Неучтенный фактор

А потом просто наслаждались тем, что рядом, что рука находится в руке. Что обнаженное тело касается другого. Что конечности переплетаются. Что не хочется мыслить жизни друг без друга. Что сердце, кажется, бьется одно на двоих.

Никогда не знать Луны — вот что было бы катастрофой. Мария поняла это в этот самый момент. Смог бы любой другой парень любить Мари так преданно и самозабвенно? Терпеть порой слишком холодный, а порой истеричный характер. Или выносить неизменное присутствие Северуса Снейпа рядом? Весьма сомнительно. Мария не представляла себе, нет, ей было даже неприятно думать, что она лишилась бы невинности с кем-то другим, что чьи-бы то руки шарили по ее телу, что чье-то горячее и неприятное дыхание раздавалось над ухом, что кто-то видел бы ее настолько беспомощную и покорную, расслабившуюся… что не Луна была бы рядом. Разве она смогла бы довериться кому-то еще?

— Я люблю тебя, — теперь эти признания не были чем-то неестественным, чем-то странным и запретным. Теперь эти заветные слова хотелось повторять тысячи и тысячи раз, чтобы, наверное, все услышали об этом.

Луна с восторгом приняла свой подарок. Кролика назвала Билли. Они пили вино, расхаживали в чем есть по своей личной спальне, периодически целовались и жаждали, чтобы время в их личном маленьком убежище остановилось.

— В следующий раз надень то платье, — промурлыкала уставшая и через раз зевающая Луна. — Тебе так идет оно. Я хочу развязать все… аааа… завязки… Люблю тебя, — сонно пробормотала она.

Мария замерла, чувствуя, как сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она сжала ее плечи крепче, слушая выравнивающееся дыхание, и зажмурилась.

— Спасибо, — едва слышно выдохнула она, но Луна уже сладко спала в ее объятиях. И Дюпен Чен пожалуй ощущала себя самой счастливой в мире.

***

— Вы снова вместе. Отлично, — бросила Гермиона, схватив Мари за руку. — Мне нужна твоя помощь.

— Грейнджер, мы и не были не вместе, — недовольно поморщилась Мари, так и сдвинувшись с места. — Ты в курсе, что сейчас 14 февраля и у нас свидание. Свидание!

Староста Гриффиндора подкараулила их на прогулке в Хогсмиде.

— Но мне и Гарри нужна твоя помощь, — продолжала настаивать она.

— Гермиона, твои мозгошмыги слишком активные. Тебе нужно поменьше нервничать и съесть ту шоколадку, что тебе подарил Морган, — беспечно добавила Луна.

— Вот именно, Гермиона. Попрошу не нарушать нашу прогулку. Если у тебя нет своей личной жизни…

— У меня есть личная жизнь, — мгновенно отреагировала Грейнджер.

— То есть ты и Диггори всё ещё вместе? — хмыкнула Мари, припоминая, когда в последний раз Грейнджер что-то рассказывала о своем Седрике. — Или это кто-то другой? Дэвис?

— Я и Седрик, если вам так интересно, всё ещё вместе, — задрала она подбородок. — Просто он работает очень много и…

— И тебе нужно повернуться, — пропела Луна, указывая ей за спину. Что та и сделала. А после ахнула, бросившись вперед.

Там с букетом роскошных цветов уже стоял Диггори и улыбался. “Ах, до чего чертяка красив!” — это даже не стоило обсуждать. Грейнджер мгновенно забыла о всякой помощи Гарри, особенно, когда сам Гарри стоял неподалеку и давал пять Рону. Ее друзья устроили сюрприз своей подруге. В тот день ни Мария, ни Луна Гермиону больше не видели. Посетив кафе мадам Паддифут, девушки вернулись в замок.

А на следующий день, в понедельник вышел новый неизвестно какой по счету декрет.

— «Мальчики и девочки не должны находиться друг к другу ближе, чем на пятнадцать дюймов», — с отвращением процитировал Рон, пока они бежали на злоебучую защиту. — Жаба хоть понимает, какой бред эти ее декреты?

— Как повезло, что ты не мальчик, Луна, — Мари схватила руку Луны и преподнесла ее к губам.

— Это чудесно! — промурлыкала она, поднимая свои лазурные глаза прямо на нее.

Все прочие проигнорировали всплеск раздражения Уизли. Оценка умственного развития Амбридж была дана ещё в начале года.

Радость, которую как и Гарри многие испытали после опубликования в «Придире» его интервью, давным-давно испарилась. Скучный март сменился ветреным апрелем, и жизнь студентов опять превратилась в нескончаемую череду забот и проблем. Но это ни в коей мере не уменьшило восторг Марии от того, что они с Луной снова вместе.

Девчонки, посещающие прорицания все как одна были в восторге от нового преподавателя. А вернее от его чертовски обалденной фигуры, ну, или ее верхней половины. Амбридж продолжала портить всем настроение, то и дело объявляясь на занятиях. А Драко продолжал в тайне поставлять Дюпен Чен новости изнанки. Так они назвали их планы по свержению министерской подстилки.

Сам Малфой впрочем был в восторге от своей новой должности. Хоть он кое-что и сообщал Марии, не прекращал надеяться, что Поттер попадется. Блондин встречался с Мари только для того, чтобы подпортить настроение Амбридж. И как он сам выразился: «только для тебя, иначе крестный…» Что сделал бы крестный, сказано не было, но Дюпен Чен поняла это.

Не всегда их встречи проходили без происшествий. Последнюю такую засекла сама мадам Инспектор. Поскольку декрет уже действовал, вместе их видеть было нельзя, особенно в подземельях Слизерина, особенно недалеко от гостиной факультета, особенно вечером. А если жаба догадается, что они следят за ней, даже Малфою со всем его влиянием не поздоровится. И Мари не оставалось ничего другого как мгновенно схватить Драко за руку и нырнуть в нишу.

— Подыграй мне! — с этими словами она впилась в его губы. Хмм. Поцелуй оказался не так уж и плох.

— Не стой как деревянный, — оторвалась Мария на мгновение. — Мы типа парочка. Обними что ли.

Руки Драко все же обняли ее в ответ, а на поцелуй тот стал отвечать активнее. Они продолжили это нехитрое занятие, прежде чем “поцелуй во благо репутации” не нарушил визгливый выкрик Амбридж. Они лишились по пятнадцать баллов, и Мария заработала первую отработку, на которую просто не смогла не прийти.

Когда Амбридж ушла с таким самодовольным видом, Малфой вновь появился в коридоре, выйдя из своей гостиной, куда его направила жаба.

— О, моей репутации пришел конец. Я целовался с Дюпен Чен, — он театрально приложил руку ко лбу. — Что теперь будет?

— Не волнуйся, милый, если от этого мезальянса родятся маленькие Малфои, я подброшу их на порог, — рассмеялась Мария, глядя в растерянное лицо слизеринца.

— Не смей так шутить! — Малфой тоже рассмеялся. — И, кхмм, удачи на отработке.

Луне пришлось рассказать об этом недопоцелуе и при этом клятвенно заверить, что это было лишь для создания какого-никакого алиби. Но ее понимающая девушка лишь улыбнулась и сообщила, что все в порядке. Она не ревнует к Драко, который помог им помириться. Его вклад в перемирие стал известен Луне уже на следующий день после дня ее рождения.

А вот как на отработке следующим вечером, Мария не смеялась уже давно.

— Профессор Амбридж, можно?

Она толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в кабинет. На всей поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Теперь она поняла ужас Гарри в его мыслях: «Котята, везде котята». Котята были такие мерзкие, что Мария ошеломленно продолжала на них пялиться, пока профессор Амбридж снова не заговорила.

— Кхмм, проходите Дюпен Чен. Я надеялась, что вы самая адекватная студентка дома Гриффиндор. Но даже мне свойственно ошибаться. Согласно декрету, мальчику и девочке нельзя находиться рядом ближе чем на 15 дюймов. Как вы сможете объяснить то, что я застала вас с мистером Малфоем в таком дискредитирующем положении? А?

— А как же репродуктивная функция магической Британии? Нет войне, да любви? Нет? Нужно рожать маленьких волшебников! По ребенку в каждый дом!

— Хватит бахвальства, Дюпен Чен. Отвечайте мне правду.