Страница 92 из 171
– Куда мы пойдем?
– К предводителю.
– Что?
– К вождю.
– Так гораздо понятнее, – съязвила я.
– Тебе и не нужно понимать, – отрезала она.
И меня вывели из земляной клетки.
Впереди расстилался обычный земляной тоннель, насквозь пропахший сыростью. В высоту он был таким же, как и моя камера, но далеко уходил вдаль, словно его действительно прорыли кроты или мыши или еще кто-то. Из стен временами торчали корни, и на самых толстых из них висели факелы, так что я чувствовала себя словно на съемках какого-то фильма.
Не сказать, что идти было сложно, просто я еще не до конца оправилась от обморока, и ноги заплетались. Женщина временами поддерживала меня, раздраженно бормоча про то, что я их задерживаю.
Мы шли по этому тоннелю довольно долго. Похоже, меня решили поместить в самую дальнюю, всеми забытую камеру. Один из волков шел на несколько шагов впереди, а другой сразу за мной, и из-за этого на шее я чувствовала капельки влаги от его дыхания. А еще от них пахло. Просто невыносимо, я буквально задыхалась. Запах казался чужим, неправильным, я не должна была находиться рядом с ним.
Наконец, впереди я увидела что-то, что было явно сделано не из земли. Это была дверь – во всю длину стены, деревянная, мутного зеленого цвета с железными оправами и ржавым засовом. Я удивленно выгнула бровь.
– Меня что, туда теперь засунут?
– Нет, – отрезала женщина, отпирая засов. – Там лежит приготовленная для тебя одежда. Переодевайся.
– И не подумаю, – тут же ответила я. – С какой стати? Может, я хочу остаться в своей одежде?
Тут, конечно, я немного перегнула палку, потому что от моей одежды в принципе почти ничего не осталось. Футболка – рваная в нескольких местах, отчего весь мой живот был голым. Джинсы – грязные, мокрые и, бог знает, чего еще. И все это пахло моим потом и моей кровью. Мне было жутко некомфортно, но я хваталась за любую возможность воспротивиться им.
– Ты не можешь явиться к предводителю в таком виде.
– Он, что, такая прям уж большая шишка?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, дурная девчонка, – злобно прошипела сквозь зубы волчица. – Делай, что тебе велят!
– Или что? – скрестила я руки на груди. А что? Все равно терять уже было нечего. – Будете пытать меня, пока я не надену вашу чертову одежду?
Женщина резко схватила меня за волосы, от чего я тихо вскрикнула. А потом она с силой швырнула меня в отрытую дверь, и я упала на кровать. Послышался щелчок – дверь закрыли на засов.
– У тебя пять минут! – раздалось за дверью.
Я вскочила, пытаясь гневным взглядом расплавить дверь.
– К черту, – злобно процедила я, оглядываясь.
К моему удивлению, это была простая комната. Она была небольшая, квадратная. В центре стояла кровать, а по бокам – шкаф и зеркало. На земляном полу лежал ковер, а вот стены ничего не закрывало, и они неуместным коричневым пятном портили всю картину.
С правой стороны кровати что-то лежало, и я с любопытством подошла туда. Это было платье: зеленое, ситцевое, довольно длинное. Я подняла его, что бы лучше рассмотреть. На нем были узоры в виде спиралей и переплетений, которые образовывали нечто, вроде цветов. Оно было невероятно легкое, с длинными рукавами, расклешенными в конце так, что если бы я его одела, то моих рук не было бы видно. Платье должно было облегать талию, а потом волнами ниспадать к самым ногам. На груди была сеточка, а под ней – светло-желтая немного грубая ткань.
Платье мне понравилось. Однажды, я даже хотела записаться в театр, чтобы играть в нарядах, вроде этого. Но я не могла его надеть, не хотелось быть покладистой.
Рядом с платьем также лежала расческа, от которой я отказаться не смогла бы ни за что. Немного дрожа, я подошла к зеркалу и с ужасом не узнала свое лицо в отражение. Правая щека припухла, на ней проступал синяк, верхняя губа лопнула, на шее многочисленные порезы. Похоже, мне действительно хорошо досталось.
Я долго раздирала свои волосы, выпутывая из них все, что можно: травинки, веточки, камешки, будто меня волосами водили по земле.
Меня раздирало любопытство, поэтому я быстро подбежала к двери и прислушалась. За ней явно никого не было. Тогда я стянула с себя футболку. В зеркале отразилось костлявое тело, сплошь покрытое синяками и порезами, некоторые из которых до сих пор не закрылись. Мой лифчик порвался, и, похоже, кто-то снял его. Я боялась даже думать о том, кто мог сделать это.
Глядя на то, что со мной случилось, я подавила желание плакать. Мои кошмары воплощались в жизнь, а я ничего не могла поделать с этим, даже не могла никому сказать, насколько мне страшно и больно.
За дверью вдруг послышались шаги, и я быстро надела футболку. Раздался звук отпирающегося засова, а потом в комнату вошла девочка. Темноволосая и кареглазая, чуть ниже меня ростом и немного полноватая. На ней было платье, почти такое же, как и то, что ожидало меня, только короче, почти по колено.