Страница 6 из 9
Забота о местном населении – обязательная задача любой миссии. В частности, миссия непременно заботится об образовании местных жителей. Русские школы на Ближнем Востоке в том виде, в каком они были устроены в предреволюционное время, – яркий пример подобной заботы. К началу Первой мировой войны на Ближнем Востоке – в Палестине и Сирии – было более сотни начальных школ для православных арабов и два «педагогических института» – Учительские семинарии. В Назарете находилась семинария для молодых людей, в Бейт-Джале – пригороде Вифлеема – для девушек. Хотя все эти школы и институты были на содержании и в управлении ИППО, начало русской школьной деятельности на Святой Земле связано с Миссией.
Главным ученым изданием Общества был «Православный Палестинский сборник»: за 35 лет деятельности ИППО (вплоть до революции 1917 г.) было издано 63 тома. Там публиковались древние тексты и их переводы (в первую очередь то, что касалось паломничества и истории Святой Земли), научные статьи и целые монографии. Многие ученые, как молодые, так и опытные, благодаря Обществу получали возможность совершить командировку к местам своих исследований. Со временем появились планы создания в Иерусалиме русского академического института. К тому же подобное научное заведение уже существовало в Константинополе – Русский археологический институт. Но это все было уже в преддверии Первой мировой войны.
После смерти архимандрита Антонина (Капустина) в 1894 году последовало почти десять лет «междуцарствия» в Русской Духовной Миссии, сопровождаемого бурным развитием деятельности ИППО. К 1903 г. о. Антонину нашелся достойный преемник. Им стал о. Леонид (Сенцов, 1868–1918), последний начальник РДМ перед революцией.
Будущий архимандрит родился в Рязани в купеческой семье. Окончил Московское высшее техническое училище (в советское время оно станет Баумановским институтом), после чего десять лет проработал инженером на Никольской мануфактуре Морозовых, а потом, минуя семинарию, поступил в Духовную Академию. Хотя семья будущего архимандрита была верующей, предков из духовного сословия у Сенцова не было, так что выбор монашества и священства был для него глубоко личным. В 1903 г. – через год после пострига и рукоположения – Синод определил о. Леониду быть начальником РДМ в Иерусалиме.
Хозяйственные качества как Капустина, так и Сенцова оказались востребованными в Иерусалиме. Все действия и мечты обоих начальников РДМ были устремлены в будущее. Оба работали не на «сохранение», а на расширение Русской миссии. Оба считали, что расцвет православной церковной жизни на Святой Земле еще впереди и их задача – способствовать его приближению. Это было своего рода выражение «христианского оптимизма» XIX столетия. Деятельность о. Леонида включала несколько направлений, но в первую очередь он был храмостроителем. Все годы своего начальствования он занимался реализацией своей главной цели: построить храмы на тех русских участках, на которых храма еще нет. А если храм есть, но маленький, – построить большой. Казалось бы, это было вполне логичное стремление для архимандрита, но оно нередко встречало непонимание со стороны русского начальства – как церковного, так и дипломатического. Строительство русских храмов могло привести к конфликтам с мусульманскими властями и с Иерусалимским патриархатом, и опасения эти были не беспочвенны. Отцом Леонидом был выстроен огромный храм в Хевроне, приобретены участки на берегу Галилейского озера, в Назарете, Кане, Хайфе. В Хайфе им был выстроен храм в честь пророка Илии. В Иерусалиме им было начато строительство двух огромных храмов – в Горней на Елеоне. Был обустроен участок Бет-Захар в Иудее и скит Харитона Исповедника вблизи древнего Анафофа, приобретенный русскими афонскими монахами. Все предвоенное десятилетие было временем интенсивного развития русского присутствия на Святой Земле. И временем массового паломничества.
Многие выдающиеся деятели русской культуры и церкви рубежа XIX–XX веков также побывали на Святой Земле. Некоторым из паломников (например, художникам) нередко помогало государство. Начинающие художники получали от Академии Художеств стипендии, которые позволяли им провести год за границей. Конечно, первое место среди направлений таких художественных путешествий занимала Италия, но многие живописцы оказывались и на Ближнем Востоке. По крайней мере, все пейзажи Святой Земли в русском искусстве того времени основаны либо на личных зарисовках художников, либо на эскизах их коллег. Из выдающихся мастеров того времени, побывавших паломниками к святым местам Палестины, отметим хотя бы В. Д. Поленова (1844–1927) и И. Е. Репина (1844–1930).
Из русских нобелевских лауреатов на Святой Земле побывал только И. А. Бунин (1870–1953). Он был здесь в 1907 году вместе с женой В. Н. Муромцевой (1881–1961). С этого путешествия и началась их совместная жизнь. Путешествие Буниных описано в сборнике рассказов «Тень птицы». Бунин писал их достаточно долго, до 1911 года. В последующие годы Бунин не раз возвращался к теме Святой Земли и своего путешествия. И в прозе (рассказы «Роза Иерихона» 1924 года и «Весной, в Иудее» 1946 г.), и в поэтическом творчестве. Это свадебное путешествие-паломничество стало для Бунина, немало повидавшего на своем веку, чем-то крайне важным. Неудивительно, что один из экземпляров книги «Жизнь Бунина», написанной В. И. Муромцевой-Буниной уже после смерти мужа, был ею передан с дарственной надписью библиотеке Иерусалимского университета.
Паломничество на Святую Землю совершали на рубеже веков не только художники и писатели, но и те, кого мы сегодня чтим как святых. Обычно они бывали в Иерусалиме скромно и незаметно. О паломничестве о. Иоанна Кронштадтского в 1890 году мы узнаем лишь из одного его письма, отправленного из Иерусалима жене и другим близким родственникам.
Бывали на Святой Земле и будущие новомученики. Так, в 1911 году состоялось студенческое паломничество из Киевской Духовной Академии. В нем приняли участие десять студентов и двое преподавателей. Во главе паломнической группы был о. Александр Глаголев (1872–1937) – профессор Духовной Академии по Ветхому Завету, библеист и киевский пастырь. Описание путешествия было издано в Киеве в 1914 году под названием «Первая паломническая экскурсия студентов императорской Киевской Духовной Академии в Св. Землю летом 1911 г.». Переиздано в 2005 году под названием «По святым местам от Киева до Иерусалима». По крайней мере двое из участников паломничества мученически погибли в 1937 г. – автор и редактор описания (собственно о. Александр). Для описания этой «паломнической экскурсии» характерно совершенно непредвзятое отношение к увиденному. То, что нравилось, нравилось, а то, что смущало, так прямо и описывалось. То, что казалось не соответствующим церковной правде, таковым и называлось. Из этого описания видно, как в дореволюционное время воспринимали Святую Землю представители духовенства.
Последними высокопоставленными паломниками, посетившими Иерусалим до Первой мировой войны и революции, стала чета Феликса и Ирины Юсуповых. Это было их свадебное путешествие, в ходе которого они посетили Париж, Египет, Иерусалим, Италию, Лондон… Там их настигло начало Мировой войны.
В Иерусалиме молодые супруги хотели встретить Пасху. Их перемещения освещались в прессе: Феликс Юсупов принадлежал к одной из знатнейших и богатейших семей дореволюционной России, а его жена была племянницей императора Николая II и, таким образом, членом царского дома. Описание путешествия содержится в мемуарах Феликса Юсупова, которые он писал уже в середине XX в. в эмиграции.
В мемуарах много мелких, изящно описанных деталей. Из Яффы княжеская чета ехала в Иерусалим на поезде, предварительно приняв у себя яффского губернатора. В Иерусалиме на вокзале их встречал русский консул со множеством чиновников и народа. Оттуда поехали сразу в храм: «По обеим сторонам дороги русские паломники. Было их более пяти тысяч. Прибыли они со всех концов России в Иерусалим на Пасху. Они рукоплескали государевой племяннице и распевали псалмы». В храме их уже ждал сам Иерусалимский патриарх Дамиан. После патриаршего благословения и краткого молебна Юсуповы отправились в свои апартаменты: они остановились на втором этаже русского Александровского подворья в Старом Городе.