Страница 8 из 43
…Посреди неширокой комнаты, рядом с диваном, напротив работающего телевизора стоял мужчина в чёрной одежде. Голову его скрывал капюшон, лицо – маска, но глаза оставались открытыми, а за спиной торчал лук и колчан со стрелами.
Женщину с девочкой он, конечно же, заметил, повернулся к ним.
Тетушка медленно, не делая резких движений, задвинула Жанну за спину, а сама заговорила с незнакомцем, без разрешения вторгшимся в их дом.
– Ч-что вам нужно?
Воин в маске не отозвался, с интересом смотрел на выглядывающую из-за спины женщины девочку.
– Берите, что нужно, и ух.. кха! – Голос тётушки оборвался на полуслове. Захрипев, она упала к ногам Жанны, из её горла торчала рукоять кинжала.
И снова кровь… как и тогда, с мамой.
По щекам Жанны полились слёзы, маленькое сердечко испуганно забилось, наконец осознав, что происходит что-то плохое. Закричав, девочка ринулась прочь, но выбежать из дома не успела – в холе её догнал убийца.
Жанна брыкалась, кусалась, но броня мужчины была слишком крепкой. Он встряхнул девочку и за куртку, как котёнка за шкирку, поднял перед собой. Ядовито-зеленая радужка глаз тут же затянула Жанну в мерцающий водоворот, но доделать начатое пришлому не позволили.
Появился отец и выхватил Жанну у убийцы, усадил в угол между шкафом и дверью, а сам с другим солдатом завязал бой с напавшим. Но и у проникшего в дом оказались подручные, ещё двое повыскакивали из соседних комнат.
Для маленькой Жанны всё произошло слишком быстро. Несколько минут – и в бок отца тоже угодила стрела. Полковник упал на колени, сплюнул кровью, отыскал взглядом дочь и горько улыбнулся. В последний раз, а потом упал.
– Папа… – сорвалось с губ девочки.
Меж тем убийцы в чёрном добили солдата и теперь не спускали глаз с угла, в который забилась перепуганная Жанна, о чём-то переговаривались, а затем просто ушли...
Но Жанне было не до них. Она сидела, обняв колени руками, содрогалась от рыданий и ужаса, который, как паук, опутал её скорбной паутиной; сидела и не отрывала мокрых глаз от неподвижного отца, вспоминала маму с тетушкой и звала, звала и звала их. Только никто из них так и не пришёл…
Жанна проснулась в холодном поту. Быстро заморгала, силясь скорее разогнать липкий ужас сна, что снился ей с тех давних пор. С тех пор, как впервые объявились карги и вырезали почти весь её город-бункер. И убили родителей с тётушкой.
Хотела было встать и умыться, чтобы быстрее прийти в себя да на вахту заступать, однако стоило обозреть шатёр и себя, голую под несколькими одеялами и с саднящим низом живота, как окунулась в более суровую реальность.
– Ох, неееет…
Память услужливо воскресила вчерашнюю битву и плен каргов. А в особенности одного карга, который взял её силой. Ну, не сколько силой, сколько хитростью. Да она сама отдалась ему, ещё и удовольствие получила! Предательница!
– Чё-ёрт! – застонала в одеяло.
Карга, кстати, в шатре не наблюдалось. Пока.
Вообще царила тишина, её нарушали только треск догорающих поленьев в очаге и завывание ветра снаружи. И никаких звуков сражений.
«Вот видишь, я всё равно получил своё по праву сильнейшего. А теперь с войском пойду вырезать вашу так называемую передовую», – всплыли в мыслях слова Карга.
Жанна встрепенулась, подскочила как ужаленная не заметив, что одеяло соскользнуло, обнажив тело по пояс. Жуткие мысли обуревали разум: передовую? Но ведь её так никто и не успел предупредить!..
Вернее, она должна была, но не вышло.
В ужасе офицер схватилась за голову, стиснула зубы и с силой оттянула волосы, намеренно причиняя себе боль, но вины это не уменьшило.
Из-за неё передовая обречена. Или той уже нет... И теперь город Элегия находился в непосредственной опасности.
– Успокойся, – велела сама себе, волей бойцовского духа укрощая поднявшую голову панику. Ещё не известно, что на самом деле произошло с передовой, и делать выводы рано.
Передовица подготовлена и оснащена оружием намного лучше, чем обычные пешие посты, к тому же постов у каждого города по четыре и все они периодически связываются с передовой, а та, в свою очередь, отчитывается генералу Элегии. Даже при условии бурана не может случиться так, чтобы карги одновременно разбили все посты и внезапно напали на передовицу, в непогоду военные постоянно пребывают в боевой готовности, ожидая атаку в любой момент, и при обрыве связи с одной из четырёх контрольных точек моментом заподозрят неладное.
Обдумав всё это, Жанна немного успокоилась, но досада с виной не прекратили сжирать сердце: сегодняшней ночью буран укроет множество мёртвых тел отважных солдат…
В шатре потихоньку зашевелился мрак, неспешно расползаясь по углам, приближался рассвет. Сколько так в раздумьях просидела, Жанна не знала, очнулась, когда начало уже потрясывать от холода. Махнув головой, она всё-таки укуталась обратно в одеяло, его тепло обожгло изрядно замёрзшую кожу.
«А может, ну его? Замерзну насмерть, и всё – ни плена, ни дитя пришлому безумцу. Обрету свободу...» Но тут же следом сформировалась другая мысль, в которой она, Жанна, давала обещание подруге, что передаст её сыну материнский жетон и скажет, что мать будет наблюдать и оберегать его с неба.
А Жанна никогда не разбрасывалась обещаниями попусту. И раз по воле судьбы угодила к каргам да жива осталась, теперь обязана выполнить долг перед умершей. А заодно и перед отечеством. Она, можно сказать, в тылу врага – так это отличный шанс разузнать его планы и, уличив момент, сбежать, а дальше передать бесценную информацию генералам и на корню подорвать планы каргов.
Значит, чужеземец собирается использовать её, Жанну, в своих целях? Хорошо, она в ответ использует его. А ребёнок? Вот что делать с последним, решит потом, ещё нет гарантии, что тот вообще появится на свет, в мир, давно позабытый всеми Богами.