Страница 3 из 11
А вот Ирочка всегда любила шашлык. И лучше «Столичного» знала разве что «Оливье». Поэтому ее стенания Семы несколько утомили и при первой же возможности она слиняла от него в туалет.
Тут Ирина надеялась найти тишину и уединение, чтобы хоть отчасти прийти в себя от всех полученных ею впечатлений. Но не тут-то было! Первой, кого увидела Ирина, зайдя в туалет, была та, которую она хотела бы видеть меньше всего. Из-за которой и не хотела идти на этот вечер, затеянный с единственной целью, напомнить сорока двум совершенно нынче чужим друг другу людям, что когда-то они были очень и очень близки.
– Ирка!
– Маша!
И тут Ира почувствовала, что ее душат.
В прямом смысле этого слова: оплели руками ее шею и душат изо всех сил.
– Пусти! – прохрипела она. – Отстань!
Но Машка не унималась. И душила она Ирину из самых лучших побуждений.
– До чего же рада тебя видеть! Ты себе не представляешь!
Наконец она отпустила Иру.
И отступив на шаг, сложила на груди руки и торжественно произнесла:
– Ты меня прости!
– Что?
– Прости меня! Прошу!
Ирина молчала. Она сразу поняла, о чем говорит Маша, но не знала, как ей реагировать.
– Ну, за Юрика Синицына прости! Правда, я ведь не хотела тебе ничего дурного. Просто он тебе категорически не подходил. Необразованный. Ничем не интересующийся. Ты же у нас совсем другая! Умная! Тонкая! Эрудированная! Что это за пара такая была? И потом, он же тебя совсем не ценил! Дурак, что с него взять! И я подумала, надо тебе это дать понять. Ну, вот и пофлиртовала с ним немного.
– С моим парнем, – напомнила ей Ирина с горечью.
– Пойми ты! Был бы Юрик и впрямь ТВОЙ парень, разве бы он на мои улыбочки и подмигивания повелся? Никогда в жизни! Он тебя не ценил! И хорошо, что ты это быстро поняла!
Нет, Машка не чувствовала за собой особой вины. Напротив, она считала, что сделала для подруги доброе дело. Заставила негодного кавалера своей подруги переметнуться к ней самой.
– Думаешь, он был мне нужен? – продолжала она. – Да никогда! У нас с ним и не было потом ничего. Очень нужно! Я только хотела, чтобы он от тебя отстал.
– Ты этого добилась.
– И у тебя после этого в жизни все сложилось на отлично. И школу ты окончила почти с одними пятерками. И в институт поступила, в какой хотела. В финансово-экономический тогда был дикий конкурс, а ты прошла! Сдала все экзамены на одни пятерки, потому что ты умничка!
Ирина молчала.
Слова легкомысленной Машки взбудоражили в ней былые чувства. Но к своему удивлению, Ира поняла, что больше не обижается на бывшую подругу.
Может, Машка и впрямь хотела ей добра. С нее ведь станется. Всегда была с приветом. Наверное, с возрастом вообще стала чудной. Но и тогда в школе она запросто могла флиртовать с Юриком, желая при этом подруге самого лучшего.
Могла-то могла, вот только как быть с самооценкой Ирины, которая после того случая рухнула до критической отметки, на которой и продержалась долгие годы.
Ире все казалось, если уж даже дурак Юрик предпочел ей другую девушку, значит, она вообще ни на что не годится. И в глазах мужчин она – ноль и полное ничтожество. Это заставляло сильней приналечь на учебу, в которой Ира и раньше была сильна, а уж после нанесенного ее самолюбию поражения на личном плане она и вовсе сделалась самой приоритетной целью.
И все-таки Ира поняла, что впервые за много лет не сердится на Машку. И горечь куда-то растворилась.
Ну, вот надо же! Как меняется ситуация, если взглянуть на нее под другим углом.
Когда Ира думала, что Машка просто увела у нее парня, она злилась на подругу, ненавидела и проклинала, даже спустя годы не могла ее простить. А теперь, узнав, что та сделала это из самых добрых побуждений, почувствовала, какой глупой была все эти годы.
А Маша, словно прочитав ее мысли, воскликнула:
– Ну, дурой я была! Прости! Тот случай меня многому научил. С тех пор я уж никому из своих подруг не пытаюсь помочь увидеть истинное лицо кавалера. Иногда руки так и чешутся. Но нет, ну их, думаю, пусть сами разбираются! А то получится, как тогда с Иркой! Сколько пар благодаря тому случаю сохранилось, ты не представляешь!
И заглянув Ире в глаза, она спросила:
– Так чего? Мир?
– Я давно уже не сержусь.
– Вот и славно! А то Курочкина совсем иначе себя повела. Увидела меня, фыркнула и ушла, будто бы меня и нет.
– Она тоже пришла?
– Лизка? В числе первых притопала. Мне кажется, уже под градусом. Но это мое личное мнение. Она же у меня мужа пыталась увести. Ты знала?
– Нет.
– Было дело, – с удовольствием заверила ее Маша. – Правда, ненадолго это сокровище у нее задержалось. Всего на пару дней, но важен не срок, а сам факт. Кстати, она меня тоже пыталась убедить, что действовала из лучших побуждений, хотела, чтобы я увидела, что это за фрукт. Только я ей не поверила. Она с ним все-таки спала. И он ей изначально нравился. Видела бы ты, как она возле него увивалась. Нет, увела она его у меня из стойла с одной вполне конкретной целью – переспать с ним. А получится, так и поосновательней зацапать. Просто ее родители такого «зятя» не приняли и выставили за дверь. Вот он ко мне и вернулся. Жить-то ему где-то надо было. А с Курочкиной они потом еще встречались, я это знаю.
– И ты терпела?
– Так он иногородний был. Куда бы я его выставила? Ему некуда идти было.
– Уж нашел бы! Мужики, они никогда не пропадут.
Но тут в ясных глазах Маши словно бы потемнело, набежало темное облачко, закрыло лазурь.
– А этот вот пропал, – едва слышно произнесла она, и тьма еще больше сгустилась в ее глазах.
Ирине это совсем не понравилось. Прежняя веселая и раскованная Машка нравилась ей куда больше.
И чтобы сменить тему, она спросила:
– Ты одна пришла?
– С другом.
– И не боишься его один на один с Курочкиной оставлять?
Маша, казалось, удивилась, но ответить ничего не успела.
В туалет вошло еще несколько посетительниц, которые также оказались их бывшими соученицами, только учились они в параллельном классе. Но все равно взаимным восторгам и обменам приветствиями не было числа. И когда Ира опомнилась, то Маши в дамской комнате уже не было. Она куда-то вышла. И Ира дорого бы дала, чтобы узнать, куда именно.
После стольких лет перерыва ей внезапно захотелось поболтать именно с Машкой.
Ведь как ни крути, когда-то они были очень дружны.
С самого первого класса сидели за одной партой, обменялись клятвами в верности, обещали никогда не ссориться. А потом из-за этого дурака Синицына поссорились. Да еще так, что долгие десятки лет знать ничего друг про друга не желали.
Это нужно было срочно исправить. И хотя Ирина не была сторонницей скоропалительных решений, тут она чувствовала, что нельзя откладывать дело в долгий ящик.
Глава 2
Когда Ирина вышла в зал, то там уже слышались звуки клавиш рояля, перебираемых умелыми руками. Грибовой все-таки удалось засадить Витьку за инструмент.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Противиться Грибовой, которая и в школьные времена тянула на себе всю общественную работу класса, Витька не мог. Его всегдашняя интеллигентность пасовала перед натиском грубой силы. Так что он просто покорился своей участи и сделал, что от него требовали.
Но на всякий случай Грибова все равно стояла возле рояля и бдела, чтобы Витька никуда не слинял.
На рояле стоял бокал с темным портером, из которого Витьке разрешалось сделать после каждого произведения глоток, но только один.
Нетрудно догадаться, что из всего своего репертуара Витька выбирал наиболее короткие пьесы. Возле рояля толпились слушатели. И как только Грибова отвлекалась, кто-нибудь из ребят тут же переворачивал в Витькин бокал с пивом свою водочную рюмку.
В итоге пиво в бокале Витьки совсем посветлело, что не укрылось от глаз бдительной Грибовой. Она подозрительно понюхала ставшую почти прозрачной бодягу и вылила остававшуюся в бокале жидкость в кашпо с цветком.