Страница 26 из 32
Маршал Алва, ловко опустившись на одно колено, передал принца Его Величеству, тот принял ребенка, и августейшая чета покинула зал. Больше всего на свете Арамона хотел затесаться в толпу устремившихся к выходу придворных и исчезнуть, но не тут-то было! Начальник унаров должен оставаться с военными, даже если рушится небо, жмут сапоги, схватило живот, а в ножнах вместо шпаги поварское безобразие.
Слуги внесли серебряные кубки с вином - дар будущего Карла Четвертого своим полководцам. Утром Арамона предвкушал, как поставит королевский сувенир на каминную полку, теперь ему было не до того.
Капитан торопливо схватил поднесенный ему кубок п попытался отступить к двери, но его маневр был замечен.
- Сударь, - невысокий седоватый человек с алой маршальской перевязью* заступил несчастному дорогу, - позвольте взглянуть на ваш клинок. Я хочу узнать имя мастера.
______________
* Всеми вооруженными силами Талига командовал Первый маршал. назначаемый королем и лишь ему подотчетный. Первый маршал носил черно-белую перевязь и шлем с черно-белым султаном, а когда доспехи стали уходить в прошлое, черный берег или шляпу с белым страусиным пером. Следующей ступенью военной иерархии были первый адмирал Талига и командующие армиями в чине маршалов, носившие перевязи и перья цветов королевы (в описываемое время алые) затем шли командующие эскадрами (цвет - синий) и генералы родов войск, соответственно носившие зеленый (пехота), желтый (кавалерия), оранжевый (артиллерия).
- О да, - вступил в беседу красивый адмирал. - Мне казалось, что я разбираюсь в оружии, но вы, господин капитан, меня потрясли. Это, видимо, морисская сталь?
Отказать вышестоящим было невозможно, и Арамона нерешительно потянул вертел из ножен. На сей раз доблестные воины своих чувств не сдерживали, и Триумфальный зал огласился диким хохотом.
- Да, стареем, - вздохнул плотный артиллерист, - юность нас обгоняет. Мы дальше мяуканья и натянутых веревок не заходили.
- Не скажите, генерал, - возмутился маршал со шрамом на щеке, - я собственноручно приправлял пироги менторов нарианским листом*.
______________
* Самое сильное из известных в Кэртиане слабительных.
- Так это были вы? - поднял бровь адмирал. - Я всегда вас глубоко уважал, но чтоб до такой степени... А, Рокэ, идите сюда. Мы тут минувшие деньки вспоминаем и обсуждаем оружие капитана.
- Весьма достойное, к слову сказать, - на породистом лице Первого маршала Талига отразилось нечто, похожее на одобрение. - Клинок капитана знает вкус вражеского мяса. Помнится, господин капитан превосходно владел ЭТИМ оружием еще в свою бытность теньентом. В обращении с ним Арнольду Арамоне равных нет. Я, по крайней мере, тягаться с ним не рискну.
- Рокэ, - засмеялся артиллерист, - неужто вы признаете, что в Талиге есть боец, лучший, чем вы?
- Увы, - пожал плечами Алва. - По крайней мере, за обеденным столом. Кстати, сударь, можете вложить вертел в ножны и отправляться к месту службы короне и отечеству.
4
Всю дорогу до Лаик Арамона представлял, как своими руками сворачивает голову Сузе-Музе, отчего-то весьма похожему на Первого маршала в нежном унарском возрасте. К несчастью, мечты эти были неисполнимы - во-первых, капитан не знал, кто скрывается под личиной графа Медузы, а во-вторых, до него дошло, что конфуз нужно во что бы то ни стало скрыть. Если он, вернувшись с приема, станет злиться, все поймут, что у него неприятности. Арамона подозревал, что кое-кто из менторов целит на его место, нельзя позволить им усомниться в позициях начальства. Арнольд решил молчать и даже разорился на шпагу, очень похожую на испоганенную.
Поместье встретило его унылыми вороньими крика ми, скрипом дверей, гулким холодом коридоров. Ужин уже закончился; Арамона, приказав накрывать у себя и кабинете, прошелся по вверенному ему зданию, как ни когда сильно отдававшему монастырем, и постучался к священнику. Этого задаваку, сменившего любезного и понятливого отца Эразма, капитан терпеть не мог, но священник был вхож к кардиналу, и Арамона изо всех сил старался быть с ним любезным.
Олларианец поднял голову от старинного фолианта - он писал историю фабианского братства и поэтому не переходил на службу в канцелярию Его Высокопреосвященства.
- Вы уже вернулись, капитан? Как прошло Представление?
- Великолепно, сударь, просто великолепно. Маршал был весьма любезен и всем напомнил о моих заслугах. Он ведь был моим унаром, знаете ли... Хотя тогда вас в Лаик еще не было.
- Никогда не слышал, чтоб Алва испытывал добрые чувства хоть к кому-то, - равнодушно сказал священ ник. - Вижу, у вас новая шпага?
- Да, знаете ли, решил сменить.
- Бывает, - согласился отец Герман. - Вы, видимо решили отметить Представление?
- Да, - уцепился за предложенное объяснение Арамона, - захотелось сделать себе подарок!
- А что может доставить большую радость солдату чем оружие? Арнольд, я завтра вас покину на два дня Мне нужно съездить к Его Высокопреосвященству.
А вот это некстати, аспид* может узнать, про вертел.
______________
* Аспидами иногда называли оллирианцев за их черные одеянии.
- Боюсь, завтра будет дурная погода, а дороги после зимы в ужасном состоянии.
- Вы же знаете, я предпочитаю путешествовать верхом, - улыбнулся отец Герман, - а отложить свой визит я не могу. Прошу меня простить, но мне нужно просмотреть еще несколько документов.
- Спокойной ночи, сударь, - буркнул Арамона. Аспид его выставил, даже вина не предложил... И шпагу заметил. Гадина! За стол Арамона уселся в преотвратном расположении духа, но ужин и вино его успокоили. В кастрюлях и супницах не оказалось ничего предосудительного, мясо было прожаренным, с перцем и солью повар тоже угадал, в комнатах было тепло и уютно, и давешние неприятности не то чтобы вовсе забылись, но как-то померкли. Арамона немного посидел у огня с кружкой горячею вина и направился в спальню вкушать заслуженный отдых.
Господин капитан разложил на ночном столике нужные мелочи, подумал и принес бутылку вина, не спеша разделся и с наслаждением полез под одеяло. Неожиданно капитанские ноги во что-то уткнулись. Арнольд поднажал препятствие не поддавалось. До Арамоны дошло, что он глупейшим образом "сел в мешок"!