как я вначале поглотила весь суп, потом пюре, а потом положила котлету на хлеб и съела еще и этот самодельный бутерброд, запивая компотом. Желудок просто разрывался от еды, но я была рада подобным чувствам. Кто знает, когда в следующей раз мне выпадет такая честь.
– Очень вкусно, – сказала я, делая последний глоток ягодного компота. – Даже не верится, что вы едите такое.
– А ты думала, я принесу тебе белку? – усмехнулась Ева.
Я немного смутилась.
– Нет, конечно, нет, просто…
– Вообще, белок мы тоже едим, – невозмутимо продолжила волчица, посчитав, что такая информация мне вредной не будет. – Но только в другом обличие. Тебе-то уж точно никто не принесет на обед кролика.
– Спасибо и на этом, – фыркнула я.
– Мы уважаем предпочтения гостей. Готова к водным процедурам?
– А у вас есть ванна? – с удивлением спросила я. Просто слово «ванна» звучало как-то по-человечески и было символом моего мира.
– У нас есть купальня.
Мое лицо приняло страдальческий вид.
– Класс. И что это?
– Увидишь, – просто ответила Ева.
Мы вместе поднялись и снова направились по коридорам, только теперь в обратную сторону. К моему глубокому удивлению, мы покинули дом. Не обращая на меня внимания, Ева спустилась по каменным ступенькам и свернула за стену дома, который оказался все-таки совсем не замком, потому что имел в высоту всего этажа три и ни одной башни. Вроде бы выпал отличный шанс сбежать, но я поспешила за женщиной. И не только потому, что на меня уставились несколько пар волчьих глаз, просто я даже не знала, куда бежать. Вокруг был один лишь лес.