Первые боги

– Необходимо поговорить с ним и понять, что ему нужно. Возможно, наши цели совпадут. Так будет честнее.

Когда они подошли к очередному оазису, зеленеющему на их пути, Мал спросил дочь Акера:

– Ты очень любишь свою сестру?

– Да, очень, – охотно ответила девочка.

– А она тебя?

– Тебе ли не знать? Мы ведь неразлучны друг с другом.

Мал покачал головой. Он присмотрел себе место возле ручья и предложил:

– Давай отдохнем.

– Ты отдохни, змей, а я пока покатаюсь на лошадке.

Девочка взобралась всем змеиным телом на коня:

– Покатай меня, Амфал! – приказала она и поскакала в глубину рощи.

Мал напился воды из ручья, закрыл глаза и настроился на разговор со змеем. Он не сомневался в верности избранного пути.

– Змей ты слышишь меня! Я хочу говорить с тобой!

– Говори, – мысль всплыла на поверхность из глубины сознания.

– У тебя есть желания?

– Нет.

Ответ не обескуражил Мала. Возможно, он неверно задал вопрос.

– А как же твое желание покрыть земли Египта мертвой человеческой плотью?

– Мне необходима кровь так же, как тебе пища.

– Не хочешь ли ты сказать, что если мой меч не покинет ножен – ты умрешь?

– Я заставлю тебя убивать, – сухо ответил змей.

– Ты тверд в своем намерении, – признал Мал.

– Мы похожи, брат мой.

Малу было неприятно, что чудовище называет его братом, но он не стал об этом говорить.

– Что было в том договоре, который ты заключил с моим предком? Что ты должен мне, и чем я обязан тебе?

– Я дал твоему роду власть, могущество и неуязвимость в бою. Взамен твой предок обещал вечно служить мне и моим братьям.

– Но причем тут я? Ведь ты заключил договор с моим предком. Я – это не он!

– Смотри.

Мал не понял, что от него хотят.

– Открой глаза, – повторил змей.

Мал послушно открывает глаза и видит воина в плаще из шкуры леопарда, стоящего на берегу лесного озера, в центре круга, очерченного огнем двенадцати факелов.

– Я отрекаюсь от силы леопарда! – трижды произносит воин, срывает с себя шкуру и бросает ее в огонь.

В лесу раздается грозный рык зверя. Но когда огонь гаснет, рык стихает. В круг входят прекрасные девы в одеждах, прошитых жемчугом, чьи головы увенчаны сверкающими диадемами, а шеи увиты ожерельями из драгоценных камней. Они надевают на воина плащ из змеиной кожи. Ему подносят две чаши, в одной – змеиный яд, в другой – змеиная кровь.

– Я убиваю в себе леопарда, – кричит воин, поднимает чашу с ядом и осушает ее.

– Я впускаю в себя змея, – снова кричит воин, поднимает вторую чашу и выпивает ее без остатка.

Над водной гладью приподнимается змеиная голова. Змей долго осматривается по сторонам, и, наконец, вытягивает зеленую с серебристым отливом шею над озером. Воин преклоняет перед ним колено, взгляд его безумен:

– Клянусь служить тебе верой и правдой, мой господин и старший брат.

Змей отвечает ему:

– Я принимаю твою клятву. Отныне твой род связан с моим. Ты получишь неуязвимость в бою, ты покоришь многие земли и прослывешь великим воином. Ты получишь власть и станешь королем. Но запомни, брат мой, если кто-нибудь из твоих потомков по мужской линии обратит меч против нас, он по своей воле станет нашим данником, а твое королевство падет в междоусобицах.

– Вот почему мы были обречены на поражение, дерзнув штурмовать Рим – город, которому покровительствовали змеиные боги. Значит, я и есть тот самый данник…

– Ну как? Ты отдохнул, змей, – игриво спросила девочка.

Мал мгновенно вернулся в город змеиных богов. Он спал с открытыми глазами. Мал посмотрел на девочку, мысленно все еще пребывая в сновидении. Улыбка немедленно сошла с ее уст, а в глазах появился испуг. Мал продолжал молча смотреть на нее. Девочка не выдержала, стремительно проскользнула под дерево и там свернулась в клубок. Мал поднялся на ноги, взял коня за уздечку и подошел к ней.

– Не смотри на меня так, – умоляюще проговорила девочка и закрыла лицо руками.

Весь оставшийся путь она ехала молча, стараясь не заглядывать Малу в глаза. Они покинули оазис, и вышли на единственную улицу города. Принц не переставал размышлять об увиденном. Больше всего его поразило то, что данником он должен был стать по своей воле. Дважды Мал мог отречься от змея, и леопард пытался ему в этом помочь, но принц так и не решился расстаться со змеиной силой:

– Насколько велика моя дань змеиному роду, и в какой срок я должен ее исполнить?

Разговор остался незавершенным.

К вечеру Мал и девочка достигли очередного оазиса, а когда деревья расступились, принц увидел озеро и туман, нависший над водой густым слоем. Миссия дочерей Акера была завершена.

– Там твой мир, – сказала девочка, указывая на недоступный взгляду противоположный берег. – Уходи!

В лучах закатного солнца Мал верхом на красном коне вступил в воды озера, отделяющего мир змеиных богов от мира людей. Принц возвращался, чтобы исполнить обет, данный рыцарю Филиппу.

Глава III

Гор – защитник побежденных

Едва народившаяся луна тускло освещала ночной небосклон. Густой мрак надежно скрывал башни замка Незерби от посторонних взглядов. Cвета едва хватало, чтобы разглядеть границу, отделяющую водную гладь от поверхности земли. Мал верхом на Амфале выбрался на берег и сразу почувствовал чье-то присутствие. Он вгляделся в ночную мглу и с трудом различил приближающуюся к нему человеческую фигуру. Мал остановил коня, спешился и стал дожидаться, когда неизвестный окажется рядом.

– Узнаете ли вы меня, мой господин? – раздался звонкий невероятно знакомый голос.

– Гор! – изумился Мал, – неужели ты жив?

Из темноты вынырнул высокий худой юноша.

– Он самый – из плоти и крови стоит перед вами.

Мал шагнул навстречу, обнял его и сквозь мокрую одежду почувствовал тепло человеческого тела.

– Я рад, что тебе удалось спастись, – сухо произнес принц.

Он и в самом деле был рад видеть мальчишку, которому когда-то пообещал подарить корабль, но был бессилен выразить свою радость – его чувства были закованы в панцирь змеиной чешуи.

На первый взгляд, Гор остался самим собой – вот только чуть-чуть подрос, и все же что-то в нем изменилось.

– Идите за мной, господин! – сказал Гор и повел Мала петляющей тропинкой.

Они пошли сквозь заросли карликовых деревьев, все больше удаляясь от стен мрачного замка. Придерживая Амфала за уздечку, Мал размышлял на ходу о словах Акера, сказанных ему на прощание:

– Лук и стрелы предназначены Гору – в этом нет сомнений. Но как удивительно, что наши судьбы вновь переплелись между собой. Здесь не обошлось без воли богов, и мальчик явно из тех, кому они покровительствуют.

– Мой господин, – заговорил Гор как только громада окутанного мраком замка Незерби скрылась из виду, – дозвольте поведать вам историю моего спасения.

– Я слушаю тебя, Гор, – отозвался Мал.

– Когда король франков приказал убить всех раненных в бою под Краком, дабы избавить их от страданий, я испугался. Король пообещал доставить пленников в замок Незерби и подвергнуть пыткам всех, кто пожелает отказаться от его милости. Сначала убили тех, кто был ранен еще при штурме. Они лежали в повозках и были не в силах защитить себя. Затем англичане принялись за раненых на поле боя. Я истекал кровью и не мог сдвинуться с места. Мне не хватило храбрости умереть так, как подобает воину. Смерть наставника Дана поселила в моем сердце страх. Я взмолился о пощаде. Человек, незадолго до того убивший Моркварда, подошел ко мне и спросил:

– Ты раб?

– Нет – ответил я.

– Что ты умеешь?

– Я – лучник и конюх.

Убийца Моркварда по имени Тернбулл спас меня. Он выпросил мою жизнь у короля франков. Тот ответил ему:

– Делай с ним все, что пожелаешь, если только он не подохнет по дороге, – и я восславил милостивых богов.

Слуга Тернбулла вынул стрелу из моей раны и перевязал ее. Он же помог мне взобраться на лошадь. К тому времени я чувствовал себя почти мёртвым. Страх перед смертью и вечным пленом настолько измучил меня, что я лишился последних сил. Я забылся и очнулся уже в доме господина Тернбулла. Его люди позаботились обо мне. От них мне досталась пища и целебные снадобья. Прошел не один день прежде, чем я смог без посторонней помощи встать на ноги. Тогда то и я узнал: какова плата за милость Тернбулла, капитана гвардии лорда Незерби, ценимого самим английским королем Уильямом. В один из дней я отправился вместе со всеми туда, где воины упражнялись в искусстве поединка. Там я увидел, как раб, вооруженный одним кинжалом, вышел против солдата в кольчуге и с длинным мечом. Из них двоих раб был намного выше и сильнее, но что это значит, когда у тебя всего лишь маленький, пусть и острозаточенный кусочек железа! Солдат набросился на раба, рассчитывая быстро покончить с ним, но тот ловко уворачивался от ударов и пытался дотянуться кинжалом до горла соперника. Ему не повезло – меч сделал свое дело. Смертельный удар настиг раба, когда тот был уже ранен и утратил спасительную прыткость. Такова была участь всех пленников, оставленных в живых: воины Незерби испытывали на них силу своих мечей. Также их жизнью рассчитывались за право стать гвардейцем – именно так поступил солдат, победивший в неравной схватке. И все же у раба был шанс выжить.