Страница 40 из 43
Всё так же, ничего нового. Та же боль, и вновь кровоточит маленькое, не искушенное вкусом охоты на врага и местью сердце девочки. Малышка всё понимает и плачет, плачет и плачет, но… ничего не может сделать, чтобы прекратить всё это.
НИЧЕГО!
Вдруг картинка сменяется, и Жанна уже смотрит на гибель другого мира – яркого, с разнообразными видами зелени и существ, с продвинутыми технологиями. Смотрит глазами маленького Роомана и ощущает ЕГО боль, как свою собственную.
Сильнейший взрыв, волна и огромный газовый гриб в небе, осыпающийся после серым пеплом на некогда зелёные земли.
На Пустую Землю…
Видела Жанна, как спасался народ маленького Роомана, вынужденно ютился в кораблях вместо родных жилищ; как воины, облачённые в специальную форму, защищающую от выброса радиации, в спешке собирали горстки образцов с уцелевшей почвой, растений, отлавливали по паре представителей одного вида животных, насекомых и прочей живности. Видела, как карги загоняли в корабли одичалых веров, прятавшихся в покрытых пеплом лесах; как из недр земли к небу прорывались чёрные столбы Мёртвой Воды, отравляя остатки мира пришлых.
Карги и земляне такие разные, однако боль и потеря их схожи.
Неужели и Землю в итоге войны ждёт такая Пустота?..
Нет. Как же Жанна могла запамятовать? Карги уничтожат людей и на Пустой Земле построят Новый Мир.
Но разве это справедливо? Совсем нет.
Когда Жанну наконец отпустили ужасы липкого сна, она узнала от пришлого, приставленного её охранять, что глава каргов с воинами уже выгрузились на поверхность. От осознания, что опоздала, что не успела поговорить с Ромом, в голове взорвался колючий шар паники. Сердце вколачивалось в ребра, готовое проломить в них дыру и броситься следом за воинами, чтобы предотвратить непоправимое.
Но выше головы не прыгнешь. Жанне оставалось лишь ждать вестей. Она понимала, что Рооман сделал это специально – рассказал о высадке и её цели, чтобы Жанна кожей прочувствовала обречённость человечества. Неутешительно хмыкнула: не сама ли просила его сообщать новости с поверхности?
В Элегии находился интернат для детей военных, а в нём Артём – сын Дайны. От жуткой мысли Жанна сбежала во флоротсек, наобещав своему надзирателю-телохранителю, что ничего трогать не станет. В каюте находиться более не могла, стены давили.
Прохаживаясь по ботаническому саду, как про себя прозвала флоротсек, Жанна вынашивала план справедливого спасения людей от незнания и каргов от яда ненависти, но мысли об Элегии постоянно мешали концентрироваться. Офицер готовилась к худшему, однако сердце грела надежда на лучший исход вылазки. Лучший для людей.
Так, погруженная в омут внутренней борьбы и противоречий, Жанна не заметила гостью.
– Твоё имя Жанна? Верно?
Интересовалась именем женщина пришлых. Высокая, с чернильной толстой косой волос на плече, одетая в серо-золотистое платье, как и грубиянка, но в отличие от последней у гостьи было дружелюбное выражение лица. Жанна настороженно кивнула. Что этой от неё надо?
– А моё Кирия, – отозвалась она и неожиданно широко улыбнулась, но затем потянулась в спине. Только сейчас офицер заметила, что женщина находится в интересном положении. – Я присяду? Устала, пока сюда дошла.
– Д-да. К-конечно…
Обескураженная визитом Кирии, Жанна наблюдала, как та аккуратно садится на каменную лавку, придерживая низ большого живота. Происходящее всё никак не укладывалось в разуме. То самки каргов её, Жанну, прогоняли, обозвав чужачкой, то теперь одна из них заявилась сюда.
– Уф-ф… – выдохнула Кирия и подняла глаза на застывшую Жанну. – Ты извини за Накеру. Она не права.
Накера – это, наверное, та грубиянка с чёрными косами, догадалась Жанна.
– Разве? По-моему, она выразилась очень даже чётко. Я – чужая здесь, – нахмурилась Жанна.
– Это так, но и не так. Мы все чувствуем в тебе зверя. И ты знаешь. Пусть ты и полукровка, но часть нас, – парировала Кирия. – А Накера… она сказала это из злости и ревности. Ведь это она должна была стать трофеем Роомана, готовилась к этой чести, но… наш глава отверг её два года назад.
Что-что?!! Вот ревнивой самки каргов Жанне только не хватало!
Кирия вдруг заливисто засмеялась, а рассмешило беременную ошарашенное, затем скептическое выражение лица Жанны. Офицер удивленно насупилась от такой яркой реакции гостьи, на что Кирия, кашлянув в ладошку, пояснила:
– Эм, ты это… не принимай мой смех на свой счёт. Это всё гормоны… кхм, просто никто ещё так не разговаривал с Накирой. – Села поудобнее. – Накира – она… как только Совет учредил её кандидатуру, она стала вести себя заносчиво. Нет, на самом деле она хорошая, просто…
– Власть портит? – подсказала Жанна, усмехнувшись. Инстинктивно скрестила предплечья, загораживая живот. К чему женщина каргов ей всё это говорит? Что ей нужно? О чём и спросила.
– О! – виновато воскликнула Кирия и, откинув мешающиеся локоны с лица, перешла к сути визита: – Рооман просил рассказать тебе о наших традициях и укладе жизни. И о том, что ожидать от беременности – о трудностях, которые могут возникнуть.
Вот оно что!
– Значит, глава просил… – прошипела Жанна, вспомнив о причине своего беспокойства и о том, что, может, в данный момент карги вырезают Элегию. Перед взором резко помутнело, ноги сделались ватными, и, если бы не подоспел воин, бдящий у входа флоротсека, Жанна растянулась бы на палубе.
– Кете ли нир, теорн? Кете ли нир?! – что-то спрашивал карг, очевидно интересовался самочувствием. Похлопал самку предводителя по побледневшим щекам, пытаясь привести в чувство. Но Жанна не понимала слов, в голове стоял жуткий звон.
Вдруг к горлу подкатила тошнота, Жанна оттолкнула воина, и её вывернуло на палубу. Кирия что-то прокричала мужчине, он кивнул и нажал комбинацию на коммуникаторе, а потом помог Жанне сесть на лавку рядом с женщиной.