Страница 3 из 9
– Ты чего здесь делаешь?
Сердитый голос заставил Атаманова вздрогнуть и повернуться. В двух шагах от него, на песке между соснами стоял насупленный пацан лет двенадцати. Серёга на всякий случай окинул мальчишку своим знаменитым «бандитским» взглядом и сквозь зубы процедил:
– Носки вяжу по семь метров. Подарить, обсосок?
«Обсосок» захлопал карими глазами. Сообразив, что над ним издеваются, насупился ещё больше. В его тёмных, взлохмаченных волосах запутались сосновые иголки. Присмотревшись, Атаманов с изумлением обнаружил, что мальчишка, похоже, недавно ревел: нос у него был распухшим, а глаза – красными.
– Ты чего весь в соплях, шнурок? Удочка утонула?
– Вали отсюда, – вместо ответа посоветовал мальчишка.
Атаманов, который был старше года на три и выше на полголовы, ухмыльнулся. Сунул руки в карманы шорт и неспешно пошёл прямо на пацана. Тот попятился:
– Ты чего? Я – Таранов, понял?!
– А я – Серёга Атаман, – культурно представился Атаманов. – Щас я тебе морду начищу до кровянки!
До открытых военных действий было рукой подать. Мальчишка бесстрашно шагнул навстречу врагу – но зацепился ногой о выступающий корень и, взмахнув руками, упал. И в это время Серёга заметил, что тень под водой у другого берега стала уже в два раза больше. Возле камышей, под водой словно извивалась громадная змея. Атаманов окаменел. По спине побежали мурашки. Вот чудовище зашевелило щупальцами… Вот дёрнулся раздвоенный страшный хвост… Вот оно всплыло к поверхности, и над водой появился длинный, серый скользкий хребет… И над озером раздалось страшное, утробное рычание, продирающее до мозга костей.
– А-а-а-а-а!!!
Истошный вопль мальчишки вырвал Серёгу из оцепенения. Схватив пацана за руку, он рывком поднял его и потащил за собой:
– Атас!
Они кинулись напролом через кусты, скатились в овраг, вскарабкались по его краю наверх. Но в березняке мальчишка неожиданно заложил вправо и дал стрекача. Атаманов могучими, как у лося, прыжками пересёк берёзки, ельник, лесополосу возле рельсов – и пришёл в себя лишь на заросшем иван-чаем и ромашками лугу. В двух шагах от него меланхолично пережёвывал траву бабкин козёл Епифаний.
– Мек? – ехидно спросил он, глядя на взмыленного Серёгу жёлтым глазом.
– Прид-дурок, – тяжело дыша, сообщил ему Атаманов. По спине холодными струйками бежал пот.
Батон приехал на вечернем автобусе, когда солнце уже заваливалось за лес. Серёга встречал его на трассе.
– Здоров, Атаман! Ну, что корова-то ваша – жива?
– Пока да, – честно ответил Атаманов. – Но уже орёт.
– Ещё бы, – хмыкнул Батон. – Ты вот представь, что в туалет приспичило – а не можешь! И так целый день!
Атаманов представил – и содрогнулся.
– Давай побыстрей тогда! Если и ты её не выдоишь – тогда вообще не знаю что делать!
Батон опасливо вздохнул – и прибавил шагу.
Возле калитки играли в футбол кузены с Машкой во главе.
– Ой, ну слава богу! – всплеснула сестрёнка грязными ладошками, увидев Батона. – Уж как мы вас ждали-то! Серёж, это твой друг? Андрей? А по отчеству как?
– Михайлович! – хмыкнув, подсказал Атаманов.
– Машка, не нагнетай! – слегка растерялся Батон. – Я сразу говорю – ничего обещать не могу!
Но Машка, не слушая, радостно суетилась:
– А у меня уже и ужин готов, перловки с тушёнкой наварила! И подойник вымыла с мылом, и марлечку стираную достала! Ой, ну как же вы… ты, Андрей Михалыч, вовремя-то!
– Открывайте корову! – ошалело скомандовал Андрей Михалыч. – Я руки мыть пошёл!
Машка, прыгая через грядки, понеслась к хлеву. Вскоре за ней отважно шагнул Батон. Некоторое время было тихо – а затем из хлева донеслось нарастающее гневное «Мы-ы-ы-ы!!!», пронзительный визг, грохот подойника – и Батон, бешено ругаясь и волоча за руку перепуганную Машку, вылетел из хлева прямо в заросли крыжовника. Атаманов помчался к нему.
– Что – гиблое дело?
– Совсем тухляк… – пропыхтел Батон, выдираясь из колючих стеблей. – Я и подойти к ней не успел – а она уже рога наставила и ка-ак помчится наскоком!.. Я еле Машку выкинуть успел и сам выскочил!
Все трое уныло уставились на хлев.
– Что ж делать-то, господи?.. – У Машки задрожала нижняя губа.
Пацаны подавленно молчали.
– Так, – вдруг сказал Батон, – Машка, не реви. Рога не рога, а скотину доить как-то надо! У тебя бабкина одежда есть? Только нестираная, чтобы бабкой пахла!
– Есть! Сейчас принесу!
Машка умчалась в дом. Атаманов недоверчиво посмотрел на друга. Батон, поймав этот взгляд, хмуро предупредил:
– Учти: ни за что не отвечаю! Только для очистки совести!
– А если она тебя того… забодает?..
– ТЫ меня уже забодал! – заорал Андрюха. – Заткнись! Надо же было такую сволочь вредную завести! Нет бы коз держать! Белые, пушистые, тупые, никаких проблем! А это что за тварь упёртая, я вас спрашиваю?! Ни о чём с ней договориться нельзя!
Из дома прибежала Машка с охапкой одежды. С её помощью Батон, свирепо сопя, облачился в коричневую потёртую юбку, застиранный фартук с отвисшими карманами и по-пиратски повязал голову платком в голубой горошек. Атаманов крепился как мог, но всё же не выдержал и захохотал:
– Батон, ты как эта… фрёкен Бок… на природу вышла!
– Засохни, а то щас сам пойдёшь! – зарычал Батон. – Если не сработает – погонишь скотину в Рославль! К бабке вашей в больницу!
– Так она же не пойдёт! – оторопел Серёга.
– Тогда МЧС с вертолётом вызовешь!.. Машка, а ты куда? А ты иди сюда! Давай расскажи, как ваша бабка с коровой разговаривает!
– Батон, ты чего? – На миг Серёге показалось, что лучший друг не в себе. – Она ж корова!!! О чём с ней разговаривать?
– А что корова – не человек, что ли? – Батон нервно одёргивал на себе мятый фартук. – У меня дед, когда курей кормит, всегда им последние новости из телевизора рассказывает. Эти дуры слушают и клюют. А козам кино пересказывает! К самой главной, Фроське, без сериала «Роковая встреча» и подступиться нельзя! Враз ведро ногой перевернёт – и хана молоку! А вот «Ментов в законе», про бандитов, терпеть не может!
Машка понимающе покивала, вздохнула… и нараспев принялась причитать:
– Ах ты моя милая, ах ты моя красавица! Милушка моя рыженькая, какие у нас ро-ожки, какой у нас хво-остик, какая шкурка мягонькая! А вот как я тебя сейчас, родную, подою, сладенькую, подою… А мы Милушке травки дадим, а мы Милушке водички дадим…
– Ну ты, Машка, даёшь… – только и сумел сказать Атаманов. – Тебе в народный ансамбль надо. В какие-нибудь «Печки-валенки»!
– Я это не того… не воспроизведу, – озадаченно сознался Батон. – Вот что, Машка… Идём-ка вместе. Не бойся, ты в проходе встанешь, вне зоны доступа. И сказки ей рассказывать будешь, а я – доить. Может, и проканает…
Машка взяла ведро с тёплой водой. Батон – подойник. Переглянувшись, они молча кивнули друг другу и плечом к плечу шагнули в тёмный хлев. Атаманов замер у дверей с лопатой на замахе, готовый по первому же мыку ворваться внутрь. Слышно было, как внутри звякнуло ведро, стукнула скамья, что-то тяжело завозилось. Наконец прерывающийся от страха голосок сестрёнки затянул:
– Ах ты, моя хорошая, ах ты, моя кормилица…
И – тишина.
Через четверть часа из хлева вышли лопающаяся от гордости Машка и слегка пришибленный Батон со съехавшим на глаза платком. В руке его было ведро, до краёв полное молока.
– Сработало! – почему-то шёпотом сообщил он. – Сперва косилась и боками водила, я уж думал – кирдык… А как Машка включилась, так и пошло-поехало! Я вымя обмыл, ведро пристроил и давай её… как козу! У неё там, оказывается, всё то же самое, только большое и тяжелее идёт! Ну-у, я гигант! Я – супермен!
– Ужинать идите, мужики! – спохватилась Машка. – Я там чугунок с кашей в печку задвинула, горячая ещё! А я пока мелюзгу загоню, кур закрою и молоко по банкам разолью! Завтра за ним из Красного дома придут!
Только поздней ночью Серёга наконец сумел рассказать другу о доисторической рыбине в лесном озерце. Батон внимательно выслушал и про раздвоенный хвост, и про щупальца, и про утробное рычание, покрутил головой и высказал предположение, что Атаманов перегрелся на солнце.