Страница 25 из 42
Таким образом, принимая во внимание двойное назначение заупокойного храма – подчеркнуть статус усопшего и обеспечить ему комфортное посмертное существование, – становится понятным, почему настенные росписи и рельефы отображают идеализированную картину жизни Древнего Египта. Скульпторы и художники изображали только то, что хотел их заказчик. Настенные росписи и рельефы должны были прежде всего оправдывать существующий социальный строй. Так, например, умершего нередко изображали высоким, словно доминирующим над карликовыми фигурками слуг и членов семьи, которые едва достигают его колен. В непонятном для современного человека принципе иерархического масштаба идеально отражена приверженность египтян к рангам.
Еще одной характерной чертой гробничных росписей была их подчеркнутая безвременность. Динамизм либо был слабо выражен, либо отсутствовал вообще: человеческие фигуры словно застыли во времени и пространстве. Характерно и отсутствие таких ключевых событий в жизни погребенного, как детство, брак или продвижение по службе. Включение этих сцен в общую композицию означало бы сохранение их на века – в то время как следовало сохранять только конечные моменты, такие как пик карьерного роста, богатство и высокое положение.
Несмотря на то что гробничные росписи не могут служить надежным источником сведений о повседневной жизни, они позволяют нам лучше понять быт и мировоззрение древнеегипетской элиты. В них дотошно воссоздаются все удовольствия праздной жизни: охота в пустыне, рыбная ловля, ловля птиц в болотах, различные домашние занятия. На одной из сцен Мерерука, визирь начала VI династии, рисует и играет в настольную игру. На следующей сцене прислуга готовит его отход ко сну: застилает кровать, устанавливает подголовник и полог; далее Мерерука нежится на своем ложе, а его жена играет на арфе. Порой все же сановнику приходилось отвлечься от увеселений и заняться делами насущными. Но и в таком случае он перемещается не иначе как на крытом паланкине, который несут на плечах слуги.
Естественно, такой образ жизни не имел ничего общего с суровой действительностью сельского Египта, как древнего, так и современного. Хотя чиновники в то время нередко происходили из низов общества, стоило им ступить на тернистую карьерную стезю, как они сразу же обособлялись от народа, из которого вышли, и погрязали в роскоши (или тешили себя мыслями о безмятежном существовании в загробном мире). Если картины внешнего мира иногда проникали сквозь шелковые занавеси паланкина, то лишь для того, чтобы подчеркнуть этот контраст. Праздная жизнь визиря, запечатленная на стенах гробницы, контрастирует с суровыми буднями, с наказаниями, которые ожидали крестьян, не уплативших налоги. Незавидна была участь старосты деревни, жители которой были уличены в недоимках. Виновного волокли в местную налоговую управу, раздевали, приковывали к позорному столбу и хлестали розгами, пока писцы фиксировали преступление и наказание. Жизнь за стенами дворцов и усадеб была полна горя и лишений.
Лучше всего этот контраст демонстрирует ситуация в здравоохранении того времени. К услугам представителей привилегированного сословия были лучшие врачи. На гробничных росписях вельможи всегда изображены пышущими здоровьем: мужчины полны сил и энергии, а женщины блещут красотой. Иная картина наблюдается при исследовании костных и мумифицированных останков простолюдинов, а также при изучении некоторых редких сцен в росписях гробниц. Они подтверждают, что тяжелые болезни, многие из которых встречаются в Египте и сегодня, были постоянными спутниками крестьян. К таковым относится шистосомоз – паразитарное заболевание, переносчиками которого являются пресноводные улитки, обитающие в водоемах со стоячей водой. При шистосомозе в моче больного появляется кровь, развивается анемия и падает активность. Видимо, эта болезнь была одной из причин ранней смертности. Широко распространен был и туберкулез, который нередко поражал позвоночник, вызывая его деформацию (болезнь Потта). Изнурительный физический труд также способствовал разрушению позвоночника. Скелеты описываемого периода носят следы злокачественных опухолей, а в трех сценах можно заметить фигуры с признаками грыжи. Вероятно, эти детали были воспроизведены ради деревенского колорита; в целом же болезням, уродству и грязи не было места в аристократических идеалах правящей элиты.
Насколько правящий класс был далек от повседневных забот основной массы населения, становится ясно, если присмотреться поближе к тому, чем занимались при жизни владельцы гробниц. Несомненно, некоторые из них, как Мерерука и его предшественник Кагемни, были визирями и занимали важные должности, предполагающие серьезную ответственность, – однако многие другие добивались головокружительных успехов в карьере исключительно благодаря близости к царю, хотя степень их ответственности была ничтожной. Ирукаптах был начальником дворцовых мясников, и его роль в снабжении царского двора провизией несомненна. Но, судя по роскошному оформлению его гробницы в Саккаре, фараона больше волновало меню его обеда, чем профессионализм министров. Аналогичным образом братья-близнецы Нианхнум и Хнумхотеп, совместно занимавшие пост «главных дворцовых маникюрщиков», были удостоены роскошной гробницы за верное служение царским ногтям. Визирь Хентика был обязан своим продвижением не безупречной государственной службе, а обслуживанию персоны царя: «смотритель палаты переодевания», «следящий за одеждами», «хранитель юбок царя», «хозяин тайн комнаты омовения» и даже «старший палаты приема пищи». Иными словами, при изнеженном дворе V династии высших привилегий и роскошных гробниц в Саккаре удостаивались не казначей или «начальник работ», а «начальник дворцовых парикмахеров». Внутренний двор великолепной усыпальницы вельможи Ти был окружен рядами колонн; длинный коридор вел к двум комнатам и отдельной камере, где стояла статуя вельможи. Мастаба Ти является свидетельством того, что милость фараона по-прежнему оставалась пропуском в мир богатства и славы. Дорога в правительство, возможно, и была открыта для простолюдинов, но старые привычки отмирали с трудом.
Примером живучести старой системы может послужить жизнеописание Птахшепсеса (ок. 2400), которому принадлежит самая большая мастаба времен V династии. Поворотным моментом в его жизни стал второй брак с царской дочерью. Как зять фараона, Птахшепсес получил доступ в круг его доверенных лиц. Новый статус сановника сыграл важную роль в расширении его захоронения, в частности, был достроен дополнительный колонный вход. Но этот головокружительный успех имел свою цену. Ради детей от царской дочери Птахшепсес, кажется, был вынужден лишить наследства старшего сына, рожденного в первом браке. Верность царю была превыше всего, даже семейных интересов.
Реформы начала V династии, целью которых было отдалить членов царской семьи от государственного управления, вызвали к жизни сильно разросшийся и прожорливый бюрократический аппарат. К середине правления количество должностей и сопутствующих им громких титулов достигло такого числа, что была разработана своего рода табель о рангах, которая должна была помочь разбираться в соотношениях должностей по старшинству. Но растущее влияние высших сановников угрожало абсолютной власти царя, который не мог безучастно наблюдать за этим. Поэтому к концу династии (ок. 2350) фараоны реорганизовали администрацию, уменьшив количество чиновников и ограничив их влияние. Основным содержанием этих реформ была передача части функций и полномочий на места. Однако, стремясь ограничить влияние честолюбивых царедворцев, центральная власть, сама того не желая, подготовила почву для собственного ослабления, что имело очень серьезные и длительные последствия для стабильности египетского государства. Вельможи, вкусившие власти, не собирались так просто от нее отказываться, и сложившаяся в конце Древнего царства бюрократия сыграла существенную роль в его падении.
«Тексты пирамид»
Пока знать возводила для себя гробницы, фараоны V династии (2450–2325) сосредоточились на строительстве пирамид и солнечных храмов. Имена пятерых преемников Усеркафа в качестве основного компонента содержали имя Ра: Сахура, Нефериркара, Шепсескара, Неферефра, Ниусерра. Свои пирамиды они воздвигли в Абусире, рядом с солнечным храмом Усеркафа. Пирамиды V династии были прекрасно декорированы в полном соответствии с модой того времени. Только в пирамидном комплексе Сахура резные рельефы занимали около 12 тысяч кв. ярдов. В художественном оформлении появились новые мотивы: например, боги, дарующие царю пленных чужеземцев или кормящие его грудью богини. Утонченный вкус правящего класса нашел отражение в тщательно подобранных контрастных породах камня. Например, подножие долинного храма Сахура и колонны с капителями в форме пальмового листа были выполнены из красного гранита, для пола использовали черный базальт, а стены возвели из ярко-белого известняка. Крышу, чтобы придать ей сходство с ночным небом, выкрасили в темно-синий цвет с россыпями золотых звезд. Крытый пандус, ведущий на возвышение, по всей длине был украшен рельефами. Стены погребального храма возле пирамиды также были декорированы. Весь погребальный комплекс Сахура должен был производить неизгладимое впечатление на посетителей.