Тайна старой леди

- Ярослав… - задушено пискнула я, задыхаясь от эмоций.

- Давай встречаться, по-настоящему. Мне нравится, какая ты сейчас. Ты мне нравишься, очень сильно нравишься. Аринка?

- Давай, – потеряно шепнула я, опуская взгляд на его губы.

В тишине раздалось: - Аллилуйя! Сколько там я тебе должен, Яр?

Я растерянно оглянулась – целая толпа народа находилась в вестибюле и слышала наш разговор. Послышались шепотки, смешки. Что - сколько должен? Я повернулась к Ярославу. Тот смотрел на меня как-то напряженно, отчаянно, что ли? Крепче стиснул мою талию, обнял за плечи, пытаясь прижать мою голову к своей груди, и ответил, поворачиваясь к кому-то из парней:

- Отвали, спор недействителен из-за срока давности. Когда это было? Арина, никаких споров. Я же сказал, – заглядывал он в мои глаза, хмурясь и наклоняясь ко мне.

- Ты сказал, что не спорил, – я судорожно вдохнула в себя воздух, выворачиваясь из его рук, отступая. - Забудь, Ярослав, я справлюсь сама. Ничего не нужно. Спасибо, что подвез.

- Арина, прекрати! Это было год назад. Я забыл уже. Стой! – Что в его голосе – злость или отчаянье?

Я вытерла глаза, оглянулась, отгавкнулась привычно: - Сгинь! Отвали от меня! Достали, блин. Уроды!

Сквозь слезы обиды и какой-то шум в ушах, прорывался злой смех - ну, вот он и состоялся, мой первый поцелуй. Нежный такой, немыслимо приятный. Хотя о нем я не жалею ни минуты. Хотя бы попробовала как это, знаю теперь, чего себя лишала. А вот это все… заслужила, значит... переживу. Я же собиралась его использовать, не задумалась даже, чем ему это могло грозить, даже врала сначала… А с теми я и сама справлюсь. Может, все  не так уж и страшно? Сказала не трогать, и они отошли. Сказала, что не пойду в кафе – смирились. Фигня все, зачем я… зачем?

Защемило в душе что-то, так захотелось к Бэлле, в ее дом, а если бы к родителям, так вообще бы… Мне было плохо. И морально плохо, и физически – из-за нервного потрясения, наверное, колотило и, кажется, даже поднялась температура. В жар бросало и мысли путались. И нормально воспринимать то, о чем говорилось на занятиях, было очень трудно, почти невозможно.

После первой пары позвонила Ольге. Она не отвечала. Опять звонила после второй пары, опять гудки. После третьей она ответила: - Аринка, Бэлла умерла. Не плач только. Она не мучилась. Во сне, тихо отошла. Вы рассорились, из-за этого ты ушла? Ты тогда хотела поговорить с ней… извиниться?

- Да, - не стала отрицать я, так было короче…

- Ну, не переживай. Я понимаю, что ты сейчас об этом жалеешь. На похороны пойдешь?

- Мне нельзя... нельзя к ней. Так сказали - уйти и не появляться.

-... Ну, я от тебя букет положу, подпишу ленту. Не расстраивайся ты так, возраст такой... нам бы прожить столько.

- Да..., да, конечно.

После этого мне никто не был страшен. Страшно, когда вот так – навсегда. А остальное все решаемо. Просто нужно собраться, взять себя в руки. После последней пары я вместе с девочками пошла на сбор. Все были уже там. Безразлично обвела взглядом всех четверых. Секретарь удивленно спросила: - Арина, вы же отказались от подготовки к балу. Я подыскиваю замену.

Я пожала плечами.

- Спасибо. Тогда я пойду?

- Арина, почему вы отказываетесь? Отказ не принимается, уже распределены роли и…

- Сергей, вам вообще какое дело, кто будет бегать в костюме? Что там сложного? Я не хочу этим заниматься и не буду. Замену уже ищут. Извините... я пойду. Плохо себя чувствую.

Развернулась и пошла к двери. Никто меня не остановил. Открыла дверь, вышла. Ярослав ждал у окна, шагнул ко мне. Сзади послышалось: - Извините, я на минуту.

Замешкалась на секунду, отвернулась, пошла по коридору. В голове было пусто… Сергей тронул сзади за руку, я резко обернулась. Ярослав подошел и стал возле меня.

- Она со мной, отстань от нее.

- С кем имею честь?

И растерянное Ярослава : - Что, простите?

Я нервно потерла лоб ледяными пальцами. Постаралась спокойно ответить обоим:

- Я ни с кем из вас встречаться не буду. Отойдите сейчас оба. Или сорвусь и наговорю лишнего -  некультурно и неинтеллигентно. Мне сейчас плохо, очень плохо. И морально, и физически. Рядом с вами еще хуже. Имейте жалость, если совести нет.

За мной никто не пошел. Доехала до общежития, поднялась на этаж, вошла в комнату. Лежала, сжавшись, на кровати. То бросало в жар, то знобило. Немного поплакала, потому что жаль было Бэллу. Потом уснула.

Лизка разбудила меня, так как опять скакала по комнате, как дикая кобылица. Впрочем, как всегда.

- Лошадь полковая, блин.

- Хватит дрыхнуть вечером – голова болеть будет. Ты бы видела, как у них морды вытянулись, мать. Там точно интерес, и большой. Ты что, не готовилась совсем? Или в мастерской занималась? Что там утром случилось, ты мне расскажешь? Весь универ гудит.

- А-а, ерунда. Ярослав поспорил, что я соглашусь встречаться с ним, ну и выиграл. Не знаю, правда, сколько. Ну... не важно.

- А зачем ты согласилась? – протянула Лизка.

- Да вот подумала – сколько можно? И эти еще... Решила рискнуть, вот – рискнула.

- За-ши-бись... А я тебе еще завидовала… по белому, конечно. На фиг - на фиг такую красоту. Лучше мы с тем, что имеем...  Ари, но  если они поспорили, то не отстанут же. Вот только как? Это же у них не будет больше возможности видеться с тобой на подготовке, тогда где? В общагу их не пустят. Только на улице. Что делать будем?

- Даже думать об этом не хочу. Что мне теперь – всю жизнь из-за них прятаться?  Я что – преступник? О! Заяву напишу, что домогаются.

- Ага, тогда еще и менты зачастят. Тех так даже и в общагу пустят. На них куда напишешь?

Хмыкнули обе. Стало легче, когда поговорили.

- Ари, если ты согласилась… Он тебе нравится?

- Нравился, – уныло согласилась я. Настроение опять падало.

- Я так думаю, что он еще сто раз пожалеет, придурок.

- Уже жалеет… наверное.

- Так чего ты? Помучь хорошенько и прощай. Я вообще думала, что он уже нормальный стал. Взрослый, вроде, парень. Ну, раньше, конечно… перевоспитаешь, что ли.

- Лизка, нормальный парень будет спорить на девушек? Сомневаюсь, что я первая. Это скотство какое-то. И он врал, что не спорил на меня. За сутки накосячил дважды - непорядочный и врун. А главное - перед всеми, Лиз, в вестибюле… это, чтобы больнее?

- С-скотина. Забудь про него.

- Еще и поцеловал меня. Мне понравилось, Лизка. – Тело пронзила сладкая судорога, как напоминание… Я сжала колени, зажмурила глаза. Бли-ин, да что ж такое-то?

- Кто бы сомневался, что понравилось? Там такая практика… Он ни дня без баб, наверное. Я завтра узнаю, кто у него сейчас.

- Зачем? Мне уже не интересно. Кушать будешь? – сменила я тему.

Назавтра Лизка опять заставила меня наряжаться. Наряжаться не хотелось, не хотелось ничего - я не выспалась, просыпалась несколько раз. Снилась откровенная эротика с моим и его участием. Я устала за эту ночь, чувствовала себя разбитой.

Мы все-таки выбрали серые велюровые лосины с бледными сиреневыми цветами и длинную серую тунику с поясом. Туника сползала с плеча, открывая широкую кружевную лямку сиреневого топа.

- Я, конечно, буду рядом, но! Ари, сейчас уже знают все, и если мужики дружно скажут, что он идиот, ну, или подумают так, то бабы… Те услышат только то, что тебя на глазах у всех опустили ниже плинтуса. Будут злорадствовать и все такое. Наша задача показать - что! Что бы там с тобой ни произошло - до тебя им, как до Луны на карачках. Поэтому сиди тихо, закрой глаза.

Я смирно сидела и ждала, пока Лиза тоненькой кисточкой рисовала стрелочки на моих веках, уводя их чуть вверх. Тронула кожу век серо-сиреневыми тенями. Подала зеркальце.

- Красиво, Лиза, очень. А если я вдруг заплачу, и оно потечет?

- А я чего стараюсь? Теперь ты знаешь, что плакать нельзя и не будешь. Будем так красить каждый день. Получилась персидская царевна. Пусть увидит, кого променял на банальные бабки.