Седьмая жена колдуна

Она звонила ему два раза, но голосовых сообщений не оставляла ни на сервере оператора связи, ни в «Мадженике». Томас сидел, не зная что думать. Чего же она хотела от него, кроме денег? Если нужны деньги, то будь покорной и под ногами не мешайся. А тут… за первое утро, добрачное и без официальной помолвки. Что же она творит?

Позвонить Томас не решился: если кто-нибудь из пленников крикнет, то уничтожить свидетелей стихийного всплеска магии будет гораздо сложнее. Охват больше — сил тратится пропорционально. Герцог отправил в смс «Потом поговорим» и выключил смартфон.

Сегодня никакой работы: как вернется домой, заново перелопатит библиотеку. За годы практики он научился многому, стал могущественнее. Вдруг магия сейчас откликнется на его зов и поможет найти мать? Она не могла пропасть в никуда. Другой возможности поисков больше не было. Если тебе что-то нужно — сделай это сам. Рассчитывать на государство не приходится.

Качаясь, Томас встал на ноги и, убрав выключенный смартфон в карман, раскинул руки в стороны. Кровь Пиккиса под силой его воли текла, образуя затейливый геометрический рисунок. Печать Брахама годилась только для локального обращения времени. Ее маленькие копии скопированы на обе ладони и закреплены в насильно измененных хиромантических линиях.

Все вокруг закрутилось, завертелось. Время отматывало свой ход назад. Томас с ужасом смотрел на проекцию себя — на того монстра, в которого он превратился. Никогда ранее он не сталкивался ни с чем подобным. Ему приходилось читать об оборотнях, но чтобы самому обрести плоть и кровь настоящего демона… никогда. Томас даже опознать эту сущность не смог. Кто-то из низших, вероятно.

Покачнувшись, Томас остановил ход времени, когда за окном затухла утренняя заря и погрузила столицу во тьму. В печати Брахама начал проступать второй рисунок — телепортационный. Сделав шаг в его центр, Томас исчез. Остались неизменными только ошметки тела Эдворла Пиккиса. Смерть — это единственное, что нельзя вернуть, повернув время вспять.

Портал вывел на одну из тихих столичных улочек, недалеко от коттеджного комплекса, где он купил дом лет шесть назад, когда вернулся из Лагрии. Оставаться в одном доме с новой женой отца, которая Томасу в младшие сестры годится, было опасно для жизни. Сколько ему лет тогда было? Двадцать, кажется. И ей то ли девятнадцать, то ли восемнадцать.

Домой возвращаться нельзя: Скарлетт умом тронется, если увидит, что его вдруг стало двое. Так уже было, и вторую шизофреничку в женах он не потерпит. Гулять по округе и следить, чтобы ни случайный прохожий, ни камера видеонаблюдения не засекли в маргинальном внешнем виде и в крови. Добрые люди всегда найдутся: и сфотографируют, и в интернете запостят, и придумают историю «о богатом маньяке». Только намекни!

— Я ведь могу ее остановить… — под нос пробормотал Томас, остановившись. — Тогда Молния выживет, и штраф не придется платить. Нет, Молния уже не выживет. После «Фейрана»-то… только на металлолом сгодится.

Часы показывали семь утра шестнадцать минут. То есть столкновение на центральной площади произошло четыре минуты назад.

Девять миллионов. Пиккис обманом выкрал девять миллионов пенсов. Томас вытащил из кармана смартфон, вспомнил про запрет на включение, чтобы в системе не отразилось два одинаковых идентификатора, и положил обратно.

«Деньги нужно вернуть».

Мошенничество в особо крупных размерах начиналось от пяти миллионов и каралось смертной казнью преступника и его соучастников. К ним причислялись даже те растратчики, которые не знали об источнике дохода и его нелегальности. Жестокие законы и тотальный контроль их исполнения спасли Маджению от участи разрывающейся в гражданских войнах Лагрии.

В гаражном городке камеры видеонаблюдения стояли только у налоговой кассы и всегда работали с перебоями. Томас небольшим импульсом вывел следящую систему из строя и незамеченным прошел мимо. В гараже хранилась запасная одежда, а также был устроен схрон. Некоторые ритуалы проводились там из опасений, что защита дома будет нарушена. Если бы не эти объективные опасения, герцог мог бы направить портал на третий этаж, а не на тихую улочку.

Теплый гараж габаритами шесть на восемь метров с мансардой удовлетворял все нужды: как автомобильные, так и практические. Включив свет, Томас запер за собой узкую дверь. На мансарде помимо колдовских вещиц имелся холодильник, кофемашина и микроволновая печь. Самое то, чтобы в тишине и уюте подумать, что делать с семейством Пиккисов, потом отмотать время назад снова и покончить с ними.

А деньги… деньги пусть возвращают из государственных фондов. С его-то связями доказать кражу средств, даже выдуманную, очень просто.

Шум мегаполиса, ставший за годы учебы в университете родным, вселял уверенность в «завтрашнем» дне. Уж Карли, оббегавшая всю столицу во время стажировки, знала этот город как принципы и последовательность правильного нанесения шеллака и создания дизайна на его основе. То есть, досконально — хоть в четыре утра разбуди. Опытным путем доказано, что в полпятого при заболевшем тренере красить ногти — лучшее занятие!

До Бизнес-Центра ехать пришлось на такси, а ожидание в пробках раскрасило персиковое мороженое. Теплое, жаркое лето и радовало, и злило одновременно. Сейчас бы на курорт! На пляж! К морю или в бассейн! Куда угодно, только не в душный салон автомобиля в пробке, когда проветриться не давало даже открытое окно.

Бассейн, кстати, к вечеру должен быть чист.

Гаденько усмехнувшись, Карли подумала, что ее розыгрыш был излишне жестоким. А проняло бы герцога, если бы она обращалась с ним помягче? Девушка сомневалась, что он понял свою главную ошибку, но и держать их отношения в напряжении больше не могла. Если мужчина не позвонил первым, значит мужчина — и не мужчина вовсе. Придется учить и строить. Весь дом на женщине!

Карли позвонила дважды, и оба раза герцог не соизволил принять вызов. Звонить в третий раз и выставлять себя липучкой она не стала, ограничившись набором смс, но входящее сообщение пришло раньше. Следовало понимать, что герцог мог быть занят по работе, а она со своими звонками мешала только.

Бизнес-Центр имел сто сорок два этажа, верхнюю половину которых занимала компания «Бурса», контролировавшая все основные информационные потоки страны. Ее дочернее предприятие «Колведор» владело главным национальным новостным порталом, где проходила практику Карли. Именно в «Колведор» она планировала устроиться на работу.

На проходной Карли подставила пригласительный на смартфоне к считывателю и прошла внутрь. В «Бурсе» всегда людно, как нигде во всей Маджении. Лифта до семьдесят второго этажа пришлось ждать больше десяти минут, но по непонятной причине все посетители разошлись к другим лифтам, а у этого осталось только двое: она и незнакомый мужчина.

Высокий, загорелый, постоянный клиент фитнес-центра был похож на смутьяна. Он надел на себя только белую майку, джинсовые бриджи до колена и солнцезащитные очки-авиаторы. Такое наглое попирание делового стиля несколько смутило Карли. «А он понимает, куда пришел? Мальчик случаем адресом не ошибся?» Мужчина с ухмылкой вошел в лифт следом за Карли и нагло спросил:

— Какой этаж?

— Семьдесят третий, — ответила она спокойно и поправила шарфик, показательно не замечая сию анормальность.

— Скарлетт су О'Нейр. Соискатель? — спросил парень и сложил руки под грудью; его мускулистые руки так и «кричали» посмотри на нас! Потрогай! Карли немного удивилась, но не более того. Хорошо, что в «Бурсе» ее все еще помнили. — Биас Травар, главный редактор «Колведора».

Карли скосила взгляд, но даже поворачиваться к нему не стала. Лифт как раз полз между сороковым и сорок первым этажом. Травар ждал ответной реакции, и с каждой последующей секундой его улыбка меркла и превращалась в грубую серьезность.

— Ты чего от меня ждешь? — нахально спросила Карли. — Комплимента? Хорошо. Классная пряжка на ремне.

Массивная железная пряжка выпирала не так сильно, в отличие от ширинки на бриджах.