Страница 1 из 3
СТРАШНО ИНТЕРЕСНЫЕ СКАЗОЧКИ
ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ДЕВОЧЕК
Николай ВОРОНЦОВ
КАРАБАС
БАРАБАС
ТОЖЕ
ПЛАЧЕТ
Привет! Меня зовут Николай Воронцов, я писатель-детективщик, автор детективов «Малиновое вино для Синей Бороды», «Пятая печать» и др., и еще автор и исполнитель популярных песен «Салют, любовь!», «Облако», «Немного солнца в холодной воде», «Новый год (Снег за окном заскрипит)», «Ангел мой золотой» и др.
После долгих лет в законном браке что-то пошло не так (с творческими людьми вообще крайне сложно строить отношения), брак распался и теперь я совершенно свободен для новых отношений.
ИТАК, ИЩУ: милую, начитанную, интеллигентную, добрую девушку, мечтающую о путешествиях, умеющую вкусно готовить и способную создать уют в большом загородном доме с шумной семьей, котом и, конечно же, большой лохматой собакой.
Может быть, мое любимое издательство «ЛитРес» поможет мне найти ту самую мою милую, любимую и единственную?
Коротко о себе:
Возраст: немного за 45 (но выгляжу моложе).
Рост: 177.
Вес: 77.
Волосы темные, глаза голубые.
Телосложение: спортивное.
Характер: спокойный, покладистый, но иногда (крайне редко) жутко вредный.
Дети: почти совсем уже взрослая дочь от первого брака.
Образование: высшее юридическое.
Интересы: литература, легкая попсовая музыка (а также и шансон), спорт (тренажерный зал), путешествия.
Вредные привычки: отсутствуют, не курю и не пью (бокал сухого красного вина по праздникам, конечно же, не считается), сторонник ЗОЖ и правильного питания.
Финансовое положение: материально хорошо обеспечен.
Ну, просто завидный жених, по-другому и не скажешь. ))))
Мне очень интересно знать ваше мнение о моих книжках. Находите мои книги «Малиновое вино для Синей Бороды» и «Пятая печать» на ЛитРес, MyBook и др. площадках, а также спрашивайте их в книжных магазинах.
Читайте, скачивайте, оставляйте отзывы, ставьте оценки.
И еще добавляйтесь ко мне в друзья в социальных сетях:
«В контакте»: vk.com/id60114050
«Инстаграм»: niko_vorontsov
«Одноклассники»: nikolay.murinkinvorontsov
Буду рад новым интересным знакомствам и увлекательному общению.
Она не гадала на суженого-ряженого, не лила в воду расплавленный воск, не жгла перед зеркалом свечи, и не просила ни бога, ни черта о том, чтобы их дорожки когда-нибудь снова пересеклись.
Она даже думать о нем забыла. Вернее, старалась больше никогда о нем не думать и не вспоминать вовсе.
И уж, конечно, не звала его.
А он пришел.
Пришел сам.
Явился, отчего Аурика, по идее, должна была бы не на шутку на него разозлиться, потому что это ведь совершенно неправильно заявляться к девушке без какого-либо предупреждения и приглашения, и уж совсем никуда не гоже вот так вот бессовестно бередить забытое прошлое.
Ну, почти совсем уже забытое прошлое, хотя с момента их расставания прошло на самом деле не так уж и много времени.
Он медленно и неслышно прошел по ледяному полу и остановился перед кроватью.
Закутавшись в одеяло и делая вид что спит, Аурика замерла.
И он стоял и смотрел на нее, не мигая, своими бездонными как космос глазами, и не было в его взгляде ни той привычной жгучей злости, ни дикой ярости, ни ядовитых этих вечных фирменных его укоров, а одно только безграничное спокойствие и любовь, от которых было так хорошо, так уютно, так светло и тепло…
По идее надо было бы спросить его, каким рейсом он прилетел и где оставил багаж, и как вообще сумел разыскать ее на бескрайних заснеженных просторах Сибири, но говорить ни о чем не хотелось. Хотелось просто молчать. И еще хотелось, чтобы это счастливое мгновение никогда не заканчивалось.
На оконном стекле алмазным блеском переливались узоры.
Аурика ждала.
Она знала все, что будет дальше.
Знала, что через мгновение он опустится на пол и будет какое-то время смотреть на нее вблизи, любуясь призрачно белой в свете луны кожей, будет любоваться ее длинными ресницами и разметанными по подушке волосами, после чего осторожно уберет с ее лица непослушную прядку, приблизится и прикоснется губами сначала к ее лбу, потом к виску, скользнет по щеке и, наконец, приблизится к губам.
И тогда она откроет глаза, радостно засмеется и обовьет его шею своими руками, и запутается пальцами в его волосах, и притянет его такого озябшего и холодного к себе, под одеяло.
И уже потом, когда он согреется, она с тихим восторгом начнет осыпать его лицо поцелуями.
Аурика знала, что это лишь сон, и именно по этой самой причине никоим образом не препятствовала событиям течь так, как они складывались в данный момент в причудливом калейдоскопе ее сновидения.
– Ты изменился, стал совсем другой, – в какой-то момент вдруг прошепчет она и в тревожном непонимании немного отстранится от него.
А он на это ничего не ответит, только улыбнется, и хитро прищурится, а сам еще больше задвинется в тень.
И от этого Аурике станет тревожно, много тревожнее.
– Ты в самом деле стал совсем другим, – повторит она и тут же поймает себя на мысли, что в этом своем странном сне не может вспомнить цвет его глаз, вдруг поймет, что вообще не помнит его лицо!
Какие же у него глаза?
Серые?
Или синие?
Или зеленые?
А он, будто разгадав ее замешательство, тут же рассмеется, после чего сгребет ее в охапку, притянет к себе и сожмет в своих объятиях так сильно, что не охнуть, ни вздохнуть…
Что-то где-то глухо стукнуло и Аурика от этого негромкого в общем-то стука вздрогнула, проснулась и замерла, прислушиваясь к тому, не повторится ли звук снова.
Сон, в котором был примчавшийся к ней с тропического острова тот самый, теперь уже бывший, а когда-то совсем недавно милый-дорогой-единственный, тот самый которого она безумно любила, с которым рассталась навек и поклялась себе никогда больше о нем не думать и даже не вспоминать, улетучился, будто его и не было вовсе.
Осознав, что все равно теперь уже не сможет уснуть, Аурика скинула одеяло и села на кровати, ощутив босыми ногами стылый холод пола.
В гостевом доме было тихо.
За окном тоже была тишина.
Лунные лучи сочились сквозь морозные узоры на стекле и этого света было вполне достаточно, чтобы не зажигать электричество, но при этом все достаточно хорошо видеть.
Если бы в комнате был телевизор, Аурика включила бы его и тем самым заняла себя на какое-то время.
Но телевизора не было.
Аурика достала мобильник и попыталась зайти в какую-нибудь социальную сеть, но здесь, далеко за городом сигнал ловил крайне плохо и экран, загружаясь, долгое время светился белым, а потом и вовсе погас, перейдя в режим экономии энергии.
Аурика отложила мобильник в сторону и раздраженно хмыкнула.
«Ну, вот зачем только он вообще приснился ей сегодня?».
Он все и всегда делал неправильно и будто бы ей назло.
Хотя, на самом деле лично его вины в том, что сонное сознание вернуло ей это воспоминание по большому счету не было вовсе.
Или в этом сне был совсем не он, а кто-то другой?
Ведь неспроста же, наверное, она не смогла разглядеть его лицо?
Но, если это был не он, то кто тогда?
Ведь никого и никогда Аурика не любила так сильно.
– Это в самом деле был не он, а кто-то совершенно другой! – поспешила она успокоить себя или, правильнее будет сказать, попыталась убедить себя в этом.