Лунный свет

— Э?.. А мне что делать?! — я покачала головой и огляделась. Я понятия не имела где нахожусь, так что выбора особо не было. Ай, была не была. Я потыкала в картину и убедилась, что это самый настоящий холст. Вздохнув, я провела рукой в том же направлении, что и Елена, и привалилась к полотну. Каково же было моё удивление, когда я упала на холодный каменный пол.

— Ого, быстро она догадалась, — раздался откуда-то сверху мужской голос. Послышался звонкий женский смех и кто-то помог мне подняться. Я с трудом встала и вновь отряхнула юбку. Мда, скоро встреча с полом станет приятной традицией. Я подняла глаза на говоривших и обомлела. Передо мной стояли Основатели…

***

— Очень интересно, — Салазар, потягиваясь, развалился в кресле и следил за мной своими невозможно-зелёными глазами. Неприлично людям такие глаза иметь, ну вот неприлично! В них девушки пачками тонут, отвечаю.

— Как ты сказала, милая? Попаданка? — Немного полная блондинка в старомодном платье с корсетом, усевшись рядом со мной, с интересом посмотрела на меня. — Не думала, что такое возможно…

— Такое и не должно быть возможно, Хел, — припечатала брюнетка. Кажется, она была единственной, кто был против нашей встречи. Это Ровена, я уверена. На ней длинное закрытое чёрное платье и брошь с синим камнем, я так и не поняла по кому она носит траур.

— Ой, да ладно, сколько мы таких видели? — весело поинтересовался мужчина в красном халате и отхлебнул из стакана виски. — А сколько ещё увидим?

— Нисколько, — сухо напомнила Ровена и снова кинула на меня полный неприязни взгляд.

— Вот именно! Поэтому нельзя упускать такую возможность. Мы живы только в этой чёртовой комнате, так давайте веселиться? Она может рассказать нам столько, сколько мы за всю жизнь не услышим. Детка, располагайся, — он сделал пас рукой и, поймав злой взгляд Хельги, приподнял брови. — Что?

— Годрик, ей пятнадцать, — устало пояснил Салазар и вздохнул. — Не нужно пытаться затащить её…

— Понял, понял, — мужчина поднял руки в примирительном жесте и снова мне улыбнулся. — Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот девяносто шестой, — ответила я.

— А ты из какого?

— Из две тысячи семнадцатого, из мира магглов.

— Но откуда же ты знаешь про магию? — недоумённо спросила Елена.

— Не мучай себя вопросами, на которые нет ответов, — процитировала я своё любимое произведение. Если кто не знает, это строчки из «Там, где заканчивается радуга» Сесилии Ахерн.

Основатели иронию оценили, Ровена даже слегка улыбнулась. В общем, как оказалось, всё это время Елена уламывала их на встречу со мной. До последнего держалась Ровена. Она до сих пор носила траур по Елене и её брату, Альфреду. Женщина никак не могла смириться со своей вынужденной бессмертностью.

Это были какие-то испытания Годрика, он был неплохим артефактором. Мужчина разрабатывал артефакт, который должен был запирать помещение на двадцать четыре часа. В итоге, какой-то довольно расторопный мальчишка — как презрительно выплюнула Ровена — с помощью своей сестры затащил Годрика в эту самую комнату (с помощью молоденькой, беловолосой и сероглазой сестры, ага). Потом явился к оставшимся трём Основателям, крича, что Арианну насилует декан Гриффиндора. Обомлевшие, они ломанулись в указанном направлении, даже как-то слабо вериться. Ну не может какой-то пацан провести великих колдунов! Тем более, Салазара… что-то здесь не сходится. Никто мне больше ничего объяснять не захотел. Дружная четвёрка завершила рассказ тем, что пацан и сестра испарились, пройдя через картину, а они застряли здесь. С течением времени выяснилось, что застряли навсегда. Именно их сила подпитывала Хогвартс, отделяла его от Запретного леса, давала жизнь новым магическим видам и направляла молодых магов. Вскоре, так и не оправившись от горя, умерла Елена — старшая дочь Кандиды. Кажется, она покончила с собой, но точно я не знаю. В общем, Салазару я понравилась, поэтому он предложил помощь в зельях, Годрик, умилительно смущаясь, сказал, что натаскает меня «по боёвке», Пенелопа скромно предложила помощь в колдомедецине, а Ровена, фыркнув, согласилась помочь с рунами и чарами. Никто не хотел признаваться, что пытался затащить меня сюда снова. Директор об их существовании и не догадывался, как заявил Слизерин, поморщившись. Кажется, слава о Дамбигаде и сюда просочилась. Ух, ну что за человек, а?

В спальню я вернулась под утро, нагруженная книгами и новой информацией. Честно говоря, они доверия не внушали. Нет, ну что за бред? Как кто-то мог обмануть основателей? Почему они до сих пор не выбрались? Почему бессмертны? Почему Дамби до сих пор не освободил их? Бред-бред-бред, всё слишком неправдоподобно. Нет, я могла поверить в бессмертие одного Основателя, с натяжкой конечно, но могла. Например, крестражи или какой-нибудь интересный ритуал из сферы очень тёмных и очень страшных. Но все четверо, молодые, дееспособные и живые? Настораживает… И ведь ни с кем не обсудишь…

Переодевшись в ночную рубашку и здраво рассудив, что в воскресенье дрыхнуть можно хоть до второго пришествия, я улеглась в постель и задёрнула полог. Жаль, что мысли нельзя отключить. Поэтому, пытаясь идти по пути меньшего сопротивления, я приняла более-менее удобную позу и, как говориться, крепко задумалась.

Что я знаю об основателях? Ну-у-у, в общем, жили-были четверо больных на голову людей. Сошлись они как-то, создали школу, назвали в честь себя факультеты… а теперь по-порядку.

Годрик. Милый такой дядечка, в фильме изображён как колдун с кучерявой бородой, как у какого-нибудь русского царя-батюшки, алую мантию, в руках держал меч. Отлично помню его портрет. В честь него назван один из факультетов Школы и его имя носит деревня Годрикова Впадина, где он когда-то родился. Символ Гриффиндора — золотой лев на красном фоне. Да, кстати, по счастливому стечению обстоятельств Поттеры жили именно в Годриковой Лощине.

Годрик Гриффиндор больше всего ценил в людях храбрость и, руководствуясь этим критерием, подбирал себе учеников. Другие основатели Хогвартса тоже подбирали студентов для своих факультетов по определённым качествам. И, когда встал вопрос: как этот процесс будет происходить после смерти четырёх магов, Гриффиндор заколдовал свою старую шляпу, превратив её в Говорящую («Распределяющую», «Сортировочную») шляпу, доверив ей на вечные времена распределение учеников по факультетам.

Кроме шляпы от Гриффиндора остался ещё один артефакт, его меч. Вещь примечательна тем, что из Распределяющей шляпы её мог вытащить только истинный гриффиндорец и только в минуту опасности. Меч когда-то был выкован гоблинами, и за работу Годрик расплатился честь по чести. Однако после смерти Гриффиндора гоблины, которые не принимают идею наследования, посчитали меч вновь своей собственностью. То, что волшебники-люди не отдали им этот шедевр гоблинской работы, послужило ещё одной причиной натянутых отношений между гоблинами и людьми.

Годрик Гриффиндор был величайшим дуэлянтом своего времени. Он также обладал навыками сражения на магловских дуэлях, используя свой ​​меч в бою. Так же, единственный из основателей, чей потомок ни разу не был упомянут в повествовании.

Сам Годрик Гриффиндор только упоминается в романах серии, но, что довольно-таки важно, друзья мои, в повествовании лично участия не принимает.

Персонаж так себе, мне он не особо нравился как в книгах, так и здесь. Ну ладно, не будем о грустном.

Ровена Райвенкло. Чертовски привлекательный персонаж, любила и люблю её, хоть я ей чем-то и не приглянулась. Очень сильная, волшебница, являющаяся одним из четырёх основателей школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В честь нее назван один из факультетов Школы, естественно.

Поскольку школа магии и волшебства Хогвартс была основана приблизительно в конце Х века, логично предположить, что Кандида родилась не позже середины десятого века.

У Кандиды была дочь — Елена Райвенкло (в некоторых переводах она указана как «Хелена Когтевран», что прощается, ибо Поттероманы до сих пор не отошли от перевода Махаона), которая украла её диадему, так как хотела стать умнее своей матери. Великая волшебница стыдилась этого факта воровства и никому ничего не сказала о пропаже диадемы. Мало того, серьёзно заболев и чувствуя скорую смерть, она послала влюблённого в дочь человека, чтобы он нашёл и уговорил Елену вернуться и проститься с матерью. Увы, Кандида умерла, так и не увидев дочь перед смертью.