Хозяйка

Дверь рывком открылась, в комнату заглянул Натан. Увидел нас и нахмурился: - Я помешал? Я ищу тебя, Зодар. Извини, если не вовремя. Там… Ты срочно нужен.

Дар с каким-то облегчением взглянул на меня.

- Ничего, Натан. Наташа, завтра я покажу тебе парк, хорошо?

- Вряд ли получится у тебя завтра, Зодар. Поспеши.

Оба кивнули и вышли из комнаты.

Я какое-то время бестолково слонялась по своим новым покоям. Радости от предстоящего переселения не ощущалось, все равно не дома. Решила пойти спросить у Дара, когда состоится знакомство с командой, если он не очень занят. Ну, и заодно узнать, что там случилось. Хотя, по большому счету, это не мое дело.

Прошла по длинному коридору, потом мы, кажется, заворачивали влево. Значит, теперь нужно повернуть вправо, что я и сделала и оторопела… Метрах в двадцати впереди меня Дар, шагая широко и решительно, молча волок за собой Галу. Она не успевала за ним, спотыкалась, чуть не падая, но он ни разу не обернулся, чтобы посмотреть, что с ней, успевает ли. Она тоже молчала. Рвонув на себя какую-то дверь, втолкнул, почти швырнул ее внутрь и зашел следом. Я ускорилась, мало ли что он затеял, вел себя грубо, мог зайти и дальше. Нужно было предотвратить разбирательство, не дай бог – рукоприкладство.

Дверь не была заперта, даже не захлопнута и я потянула ее на себя. То, как развивались события перед этим, могло дать повод домыслить что угодно, но не это – в комнате самозабвенно целовались Дар и Гала. Она буквально висела на нем, закинув одну ногу на его бедро и вцепившись в плечи. Он не сопротивлялся – отнюдь, подхватив ее за спину и под зад, он впился в ее губы. Я оторопело смотрела на это, меня никто не видел. Когда я сообразила, что нужно прикрыть тихонько дверь и уйти, Гала, оставив в покое плечи и скользя руками по его телу, опускалась на колени, а Дар замер, сжав кулаки, закрыв глаза и подняв лицо к потолку. Я закрыла дверь. На это я смотреть не хочу.

Оторопело отошла немного по коридору и, проехав спиной по стене, села, обняв колени. Уставилась сухими невидящими глазами в стену. Зачем он врал все это время, да еще и так убедительно? Зачем, за что так со мной? Я же честно пыталась помочь, старалась. Я не сделала ему ничего плохого, к чему этот обман, я же ничего не просила, не хотела ничего такого. Господи, за что? Обида душила так, что даже подташнивало. Может, я что-то не так поняла? Посижу я здесь, наверное, чтобы совсем уж исключить вероятность недопонимания. Вдруг он испытывает себя – устоит или не устоит перед ее красотой, затаскивая в очередной раз в спальню? Сколько так сидела – полчаса, час? Устало поднялась, пошла к себе. Да ну, на фиг. Все и так было ясно – совет им да любовь.

Пока ждала, прислушивалась к себе – что я чувствую? Разочарование, огромное. Установившиеся дружеские отношения, робкая, чуть просыпающаяся надежда на что-то большее, доверие, установившееся между нами – все в прошлом. И почему-то ощущение, как в тот день, когда я только прибыла в этот мир – я одна…

Странно – не было боли. Не считала его еще своим, не успела прикипеть душой? Мы даже еще ни разу не целовались, ничего не обещали друг другу. Но ощущение потери было. И обида за то, что мне врали, пытались мной манипулировать.

Ужин мне принесли в покои. Очевидно, Дар еще не освободился. Пошла в библиотеку, взяла какую-то книгу и читала весь вечер, пока не уснула с нею в руках.

Наутро, позавтракав, просматривала свои наряды. Хотелось выглядеть хорошо сегодня. Наверное, это нормальное желание. Когда тебя пытаются втоптать в грязь, нужно быть во всеоружии.

Легкое шелковое платье фиалкового цвета с длинными узкими рукавами, в прорезях которых, скрепленных маленькими брошками, проглядывала белая кипень рубашки, обтянуло мою фигуру до пояса, как перчатка. Довольно большой вырез платья обрамляло кружево той же рубашки, украшенное мелкой вышивкой темно-сиреневого цвета. Кружево делало вырез не таким вызывающим. Волосы оставила распущенными. Когда закончила с одеванием, опять принялась за книгу, там было что-то про розу ветров этого мира, вчера текст читался совершенно бездумно…

Легкий стук в дверь я услышала ближе к обеду. Спокойно отложила довольно познавательную книгу и пошла открывать. Скорей бы приехала Яшка, без нее скучно и неудобно. Открыла дверь. Мне улыбался Дар:

- В парк, Наташа? До обеда ты успеешь его посмотреть. Позволь предложить тебе руку.

Я тоже улыбнулась ему, руку так руку. Он поцеловал ее, положил себе на сгиб локтя и мы двинулись по коридору.

Парк мне понравился. Собственно, это был лес, который облагородили. Между вековыми деревьями подчистили подлесок, кое-где водрузили большие валуны, или они здесь оказались естественным образом. Возле валунов и на полянах были посажены цветущие кустарники. Запахи леса и цветов были просто сказочными. Я откровенно любовалась окружающим. Мы молча шли по широкой чистой тропинке. Человек, идущий рядом, воспринимался, как чужой. Я изо всех сил старалась не показывать, что нервничаю.

На очередной живописной поляне Дар предложил мне присесть на скамью. Я села. Он отошел немного, постоял, отвернувшись, и потом решительно развернулся ко мне всем корпусом. Я не успела справиться с выражением лица. С болезненным любопытством я смотрела на него, ожидая с каким-то ненормальным мазохизмом продолжения вранья. Быстро отвела глаза в сторону, рука потянулась к ветке – занять себя чем-то.

- Наташа, что-то случилось? – тихо спросил Дар.

- А что?

- Скажи мне, что с тобой? Ты же улыбалась, что ты там увидела? – он обвел взглядом окрестности.

- Что ты хотел мне сказать? Говори – я жду со вчерашнего дня, – холодно ответила я. Не хочу и не буду играть. Смотреть ему в глаза сил не было.

- Наташа, я не понимаю… Но ты же не скажешь? Ладно. Тогда говорить буду я. Ты знаешь, что помолвка с Марияной отложена. Я нашел способ отказаться от нее, не оскорбляя ее семью, но мне нужна твоя помощь.

- Зачем тебе отказываться от нее?

- Она хорошая девочка, но не нужна мне. Я хочу прожить свою жизнь с тобой, Наташа. Но до сих пор не знаю - что ты чувствуешь ко мне? Скажи – мне тогда показалось, что между нами было…

- Нет, тогда не показалось. Было. Во всяком случае, с моей стороны. Но уже нет. Со вчерашнего дня. Извини, хотела выслушать все твои планы в отношении меня, но сил нет продолжать этот разговор. Ты все равно не скажешь правду, да, Дар – зачем я тебе, зачем все это притворство, этот театр? – я вскочила, собираясь уйти.

- Что изменилось со вчерашнего дня, Наташа, почему ты говоришь это? – задержал он меня за руку. Я вырвалась.

- Ты сейчас для меня чужой, незнакомый человек, который втирался ко мне в доверие, добивался, чтобы я влюбилась в тебя, преследовал какие-то свои, тайные цели. Хватит, Дар, надоело… Я видела вас с Галой вчера в той комнате. Случайно увидела, как грубо ты тащишь ее, испугалась – выглядело, как на казнь. Бросилась спасать. Бог миловал, все обошлось. Она выжила… надеюсь.

- Ты…

- Только поцелуй, Дар, страстный, жадный, взаимно желанный. Потом ушла – дальнейшее угадывалось, не хотела видеть. Еще немного посидела под дверью, надеясь, что имеет место недоразумение. Но вы увлеклись, даже не пошли на ужин. Ты долго боролся с собой, Дар – несколько часов. Не осуждаю, не в претензии – ни-ни. Ты мне ничего не обещал, верность хранить не обязан, вот и дальше – ничего не нужно говорить. Мы оба в неловком положении, не будем усугублять. Давай безболезненно перейдем на партнерские отношения. О чем-то другом речь уже не идет.

Разговор действительно хотелось быстрей закончить. Дар стоял с застывшим лицом, глядя в сторону. Потом посмотрел на меня внимательно:

- Как бы я хотел, чтобы ты хоть на минуту почувствовала то, что чувствует молодой здоровый мужчина, находясь рядом с любимой, желанной женщиной. Когда он не уверен во взаимности, скорее – в обратном. Ведь ему много раз говорили об этом. От него убегали, предпочтя смерть его чувствам, говорили много раз, что никогда не будут принадлежать ему, что не знают, что еще сделать, чтобы он отвязался и не мотался туда-сюда, находясь в дороге сутками.