Страница 14 из 22
Улль посмотрел на всех вокруг, почувствовал, как колется рубаха, взглянул на сестру, на Арпада, махнул своими кудрями, что голова -побаливает, чуть наклонил голову вправо, и сказал:
– Спасибо тебе сестра, что излечила, и тебе Гун, за то что ее на Буян -остров привезли меня лечить.
– И ты нам помогал Улль, и на Медвежьем острове, и в море, и учил через быка прыгать, из лука почитай всех научил стрелы пускать.
–Улль, я надолго не могу Алатырь -остров покидать, только на чеыре дня я здесь. Потом вернуться будет надо .
– Отвезем, -сказал Гун.
–Угощение готово, Арпад, столы на улицу вынесли, прохладно, но зато все могут праздновать.
–А что праздновать?– поинтересовался Улль.
В ужасе Элисия чуть не закричала, ведь излечение должно было быть тайной, обязательно продлится оно три дня и три ночи, и никто не должен был говорить о его приступе Уллю. Но хорошо , что Арпад все понял и договорил другое:
–Как же? сейчас испытания, тавромахия, будете быка укрощать, а потом праздник будет, праздник в честь вашего посвящения, – сказал слегка медленно и неуверенно атаман.
Все переглянулись, ведь игры с быком должны были быть только через три дня, но дружинники и отроки сделали вид, и согласно закивали, может быть излишне энергично, что эти испытания должны быть именно сегодня.
–Пойти распорядится? -спросил Катей.
– Да, совсем пора, и отроки пусть готовятся к испытаниям, и переоденутся,– но сам Арпад был взволнован, а что скажут семеро?
–Гнур пусть быками займется, в загон их всех определит, и толковых воинов поставит на охрану. Выпускать что бы как надо, по сигналу, поднятому флагу и что бы ничего без приказа не делали.
–Кажется все обдумали. Ну ладно, дружине собираться и идти на поле, не забудьте и сети, если вдруг животные взбесятся, все знают что делать, и как вытаскивать танцоров с ристалища. Пал, подготовь всех, кто с сетями будет стоять и спасать, если надо, испытуемых. Вроде бы все. Через два часа начнем, – и он вздохнул от напряжения.
Испытания
Элла прошла через поселок с дружинниками, впереди шел Арпад с Гнуром. Это было селение из тридцати с лишком дворов, каждый дом в два этажа, визу подклеть, но дома небольшие, что бы протопить дров хватало долгой зимой. Дома обнесены оградами, и с воротами каждый, кое – где ворота были украшены богатой резьбой.
– Сходите по домам, поешьте, и через на ристалище будете,– обратился атаман к дружине.
– А ты, Краса-девица Свет Элисия, почти мой дом своим присутствием , откушай, что Лада послала.
– А где же знаменитый храм Илиоса и Лады?
–Нет его здесь, краса-девица. Семеро тебе его потом тебе покажут.
Все разошлись, а они пошли дальше по деревянной мостовой поселка, и третий дом был Арпадов, нисколько не больше других домов.
–Открывай, хозяйка, гостью домой веду, – зычно прокричал атаман, – али нам не рады?
По высокой лестнице спустилась высокая статная женщина, тоже в теплой куртке, с покрытой платком головой, и домашней обуви.
–Заходи, да калитку закрой, -посмотрела женщина и поднялась в дом обратно, а к ним прибежал знакомиться злой кобель, сначала пытался напугать ведунью, а затем подбежал к ней, и все заглядывал под капюшон, хвост же просто молотил по туловищу животного не переставая, показывая непередаваемую радость живого существа, один раз пес встал на задние лапы, и положил передние на шубу Эли, она же ни капельки не боялась, смеялась только, потом погладила, посмотрела в темные глаза собаки, и та просто спокойно встала рядом, но хвост продолжал свои движения.
– А пес-то тебя признал, Элла,– задумчиво произнес атаман,– и не скажу, что он к чужим добрый.
Она лишь улыбнулась ему широко, и они прошли в дом, поднялись из клети наверх по лестнице, и очутились в горнице, по бокам комнаты стояли лавки, на которых лежали оленьи шкуры, окна были закрыты пузырем, и солнце освещало горницу, но не слишком. Хозяйка стала ставить еду на стол, Арпад и Элла сняли верхнюю одежду, оставшись в льняной, на которую были одеты меховые безрукавки, но пока не садились. Наконец, подошла женщина, ведя за руки трех детей, двух девочек пяти и семи лет, и мальчика лет двенадцати.
–Меня Элисия зовут, -сама назвалась девушка,– можно Елена или Элла. Я гостья здесь, сестра Улля,– и поклонилась в пояс.
–Меня зовут Роса, девочки Заря и Лика, а мальчика,– и он схватил маму за рукав платья, – Волк.
Элла улыбнулась детям, присела и увидела, что Волк сильно хромает.
–А что с Волком,– лицо матери помрачнело, – ножка что-то болит, хромает.
–Давай посмотрю, Волчок, серый бочок, – обратилась к нему Эля, и взъерошила ему голову, где было несколько локонов, а мальчик засмеялся, – садись на скамью рядом.
–Хорошо, -сказал мальчик и застеснялся, спрятал лицо в ладошки, но пальцы открыл, глаза блестели, подсматривал.
Элла сосредоточилась, стала ощупывать ногу, сначала пробежала подушками пальцев по голени, потом проверила колено и бедро, опять спустилась на голень, и на икре, под коленом, нащупала уплотнение.
-Он падал сильно?
–Да, года два назад, лазил проказник, где-то, упал и захромал.
–Воду согрей, полотна чистого принеси , нож у меня свой есть. Хочешь, все сейчас сделаю, и кровь остановлю.
–Согласна, -сказала тихо мать, и отец тоже кивнул головой.
–Хромать перестанешь, а через день все заживет у тебя, Волчок. Потерпишь, ты уже взрослый?
–Да,– и мальчик кивнул головой, – мне двенадцать лет уже .
Роса быстро закипятила воду, принесла большой сосуд, налила туда теплой воды, посадила мальчика на малый стул, а ноги опустили в воду, а сын вцепился как клещ в мамину руку. Арпад тем временем унес Лику и Зарю в комнату рядом. Эля засучила рукава, сполоснула руки, аккуратно осмотрела место удара, и быстро рассекла кожу, ребенок только ойкнуть успел, ведунья промыла рану, наложила травы добрые, замотала лоскутом чистой ткани, другой тканью отерла воду и кровь с ноги мальчика, вынула ноги из воды. Ведунья положила руки на ранку, постаралась сосредоточиться, пока в руках не стало тепло, и так держала руки, пока не почувствовала, что все стало хорошо. Арпад вернулся, и сел рядом на лавку. Эля убрала пальцы с ранки, опустила штанину мальчику, пригладила его штанину, и отдала его маме, та взяла сына за руку.
– Ну как Волк, не болит нога больше?
– Сначала горячо было, а нога уже не болит, спасибо тебе, ведунья, – и он посмотрел на нее серьезно, как взрослый,– я тебе пригожусь, – и мальчик попробовал согнуть и разогнуть ногу и засмеялся,– мама, смотри, а Эля опять вся белая стала, и качает ее – и схватился за свой подбородок обеими руками.
И правда, лицо Элисии страшно побледнело, опять проявились круги под глазами, она еле стояла на ногах.
– Я посижу немножко, – она улыбнулась, правда это вышло у нее совсем криво, и завалилась она на левый бок, хорошо, что Арпад успел ее подхватить. Роса увела сына, вернулась одна и принесла ковшик меда, который поставила на стол, и присела рядом с ведуньей . Эля тяжело открыла глаза, и пробормотала:
–Устала я чего – то…Посвящение не прошла еще сил и не хватает…
–Попей, да и поедим , и пироги готовы рыбные, и оленина с брусникой,– и она придвинула тарелку к Эле, у той сделалось испуганное лицо и она отодвинула от себя глиняную миску с мясом.
–Не ем я… А пироги с рыбой?– надеждой спросила она,
–Да, – удивленно сказала женщина, – и мясо хорошее, оленина, с брусникой тушеное.
– Не ем я мяса,– сказала ведунья и откусила большой кусок пирога, и улыбнулась, – вкусный!
–Вот, бери еще, а то умаялась, и брата лечила, и сына моего. Волчок теперь не убогий хромоножка. А то ведь два года дома сидел. Спасибо тебе, добрая душа.
– И вам спасибо за брата, заботились о нем шесть лет, – и запила пирог большим глотком кваса, и принялась за второй пирожок. Со вторым расправилась так же быстро, и с третьим, а потом и четвертым.