Страница 2 из 193
Неужели им удалось прорвать оборону космопорта? Быть не может! Барсы и беркуты держались насмерть! Когда легионеры начали эту наземную операцию с ее неизбежными потерями и изнурительными уличными боями, многие, и в городе, и в госпитале, недоумевали, зачем им это. Зная жестокость и цинизм командующего легионом короля Виктора, все рассчитывали, что он одним массированным ударом плазменных установок типа земля-земля сотрет мятежный город в прах вместе со всеми его обитателями.
Но где же Галка? В комендатуре никого: двери нараспашку, на полу валяются какие-то бумаги, обрывки проводов, разбитые или простреленные компьютеры, вздувшиеся от многократного использования аккумуляторы импульсников вперемешку со стреляными гильзами и пустыми магазинами от более примитивного оружия. Дверь в комнату начальника наполовину перегородил несгораемый шкаф непонятно какой эпохи. Судя по всему, покинули здание совсем недавно и в большой спешке: ту часть оборудования, которую не успели вывезти, просто уничтожили.
Если сестра каким-то образом сумела решить недоразумение с документами и не уехала с военными, то искать ее следует только дома, вернее в их нынешней квартире, комфортабельной и даже уютной, но так и оставшейся чужой. Когда отца не стало, Галка почти сразу затеяла ремонт. Она долго подбирала и расставляла по местам стильные красивые вещи, но никакие дизайнерские изыски не смогли заполнить притаившейся по углам пустоты.
Лифт, конечно, не работает, а сил бежать вверх по лестнице почти не осталось. Но лучше все же ускорить шаг. Мочи нет смотреть в пустые глазницы выбитых дверей покинутых и разграбленных квартир, в дрожь бросает от виднеющихся то тут, то там уведомлений о временном перемещении той или иной семьи в зону карантина. Поначалу страх перед эпидемией был настолько силен, что многие законопослушные граждане соглашались на депортацию на бойни «Панна Моти» добровольно.
Стараясь не смотреть по сторонам, Туся едва не проскочила и дверь их квартиры. Настолько непривычным и невозможным выглядел тот факт, что она не заперта. Туся точно помнила, как, уходя в последний раз на дежурство, запирала все замки. На грабителей не похоже. Кому нужно бесполезное барахло, когда бандиты всего Ванкувера, включая наркоторговцев, заключили с Альянсом договор и помогают легионерам в охоте за живым товаром. Но что если Галка напоролась как раз на таких хищников в человеческом обличии? А вдруг они еще внутри? Бежать, бежать, не оглядываясь!
И в это время коммуникатор завибрировал сигналом нового сообщения. Удивительно, но в этом хаосе еще продолжала работать связь. Неужто от Галки? Высвечивается ее голограмма, да и голос не спутать, но что за бред она несет? «Рита, извини, возникли непредвиденные обстоятельства. Уезжаю вместе с Феликсом. Скажи в госпитале, чтобы меня не ждали». О, Небо! Куда? Зачем? Почему? А раньше вспомнить о сестре она не могла? Впрочем, рядом со своим ненаглядным другом Галка всегда забывала о существовании родных. И как этот самодовольный, напыщенный болван сумел ей до такой степени запудрить мозги!
Все, теперь надо точно выбираться! И так на эти бесполезные поиски пришлось потратить слишком много времени! Вопрос только как? Артиллерия Альянса лупит где-то совсем рядом. Дом вибрирует. Крупная дрожь, зародившаяся в плитах фундамента, колотит монолитный каркас первыми признаками приближающейся агонии.
На лестнице послышались тяжелые шаги и приглушенная ругань. Кого это еще несет? Неужто легионеры настолько в себе уверены, что спокойно вышагивают по подконтрольным силам Содружества территориям? Ибо хулиганы и мелкое жулье не носят бронированных армейских сапог. Впрочем, кто бы там ни шлялся, встречи с ним лучше избежать. Вопрос только, как?
Туся робко потянула на себя дверь и, переступив через разбросанное на полу тряпье, заглянула в прихожую. Бездны вселенной! Во что превратилось их ухоженное жилище, где каждая вещь знала свое место, и малейшая соринка с позором изгонялась. Галка была патологически привержена порядку, и Туся по мере сил старалась сестре помогать, впрочем, получая регулярные выговоры за разгильдяйство. Ну не могла она уяснить, в какой именно последовательности должны стоять на полке доставшиеся им еще от прабабушки и чудом уцелевшие при пожаре антикварные статуэтки!
Как-то раз, много лет назад, торопясь принести отцу что-то из его записей, Туся случайно задела одну из этих фарфоровых балерин. Фигурка полетела вниз, но почему-то не разбилась, а мягко спланировала на пол, как будто ее переставили из одного места в другое. Отец тогда просил Тусю повторить, объяснял про телекинез, под вопли Галки они перебили половину кофейного сервиза, но добиться искомого результата им так и не удалось. Зато в другой раз, убегая от Галки и Феликса, которые собирались надрать ей уши за любопытство, она непостижимым образом сиганула с садовой дорожки на балкон второго этажа.
Повторить этот трюк отец ее даже не просил и только сокрушался, что ее «прыжок» видели посторонние. Также он никому не рассказывал о способности дочери читать чужие мысли. Собственно, здесь тоже все происходило спонтанно и чаще всего против Тусиной воли. В минуту сильного эмоционального напряжения она как бы оказывалась в сознании другого человека, видела его глазами обрывки воспоминаний или ощущала чужую боль.
Однажды эта способность спасла ее и одноклассников от сокрушительного провала по тесту, ответы на который, конечно, знал не в меру строгий педагог. В другой раз Туся едва не умерла от удушья, когда, стоя на палубе, захлебывалась вместе с упавшей за борт подругой. Подругу удалось спасти, а Тусю в бессознательном состоянии доставили в больницу. Она сумела прийти в себя, только почувствовав присутствие отца, мысли, эмоции и предпочтения которого угадывала и без применения псионических способностей.
Проникнуть в мысли Галки ей не удалось ни разу. Туся к этому и не стремилась, да и сестра слишком тщательно скрывала свои помыслы и чувства, оставляя на поверхности лишь сухую чопорность рачительной хозяйки и бесконечные сетования на судьбу. Неужели заботливая и строгая сестра, которая фанатично радела о доме и тряслась над любой безделушкой, бездушно предала родную сестру?
Туся глянула на панорамную витрину – неизменное пристанище антикварных балерин. Сейчас статуэтки, которые с первых дней войны Галка укрыла в бронированные антигравитационные чехлы исчезли со своих мест. Неужели все-таки мародеры? Или это Феликс постарался для своей ненаглядной, решившей присвоить или просто сохранить прабабкино наследство. Ну и пусть! Для Туси ценнее всех статуэток был оставшийся в госпитале планшет, на котором хранились голографические снимки, записи отца и еще не объемные старинные фотографии семейного архива.
Отец говорил, что она очень похожа на их знаменитую прабабушку, блиставшую когда-то на сцене Большого театра. Галку это сравнение задевало.
Возвращаясь в прихожую, Туся случайно увидела свое отражение. Из глубин полуслепого, заклеенного защитной пленкой зеркала в рамке под старину на нее глянуло скрюченное, тощее, похожее на затравленного зверька существо с выбившимися из-под шапки растрепанными волосами и испуганными глазами. «Неужели это я?» — подумала Туся…
И в этот момент пространство и время вокруг разорвала оглушительная вспышка… Туся, конечно, понимала, что так не бывает, но по-другому выразиться бы не смогла. Впрочем, в тот миг она на какое-то время утратила способность видеть, слышать и облекать в слова свои мысли…
Зеркало взорвалось радужным калейдоскопом сияющих искр и осыпалось на пол. От осколков Тусю уберегла пролетевшая мимо, выбитая взрывной волной дверь. Квартиры больше не существовало. Из развороченных, дымящихся стен торчала изломанная арматура, и на ней висел неизвестно откуда взявшийся шкаф.
Туся дико взвыла и кубарем вылетела на лестницу, мечтая только о том, чтобы этот кошмар, все равно как, закончился бы поскорее.
Но кошмар только начинался. Пока она пыталась выкашлять из легких дым с пылью и найти в окружающем ее месиве хоть немного воздуха, на лестнице показались люди, вернее существа, когда-то принадлежавшие к этому биологическому виду, кровожадные, бездушные чудовища, одетые в форму легиона. Сколько их было, Туся не смогла сосчитать. Может десять, может даже пять. Ей тогда показалось, что их не меньше сотни.