Страница 6 из 19
– О да, спасибо, больше не тошнит, – кивнула я своей именитой спутнице, удивляясь самой себе и стечению обстоятельств. Звезда была роскошной, но при этом не парила в дымке и прожекторах, а шла, как обычная женщина, и пахла духами и материнским молоком. С некоторых пор я стала различать запахи чутко – почти, как собака.
Я спросила:
– А как вы угадали, что я беременна?
– У меня глаз намётан, детка. Сама недавно родила близнецов. Рыбак рыбака видит издалека. Рассказывай, что за событие тебе предстоит.
– Знаю только, что Благотворительный ужин устраивает жена главы корпорации. Мой жених не стал вдаваться в подробности. И я не знаю, длинное надо платье, короткое, вечернее или коктейльное. Вдруг заявлюсь в платье, как в оперу, и окажусь «белой вороной»… А они собрались на меня смотреть… В первый раз! Я в ужасе!
– И он тебе не сказал, – поджала губы певица, – сукин сын!
– Нет, он хороший, – смутилась я, – только…
– О, дорогая, у каждого из них есть целый набор «только». Он тоже русский?
– Нет, американец. Точнее пуэрториканец.
Дайонсе усмехнулась со знанием дела и покачала головой.
– Нужно что-то консервативное, наверное. Я не хочу, чтобы обо мне подумали что-то… Ну, вы понимаете что, – покраснела я.
– Это зря, детка! Кто захочет, уже подумал. А ты думай только о том, чтобы выглядеть сногсшибательно. И чтобы твой мужчина смотрел только на тебя. Ну, и другие тоже… Поняла?
Я кивнула, едва за ней поспевая. Все уже смотрели на нас. Точнее на неё. Поразительно, что никто не кидался и не просил автограф.
– Заходи-ка сюда. Shosha
Продавщицы кинулись к нам.
– Миссис Боулз, мисс…
– Здравствуйте, – уверенно сказала певица, – предложите нам что-то такое, чтобы её мужчина откусил язык, а остальные умерли от зависти. Но при этом вполне консервативное.
– О, с удовольствием. Мы как раз получили новую коллекцию от Hi-Lo…
И понеслось!
В компании именитой «феи-крестной» я почувствовала себя свободнее, и внезапно оказалось, что в этом супер-универмаге есть из чего выбирать.
– Не прячь свою шикарную грудь, – сказала Дайонсе, глядя на меня в очередном платье, – я никогда не прячу. И плечи. У тебя изумительные плечи! Мадам, предложите нам что-то с открытыми плечами.
– А я не замёрзну? Ноябрь всё-таки, – пробормотала я.
Дайонсе только рассмеялась.
Наконец, я надела четвёртое по счёту платье, отвергнув то, что стоило половину ростовской коммуналки, и поняла: вот оно, моё. Словно сложился пасьянс, и в душе, как на экране компьютера, вспыхнули фейерверки!
– Кажется, очень хорошо, да? – глянула я, сияя, на певицу.
– О, да, милашка! Это оно, – закивала та, разглядывая вместе со мной отражение в огромном зеркале: чуть светлее по тону дорогого красного вина, американская пройма (я даже хихикнула мысленно – как подходит к случаю!), подобие короткого рукава из легких оборок от груди к рукам, вверху удачно подчёркивающее фигуру, длинное почти в пол сзади, и женственными оборками приоткрывающее ноги от колен спереди. В нём мне было комфортно и легко, от прикосновения к коже натурального шёлка – приятно. Чёрные туфли на высоченной шпильке с тонкой перепонкой завершили образ. И я показалась себе немножко испанкой. Рядом со своим смуглым корсаром буду очень гармонична!
– Идеально, – согласилась ещё раз Дайонсе. – Ты просто конфетка!
– Спасибо, – расцвела я, – как я могу вас отблагодарить?
– Брось, милашка, это было даже приятно! – царственно махнула рукой богиня поп-сцены. А затем протянула мне две визитки. – Вот чудный салон. Скажешь, что от меня. Только записывайся прямо сегодня! А вот хороший акушер, рекомендую.
– Спасибо-спасибо-спасибо! – я сложила руки у груди, счастливая.
Дайонсе взглянула на часы.
– Время добрых дел закончено. Пора ехать в студию. Милашка, напиши мне потом в Фейсбуке, как всё прошло. И в Инстаграме зафрендься. Я уверена, что ваши корпоративные дамы сгрызут от зависти локти, а жених будет отгонять коллег от тебя, как мух! Ты божественна, детка!
Она обняла меня на прощанье и быстро ушла, не обращая внимания на взгляды и вьющейся за ней тонким флёром интерес окружающих. Да, это вам не хухры-мухры! Это Нью-Йорк – город, где звезда может стать феей-крёстной и поделиться с тобой леденцами от токсикоза. Я ещё раз посмотрела на себя в зеркало и почувствовала себя красавицей. Я не звезда, я только учусь. Однако учусь весьма неплохо…
– Как прошёл день? – спросил вечером Джек, застав меня на кухне за лепкой пельменей и просмотром сериала.
– Замечательно.
Я хитро улыбнулась и завела руки назад, чтобы не перепачкать его костюм мукой. Позволила себя поцеловать.
– О, равиоли! Какой смешной формы…
– Никакие не равиоли! Это пельмени сибирские. Как поешь, сразу в медведя превратишься. Хотя нет… – я ополоснула руки и вытерла полотенцем.
– Что нет? – улыбался Джек.
Я кокетливо склонила голову, окидывая его взглядом с ног до головы.
– Ты уже медведь. Так что можешь есть пельмени смело!
– Ах ты ж, балерина! – покачал головой Джек, расстёгивая пуговицы пиджака и стягивая галстук. – Ты сегодня дома была?
– Немного прогулялась за покупками. Разложила вещи, начала заниматься испанским онлайн.
– Зачем? – удивился Джек.
– Ты на каком с мамой разговариваешь?
– Ну-у, наверное, чаще на испанском.
– Вот и ответ, – хмыкнула я. – А ты русский учить бросишь?
– С чего бы? Я с Полиной договорился заниматься по Скайпу.
– Я бы тоже тебя могла поучить.
Джек сбросил пиджак на высокий стул, обнял меня сзади.
– Ты не можешь.
– Это ещё почему?!
– Ты – моя женщина… И я буду тебя хотеть, не смогу заниматься. – Горячим дыханием обожгло шею. – Особенно, когда ты так смотришь…
Он подхватил меня на руки и понёс куда-то.
– Эй, а как же пельмени! – смеясь, воскликнула я.
– Это на второе…
Мгновение, и я уже лежала на кровати в спальне, мой пуэрториканец навис сверху, избавляя меня от одежды.
– Ты не спросил, хочу ли я, – я продолжала, шутя, отбиваться.
– Я же тиран, – ответил Джек и принялся беспощадно зацеловывать.
– А я Че Гевара! «Patria o muerte: venceremos!»[6] – принялась со смехом скандировать я.
Джек на секунду остановился, округлив глаза.
– Сандра, ты начала учить испанский не с того! Говорили мне, не связывайся с русскими! У вас революция в крови…
– Ага, «Hasta la victoria, siempre!»[7] – хихикала я. – А кто говорил?
– Не важно, – прорычал Джек. – Важно то, что я сейчас буду жестоко подавлять восстание!
И он ещё яростней принялся меня целовать.
Сопротивление было сломлено, и мятежники со сладкими стонами сдались. Впрочем, и тиран вскоре сдался и размяк, счастливый. Вздохнул.
– Завтра с утра к врачу… Мистер Хоули записал нас на восемь утра. Успеем до работы.
– А зачем тебе работать, если ты так богат? – спросила я, лежа на его груди и поглаживая ласково живот.
– А как же иначе? У меня не только в России завод. В Венесуэле тоже мой и доля в Китае. Без внимания и руководства всё покатится к чертям. Ты же знаешь!
– Знаю.
Он высвободился и бодро подскочил с кровати.
– Пойдём пробовать твои пэлмэни?
– Пельмени! – исправила я. – Л – мягкое, и П тоже. А, кстати, мне тут другого акушера-гинеколога порекомендовали…
– Кто? Твоя подружка из Ростова? – усмехнулся Джек, натягивая штаны.
– Да нет, – я пожала плечами. – Дайонсе.
– Кто?!
– Певица такая, не знаешь? – запросто сказала я, тоже выбираясь из кровати. – Очень популярная. И красивая. Но я её тоже сначала не узнала. Она мне леденцы от токсикоза подарила… В туалете Сакса.
Джек моргнул.
– Странно, что не Мелания Трамп…
6
Родина или смерть! Мы победим (слоган Че Гевары)
7
Всегда до победы! (еще один слоган Че Гевары)