Пропадал и нашелся

Клеймо не в нашей голове и не в других людях – клеймо в нашем сердце. Сквозь это клеймо мы видим и переживаем другого, а точнее, вместо другого видим лишь отражение наших личных предубеждений. И это серьезное препятствие на пути помогающего, так как невозможно реально помочь фантому, решить конкретные проблемы конкретного человека, имея перед глазами их выдуманный образ.

О корнях такой ущербности человеческого сердца более подробно мы поговорим в главе III. Сейчас же нам важно осознать ее в глубине самих себя и признать, что эта проблема существует и воздвигает между мной лично и другим барьер для подлинного общения.

Нужно отметить, что разрушение клейма – это не только наша ответственность, ответственность помогающих. Это также верно и в отношении наркозависимых. Когда они начинают свой путь покаяния[16], им необходимо учиться не быть заложниками ситуации и не превращаться в жертв предубежденного отношения со стороны окружающих, не разделять их взгляда на проблему. Для этого ни много ни мало нужно осознать себя личностью и найти утраченное достоинство. Это огромный труд длиною в жизнь. Необходимо встретиться лицом к лицу со своим прошлым и увидеть нравственную несостоятельность прожитого отрезка жизни. Для многих это переломный момент, так как происходит понимание того, что я – это не моя наркозависимость и прошлые поступки, я – тот, кто способен выбирать, я – личность, я – образ Божий. Как часто даже тех, кто встал на путь покаяния, продолжают судить по прежним поступкам, по этим «опавшим листьям прошлого». Да, доверие окружающих возвращается долго, и нужно много терпения, чтобы его вернуть. Но когда это произойдет, хотя и будут оставаться моменты социальной исключенности, с ними уже можно будет мириться и учиться жить радостной и полноценной жизнью.

Однажды на одной из встреч я услышал мнение: «Наркозависимые, вставшие на путь покаяния, – золотой фонд России». На мой взгляд, в нем есть доля правды. Человек, побывавший на темной стороне жизни и собственной души и вернувшийся из этого ада, переоценивает свои ориентиры и внутренне меняется: приходит в себя, приходит к Богу, возвращается в общество. Он начинает замечать вокруг себя других людей и находит силы и время для бескорыстной помощи им; он открывает для себя жизнь заново и ценит ее на порядок выше, чем человек, не переживший экзистенциальный кризис.

Становится очевидным, что путь дестигматизации в первую очередь предполагает личное нравственное усилие помогающего, внутренний подвиг, который связан с очищением сердца от осуждения, ненависти, предубежденности – одним словом, от страстей[17]. Но и этого еще недостаточно. Сердце нужно еще и наполнить, взрастить в нем любовь – к Богу, к себе, к ближнему.

Выходит, изменение собственного сердца и человеческое отношение к ближнему – не просто наша личная жизненная задача, но и наша задача как помогающих.

Краткий итог главы

Результаты осмысления проблемы стигматизации, как, впрочем, и выводы по этой главе, в каком-то смысле оказались для меня, как помогающего и автора, неожиданными и незапланированными.

Во-первых, выходя за рамки привычного толкования, стигму прежде всего необходимо понимать не как банальное невежество, моральную необязательность или интеллектуальные заблуждения, а как узость души и скудость сердца. Стигма – это неполнота любви в человеке. В таком понимании сама жизнь ставит перед человеком нравственную задачу, и решение этой задачи является для него необходимым шагом на пути к спасению.

Во-вторых, любой помогающий должен понимать, что проблема наркозависимости и человек – это не одно и то же, «…видение греха в человеке не есть духовное восприятие основной тайны его»[18].

В-третьих, процесс дестигматизации для помогающего – это процесс, который в меньшей степени связан с повышением уровня компетентности и в большей – с возрастанием в любви. Другими словами, личностное отношение помогающего должно дорасти до любви.

Последний вывод неожиданно оказался личным: я был твердо убежден в чистоте и непредвзятости своего отношения к наркозависимым людям и проблеме наркозависимости в целом. Но каково же было мое удивление и огорчение, когда в процессе работы над этой главой я обнаружил себя носителем залежавшихся где-то в глубине меня мифов и предубеждений. Скажу прямо, открытие было не из приятных. Оказалось, что многолетний опыт помощи наркозависимым не смог защитить меня от «клейма на сердце».

Глава II. Основание помощи

Христианство не в молчаливом убеждении, но в величии дела.

Любовь, милосердие, ближний, служение… В предыдущей главе мы упоминали эти слова, но не раскрывали их значения и сути. Все они тесно связаны между собой и в нашем случае не могут мыслиться и существовать по отдельности. Но что есть любовь и милосердие? Кто наш ближний и что есть служение? Для чего нам нужно вникать в это? На все эти важные вопросы мы постараемся найти ответы в этой главе.

В первой главе мы размышляли о проблеме человеческого сердца, которую образно можно назвать «клеймом», а также о возможных путях ее преодоления. Для нас как для христиан единственно возможным является путь евангельской любви.

В процессе работы над этой главой я понял, что мне сложно размышлять и писать о любви и милосердии. С одной стороны, я увидел, что мой личный опыт любви и милосердия настолько скуден, что писать, отталкиваясь от себя, – значит заранее обрекать труд на неудачу, с другой – не хотелось заниматься пустым рассуждением. Чем глубже я погружался в тему, тем сложнее становилась задача. В конце концов, стало понятно, что от меня требуется лишь внимательно рассмотреть церковное Предание и повествование тех, кто познал любовь к Богу и людям в опыте духовного подвига и явил ее в деятельном милосердии, а затем по возможности просто и точно изложить этот бесценный опыт «стяжания любви».

1. Торжество любви

В христианстве существует единственная норма отношения к ближнему – любовь. Здесь мы будем говорить о евангельской любви в ее основном значении, свободном от смыслов и наслоений суетного мира, когда под любовью могут пониматься ее суррогаты или искажения (например, себялюбие или толерантность, плотское влечение или душевное пристрастие и проч.).

Канон высшей и непреложной любви выражен в отношениях Божественной Троицы, жизнь Которой осуществляется как нерасторжимое единство любви. Каждое из Лиц Божественной Троицы без остатка отдает Себя другим Лицам, живет для Них. Это такое взаимопроникновение, когда жизнь одного становится жизнью другого в акте полной самоотдачи. Бытие Бога Троицы осуществляется именно как такая любовь.

Бог сотворил человека для жизни в этой любви, для приобщения к ней. Он создал рай для человека и дал ему все возможности для возрастания в любви. Любовь была естественной средой обитания человека, она пронизывала все его существование и его отношения с Богом и всем сотворенным миром. Бог возлюбил человека первым, и человек не мог не откликнуться на эту любовь.

Но Он даровал человеку и свободу. Человек же злоупотребил ею, совершил грех, пал, лишив себя общения с Богом, отвернувшись от Его любви. Суть и результат этого падения в том, что человек обратил свою любовь с Бога на мир и на себя, но не нашел в этом истинного блаженства. В человеческом сердце поселилось неизбывное чувство тоски по утраченному раю, а оно есть не что иное, как тоска по утраченной любви. Вся последующая человеческая история, искусство и культура пронизаны лейтмотивом любви и этим горьким чувством утраты. Образно говоря, дальнейшее существование человека до прихода в мир Христа продолжилось как бы в сумерках, если не в полнейшей темноте.

16

Покаяние (греч. μετάνοια) – здесь: перемена ума, перемена образа жизни.

17

Страсть – здесь как страсть противоестественная (см. словарь) – греховный навык, греховное влечение.

18

Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. Клин: фонд «Христианская жизнь», 2002. 272 с. С. 61.