Неучтенный фактор

То, что они не встретили ни единого препятствия, говорило само за себя. Их ждали, Гарри планомерно вели в эту комнату. Ловушка, предназначенная для него одного, стала захлопываться в тот момент, когда он поверил, что Сириуса пытают.

— Гарри…его здесь нет. Сириуса здесь нет, — тихо и почти обречённо молвила Грейнджер, тоже догадавшись об этом.

Когда Рон воскликнул о том, что на одном из шаров стоит его имя, Мария все поняла. Пророчество. Чёртово стекло с эманациями будущего. То, что подслушал Северус и то, что привело к гибели любви всей его жизни. Кто-то хочет его услышать. Гарри схватил пыльный шарик в руки.

— Пророчества могут брать только те, для кого они предназначены, — мелодичный голос Луны, нарушил установившуюся тишину. — Только ты, Гарри, и Тёмный Лорд. Поэтому ты здесь. Оно нужно ему.

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне, — за их спинами раздался спокойный голос, слегка растягивающий слова. Мистер Малфой. Мария узнала его даже под белой закрытой маской.

Высокомерие рода Малфой испокон веков превращалось в самодовольство и жестокость. Они были словно гремучие змеи — никогда не стремились укусить первыми и всегда ждали момента, чтобы напасть. Даже в их голосе, привычках, движении можно было узнать аристократов, потому что они родились в роскоши этого мира, они им и были.

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса, а Невилл наоборот приосанился.

— Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх.

— Я хочу знать, где Сириус!

— «Я хочу знать, где Сириус!» — передразнила его женщина слева. Теперь все внимание было разделено между… Мерлин Великий, Беллатрикс Лестрейндж — уж её-то Мари узнала, поскольку прежде чем изобразить на хэллоуинском балу преступницу хорошо изучила её колдографии и Люциусом Малфоем. Лестрейндж единственная была без маски, словно кичилась тем, что может позволить себе подобное.

Гарри пытался упрямо доказать, что Сириус здесь в их плену, тогда как взрослые колдуны и ведьма издевательски смеялись над ним. Даже Мария, в конце концов, поняла, что Сириус Блэк все же выполнял просьбы Альбуса Дамблдора и дом не покидал. В Министерстве его не было.

— Отдай им пророчество, Гарри, — выкрикнула она после очередного гнусавого «наса детоцка такая доверчивая».

Палочки и взгляды большинства стали направлены на неё. Мария попыталась глазами показать, чтобы выполнил их условия. Его бы, скорее всего не тронули, как и большинство чистокровных детей, находящихся здесь. Сириуса тут определённо не было. Первую половину пророчества могла бы выспросить у Северуса сама Мари, а вторую…. АПВБД, который слышал это пророчество из первоисточника и который… являлся бывшим директором Хогвартса. Его имя было хорошо освещено в истории развития и упадка Темных Сил и единственное содержало слишком много инициалов. Но Поттер — это же гребаный Поттер. Как метко отметил мистер Малфой, он питает большую слабость ко всему героическому. Им просто не суждено было выбраться отсюда без происшествий. Мария крепче сжала палочку в руке.

— Вы только посмотрите на неё! — хохотнула Лестрейндж. — Какая умная девочка. Гвинерва… постойте-ка. Эти детки ещё и хитрые! Не назвали своих имён. Или глупые… Кто вам поможет? Кто вас найдёт? И, как… ах, да, то-то я думала на кого же эта малютка похожа? Мой племянничек выслал мне колдофото. До чего же прелестна. Выбрала себе кумира?

Беллатрикс была помешанной безумной сукой. По её венам текло отравляющее безумие, смешанное с чистой кровью. Руки по локоть в грязной крови и души убитых стояли за её спиной, вероятно, мечтая расплатиться за свою смерть и не подозревая, что она и есть смерть. Азкабан высушил её лицо, от него остался только скуластый череп и копна темных с едва заметной проседью волос. В глазах горел яростный огонь безумия. В одно мгновения она могла сладко заливаться, а в другое наверняка с удовольствием бы кромсала жертву. Мария сглотнула от вязкого страха. Почему именно сегодня она вырядилась в почти идентичный наряд своего хэллоуинского костюма? Божечки, если бы не Луна она бы осталась в джинсах и берцах. По крайней мере, может быть, это привлекло бы меньше внимания.

— Возможно, — гордо вскинула голову Мария. — Знаете ли, вдохновляют меня некоторые личности.

Пока Мари пыталась заболтать ведьму, она старалась показать едва заметными знаками Поттеру, чтобы он выполнил условия волшебников. Она была почти уверена, что Люциус Малфой, показавший своё сиятельное лицо в столь не сиятельной компании не позволил бы ранить школьников и уж тем более их убить. Они действительно пришли за пыльным шариком, поднять с полки который мог лишь сам Гарри.

— Ну же, переубеди своего упрямого дружка отдать нам этот шарик, — вновь засюсюкала ведьма, когда Гарри стал кричать про Сириуса, задавать вопросы о Бель Морте, требовать ответы на свои вопросы и грозиться разбить его.

Но было поздно. Ступефай Поттера пролетел мимо Лестрейндж и вынудил подростков атаковать. Они бросились врассыпную, уворачиваясь от преследователей в белых масках и черных плащах. Пожиратели старались действовать аккуратно, поскольку не желали, чтобы пророчество разбилось. Похоже только это и спасло жизни отчаянных детей.

— Поттер, — выдохнула Мари, когда столкнулась с ним в очередном повороте, — почему все твои приключения происходят в мой день рождения?

— У тебя сегодня день рождения?

— Если уже наступило двенадцать, то да. Какая разница? Я хочу прожить хоть один единственный год без желания не быть убитой, покалеченной и раненой в эти сутки.

— Прости, Мария, — крикнул Гарри, уворачиваясь от луча заклинания, посылая свой в ответ и ныряя за очередной стеллаж.

Когда их загнали в угол, Гермионе на ум пришла одна великолепная мысль. Разбить пророчества. Тысячи пророчеств в этом зале. По её команде, пока Поттер отвлекал волшебников, пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски; сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур, и их голоса — эхо бог весть какого далёкого прошлого — смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождём посыпались на пол…

Сражение продолжилось и после. В огромном зале с часовыми механизмами, в комнате с мозгами и в зале с аркой, шепчущей за своей завесой. Но они были детьми. Да, обученными, чуть лучше натренированными, но детьми. И их поражение было лишь вопросом времени. Когда что-то похожее на фиолетовое пламя в исполнении Лестрейндж полоснуло Луну по груди, которая бросилась на выручку Джинни со сломанной лодыжкой, Мария отвлеклась, испугалась и потеряла выигрышное положение.

«Только не умирай, пожалуйста, не умирай, это будет моя вина, если ты умрешь…»

Она было дёрнулась, но оказалась под прицелом волшебной палочки колдуна с впалыми щеками, шрамами и темными волосами. Как и все прочие. Беллатрикс Лестрейндж заливалась хохотом.

— Ты проиграл, Поттер, — негромко сказал мистер Малфой, стягивая с лица маску. — А теперь будь хорошим мальчиком, отдай мне пророчество.

— От… отпустите остальных, тогда отдам! — в отчаянии выпалил Гарри.

Невилл проявил невероятную смелость и противостоял той, кто свела с ума его родителей. За что тоже попал под Круцио. Но это позволило им выиграть время на короткий момент. Дверь с шумом распахнулась, впуская Тонкс, Сириуса, Кингсли и настоящего Грозного Глаза. Они снова оказались свободны! Пожиратели были вынуждены драться с более сильными противниками.

— ДАМБЛДОР!

Крик Невилла со сломанным носом даровал надежду каждому, кто был в состоянии сражаться. Мария откинула влажную прядь волос с лица, оттёрла ручеёк крови с пораненной головы и вновь встала в строй, намереваясь, отомстить за Луну, лежащую на камнях справа без движения. Она была жива, спокойна, на губах играла лёгкая улыбка. Наверное, так выглядят те, кто прожил свою жизнь счастливо и сейчас лежат в гробу. Но Мария не позволит, чтобы Луна погибла.